- Разве не я вами правлю? – гневно спросил Мына.
- Ты, господин. Но еще и князь Лях, но его поразила хворь.
- Разбудите мою жену, благородную госпожу Арне, - приказал Мына. – Пускай выйдет на валы, чтобы я мог с ней переговорить.
Через какое-то время Арне, закутавшись в бобровую шубу, вышла на валы.
- Чего ты желаешь, муж мой? – крикнула она Мыне и его воинам, стоящим у ворот града.
- Отдай приказ открыть ворота моим людям, - ответил ей Мына. – Здесь холодно, и я не могу ночевать на дворе.
Женщина молчала. Ее обеспокоил вид громадного числа всадников, держащих в руках факелы, ибо только лишь при их свете могли они ночью по узенькой дороге проехать верхом к воротам Червени. Неожиданно рядом с ней появился князь Лях и шепнул, чтобы она спросила у Мыны про Семовита.
- А что с Семовитом? – крикнула Арне с высоты оборонного вала.
- Воины Чемы были поражены известием о смерти моего отца, Ватая, они отказались сражаться для Чемы и распылились в разные стороны, перед тем убив Чему. Зачем ты об этом спрашиваешь, когда я тут мерзну перед воротами? Потом я все тебе расскажу.
После сделанной шепотом подсказки князя Ляха Арне ответила ему на это:
- Пускай твои воины заворачивают назад. В Червень я могу впустить только тебя и пять десятков твоих воинов. Нет у нас места для всех людей, которых ты ведешь.
- Согласен! – ответил ей Мына. – Прикажи открыть ворота.
Но когда открыли проход в надвратной башне, в град вторглась огромная толпа всадников во главе с Мыной. Кто-то из них выпустил стрелу, и та попала прямо в грудь благородной госпожи Арне. Отчаянно крича, та упала, но тут же ее голос был заглушен воплями умирающих воинов Мыны. Пятьсот человек Ляха и Арне с обнаженными мечами набросились на въезжавших в град всадников Мыны. А поскольку ворота были узкими, им несложно было справиться с прибывшими. Те въезжали в проход, словно в смертельное горлышко бутылки и гибли, отчаянно крича. Погиб Мына, убитый неизвестно от чьей руки, под ударами мечей и копий погибла почти что сотня воинов Мыны, пока остальные не бросились бежать, поняв, что узкие ворота – это ловушка для них. Во всеобщем замешательстве кто-то поджег дом в граде, и вскоре огонь начал перескакивать с одной крыши на другую. Упоенные победой, воины Ляха и Арне начали резать обитателей Червени как изменников, начались грабежи домов и насилия над женщинами. А поскольку некому было гасить пожар, очень скоро половина Червени и прилегающих к ней городков сгорела полностью. Утро открыло дымящиеся пожарища десятков домов и сотни трупов на узких улочках. Так родилась легенда, что это именно ляхи захватили Червень и стали ее властителями.
А что происходило потом – точно и не ведомо. Точно лишь одно, что никто и никогда так и не обнаружил знаменитое сокровище скифов, собранное князем Ватаем. Точно и то, что при известии о смерти не только Ватая, но и князя Мыны, через какое-то время открытыми стали для Семовита грады, принадлежащие Червени, поскольку Семовит обещал, что те не будут ни ограблены, ни сожжены. Вот как победил без боя Семовит князя Чему, без сражения смог он вступить в наполовину сожженную Червень, где ожидал его тесть, князь Лях.
Тело благородной госпожи Арне, хотя, как говаривал то один, то другой человек, была она последовательницей человека, умершего на кресте, сожгли, в соответствии с древним обычаем, на костре. При горящем траурном костре уронил слезу князь Лях, а потом, на урну с останками несколько слез уронил и Семовит. После того над глиняной урной с ее прахом насыпали курган. А поскольку в ту урну Семовит уложил много ценных украшений из золота, неоднократно курган тот раскапывали и грабили, так что теперь никто не знает и того, где находилось место погребения благородной Арне.
Дворище Ватая в Червени как-то избежало пламени. Именно там – как об этом рассказывают – принял Семовит под свой плащ не только князя Ляха, но и всех градодержцев, управлявших Градами Червенскими. И стал Семовит, который ни разу не вытащил меча против врагов, не только повелителем лендзян или же ляхов но еще Сандомирской Земли и Градов Червенских. Можно ли представить себе больший триумф?
Удивительными бывают переживания и чувства человека, который, не свершив ничего великого, не сделав хот бы одного ни отважного, ни мудрого шага; не проведя ни единой битвы, не обнажив меча против врагов, неожиданно становится своим окружением и даже врагами признан героем и истинным великаном.
Хитроумный князь Лях покорно опустился на колени перед Семовитом и изысканными словами заявил, что, на самом деле, и он сам, и благородная госпожа Арне захватили Червень и подчинили себе все Грады Червенские, затем покарали изменника Мыну, но истинным победителем является Семовит, поскольку именно сообщение о подходе его армии парализовало всяческие начинания противников. Князь Лях вложил свою голову под полу плаща Семовита и со слезами благодарности поблагодарил ему за освобождение Края лендзян, где теперь, совместно с Семовитом, сможет он владеть, как раньше.
