— Ты не мог бы не перекрывать дорогу, младшой?! Мешаешь же! — и пошёл, как ни в чем ни бывало, за остальными.
Аполлон промолчал. Устраивать конфликт из-за такой нелепой провокации? По-детски. Он решает подобные проблемы иначе. А как? Наверняка, этой ночью Григорий и узнает.
Загрузив вещами две повозки, выданные на отряд, новобранцы снова построились по приказу, после чего из них выбрали возничих. Когда последние мелочи были улажены, Варлон отдал приказ выдвигаться. Так третий отряд, выдвинувшись из расположения воинского лагеря, пристроился за одним из отрядов таких же новобранцев и отправился на выход из столицы…
…Стелла с Лилиан, всё это время наблюдавшие со стороны, как Аполлон в составе войска покидает расположение военного лагеря, сели в ожидавшую их карету и выехали с территории.
— Что он тебе сказал, Стелл? Ты не проронила ни слова… Я же вижу с тобой что-то не так… — переживала суккуба за состояние юной госпожи.
— Ты всё равно не поймёшь, — наконец, отозвалась синеволосая потухшим голосом.
— Расскажи. Может и пойму, — Лилиан хотела разобраться: что же случилось? И что такого ей сделал Аполлон, если та сейчас ни рыба, ни мясо.
Стелла не могла объяснить. Всё из-за того, что и сама не понимала: от чего совсем не чувствует счастья. Ведь избежала вечного рабства, ещё и так легко.
«Унижение держать меня рядом с собой? Какой же ты…» — она не находила слов. Снова Аполлон выбесил её. В этот раз до слёз. — «Как он мог отказаться от меня? Наследницы одного из трёх великих родов! Да кем он себя возомнил!» — её глаза наполнились магией, но Лилиан одёрнула её за рукав:
— Стелла, ты теряешь контроль. Успокойся, прошу.
Синеволосая взглянула на суккубу. На лице печаль, какая-то абсолютная женская обида. Она поджала губы, как из синих глаз покатились слёзы:
— Лиль, как он мог…
— Всё наладится, — обняла её суккуба, совсем ничего не понимая, но произнося слова утешения. — Вот придёт с войны, я ему покажу. Посмел играть с чувствами моей подруги, гадёныш.
— Успокой меня ещё… — всхлипнула юная демонесса.
— Башку ему оторву. Проткну его глаза чем-нибудь. — злостно щурила взгляд Лилька.
— Ты говоришь это неискренне, — шмыгнула носом Стелла.
— Прости… — продолжала Лилиан поглаживать её по голове. — Мне сложно поверить, что он посмел тебя обидеть… Казался таким хорошим…
Стелла вздохнула:
— Он и есть хороший, Лиль. Он такой… Совсем другой… Кажется, кажется, я люблю его.
Глава 10
Огромное войско численностью в двадцать пять тысяч выдвинулось из Нефердорса на восток. Его целью было защитить город Урхан и остановить продвижение армии зверолюдей в глубь королевства. Регулярная армия, авантюристы, наёмники, добровольцы академии и призванные ополченцы — единым организмом маршировали на войну, растянувшись по дорожному тракту бесконечной змеёй.
Третий отряд, в который был причислен Аполлон, находился в хвосте общего войска.
— Они гонят нас, как ящеров! — пыхтел широкоплечий кузнец. — Загонят до смерти, ещё до Урхана!
— Хо-х, и не говори, Стюарт! — жаловался рыжий Рудольф. — На моей памяти такого скоростного продвижения не было! — со лба гончара стекали капли пота, щёки краснели, как созревшие помидоры.
Аполлон, вместе с крестьянином Гришкой, шли молча. Молодой дылда хоть и чувствовал усталость, но не хотел показывать её перед юным демоном. То ли принципы, то ли гордость, но он, не отставая от остальных, стоически терпел.