Поначалу Семовит при этих словах отрицательно помахал рукой, ведь это именно Арне и Лях отбили от Чемы Край лендзян. Только уже через пару минут чувство благодарности в нем расплылось и куда-то пропало. А ведь и вправду, разве могла состояться победа Арне и Ляха, если бы с запада не наступало войско Семовита?
- Ты, господин, сын великана и сам великий великан, - говорил Семовиту князь Лях, и эти слова за ним повторяли все, собравшиеся в парадном зале давнего дворища Ватая.
И Семовит почувствовал себя величайшим из всех великанов. "Это н мечи Арне с Ляхом победили Ватая, но мое ужасное имя", - подумал он. А то, что подумал, вскоре и поверил.
Совершенно неожиданно родилось в Семовите и полностью заполнило его сладкое чувство собственного величия и могущества. Поднял он с коленей князя Ляха, посадил его рядом с собой на втором троне и сообщил собравшимся воинам:
- Воистину, великое дело свершилось. Отобрал я Землю Сандомирскую и Край лендзян, и добыл я Грады Червенские. Увидав меня и услышав мой голос, распались ряды воинов Чемы, распылилась его армия,а его самого убили. Наказана была и измена Мыны.
У Семовита возникло чувство, что произнесенные им слова приятно колышут его и вдымают его все выше и выше.
- Да ты, господин – великан. Величайший из великанов! – воскликнул князь Лях.
В парадном зале воины застучали мечами о щиты, раздался окрик: "Ты величайший из всех великанов!".
И, быть может, никакого несчастья бы и не случилось, ведь не один из людей на свете, благодаря лести окружения начинает верить в свое величие и безошибочность, если бы в это же время не прибыл в Червень посланец от Авданца, который сообщал Семовиту, что в Познании кровь пошла горлом у Лестка юдекса и не задушила того.
- Это тебе принадлежит Познания! Это ты теперь юдекс! – вопили воины Семовита, а князь Лях вторил им.
Семовит дал в Червени большой пир, на нем он много пил и выслушивал все более изысканную лесть. А когда под утро он отправился отдохнуть в комнату, которую перед тем занимала Арне, и улегся на кровать, застеленную шкурами лосей, то долго не мог заснуть. Ему казалось, будто бы в нем шевелится какое-то новое существо, настолько громадное, что почти что и не помещается в его теле. Совершенно позабыл он сообщения о победном продвижении армии Арне, Мыны и Ляха, о том, что это они завоевали Плоцк и подчинили всю Мазовию, а потом еще и победили отряды Чемы, завоевали Край лендзян, а под самый конец – и саму Червень. В воображении видел он только себя и собственный путь к Градам Червенским. Это каким же мудрым и хитроумным был он, Семовит, человеком, что так легко захватил Ленчиц, а потом еще подчинил себе воеводу Серадзы. Куда бы не направил он свои шаги, противник убегал от него. Почему войска Чемы сражались с Арне, Мыной и Ляхом? А делали они так потому, что верили в свою победу. А вот с ним, Семовитом, никто сражаться и не пытался. Слишком уж страшным было его имя и осознание разгрома. И так дошел Семовит до самой границы Градов Червенских. Но вот поддались бы те грады Арне и Ляху, если бы не его страшное имя? На самом деле, это не Арне с Ляхом добыли Червень, а сделал это он, Семовит. Они же были всего лишь мечом. А вот тем великаном, держащим этот меч, всегда оставался он, Семовит.
Умер Лестек, юдекс, судья сыновей Пестователя. Кто на самом деле был теперь достойным, чтобы после Лестка принять на свою голову корону юдекса? Палука, это всего лишь дуболом, которому нельзя доверить хотя бы крохи власти над братьями, ибо он не знал бы, а что с этой властью делать. Авданец был умный и отважный. Вот только, чего такого Авданец свершил? Добыл Землю шлензан и Вроцлавию, но потом – когда Сватоплук начал ему угрожать – разве не трясся он от страха, как об этом рассказывали, перед троном Пестователя? Сам Семовит никогда ни о чем Даго не упрашивал. Это он отобрал для Даго Сандомирскую Землю, подчинил себе жадных воевод, отдал Ляху Землю лендзян, а еще овладел Градами Червенскими. Потому-то, только лишь он, Семовит, должен надеть на свою голову корону.
Под утро его посетили настолько странные, что буквально пугающие мысли. А кто вообще такой, этот Даго Пестователь? Чего такого сделал он в последние годы, чтобы показать свое могущество великана? Разве не рассказывала Семовиту Арне, каким увидала она Пестователя на Вороньей Горе, когда тот страдал над утратой Зоэ? То был безвольный старец, влюбленный в молоденькой девушке. На самом же деле страной управлял Петронас, чужой человек, македонянин. Не слушали уже Пестователя его воеводы – разве не такое случилось с Желиславом в Плоцке и с Повалой в Ленчице? Имя Пестователя сегодня уже ничего не значило, не пробуждало ни у кого тревоги. Повсюду говорилось, что Пестователь болен Отсутствием Воли.
Так что Семовит должен был стать не только юдексом, но еще ему принадлежала и власть в Гнезде. Разве не было обязанностью Семовита отобрать правление у чужака, у Петронаса? А потом? А потом стать новым Пестователем по разрешению Авданца и Палуки, чтобы никто не объявил Семовита самозванцем.