— Мы должны пройти село Блу до заката. Успеем ли? — спросил юноша лет семнадцати у всей компашки. На лице веснушки, из-под шапки торчащие ухи-лопухи. Он напоминал мышонка, только зачуханного и довольно проворного.
— Тебе-то откуда знать, Рико? — поинтересовался гончар Рудольф.
— Да я же бегал вперёд, — показал он пальцем на идущих впереди ополченцев. — Тама во втором отряде братишка мой, ему сказали, а он мне передал, — пожал плечами мальчуган.
— Ясно-о, ох, — вздохнул рыжий толстяк. — До села Блу ещё часа три ходьбы, а солнце уже вон, тухнет.
— Всем отрядам! — скакал мимо строя всадник в тёмно-синем плаще и полном обмундировании. — Переходим на лёгкий бег!
— Есть! — отозвался сержант Варлон и, обернувшись к своим, прогремел: — Третий отряд! Бегом марш! — после чего сам, показав пример, перешёл на бег трусцой.
— Снова… чёрт… я скоро сдохну… — пожаловался кузнец, но перешёл на бег, как и остальные…
…По плану продвижения: армия под командованием генерала Армона должна была добраться до границ села "Блу". Следующим днём до "Истрицких болот". После чего у города Архск принять в свои ряды местных ополченцев и достигнуть Урхан через два дня. Спешка была не случайна: те, кто не выдерживали темпа, который был не таким и скоростным, падали подле дороги. Их подбирали обозники, после чего выбывших пристроят, как мясо, в первые ряды для прорыва вражеского укрепления, или хотя бы те примут первые залпы лучников и магов. Жестоко? Да. Но на войне иначе никак. Генерал Армон это прекрасно понимал, и осознавал цену своих решений.
Солнце полностью спряталось за горизонтом, но из-за лежавшего на полях и целине снега было относительно светло. Войско достигло поселения Блу и разбило в его границах лагерь на ночлежку. В палатках пришлось ютиться по пять-шесть человек, так как число их было ограничено. Даже Варлон, и тот спал не единолично, хоть и был сержантом.
Аполлон разделил палатку с уже знакомой ему четвёркой новобранцев. Не то, чтобы он мог выбирать, и всё же решил, что ему повезло ночевать с людьми, которых уже знал. По сути, пока они шли к селу Блу, то весь их отряд из тридцати человек разбился на мелкие компании. Были и несколько новичков, которые не смогли социализироваться. Их Варлон лично сформировал в одну группу.
— Спите, мужики? — маялся рыжий толстяк, не в силах уснуть. Он взглянул на спавшего кузнеца, который закинув ногу в сапоге на мальца Рико, храпел, как конь, на всю палатку. Везёт же ему. Ни забот, ни хлопот.
— Не могу заснуть, — тихо сказал юный Рико. — Сердце волнуется. Придём мы с войны? Меня Мэри ждёт. Обещала.
— Ох, Рико, так ты молодой сердцеед? А по тебе и не скажешь! — хмыкнул Рудольф.
— От чего ж не скажешь? — прищурил тот взгляд и чуть надул в обиде губы.
— Не обижайся, но рожей ты не вышел, — улыбнулся толстяк.
— Уж получше твоей моя рожа, да, Грих?
Тощий Григорий не ответил. С закрытыми глазами лежал на спине, всем видом показывая, что спит.
— А ты чё скажешь, Аполлон? — не унимался Рико.
Демон лежал с краю, чувствуя как через тент палатки веет лёгким холодком, но внутри так надышали, что всё равно было тепло. Однако, юноша не снимал своей маски. Он и ужинал, опустив голову в капюшоне так, что разобрать его лица было невозможным. Повернувшись спиной к тенту, он тихо сказал:
— Спите уже. А если не хотите, то мне не мешайте.
— Тц. Вот же, пацан, и чего ты такой грубиян? — проворчал рыжий гончар. — Ещё и такой спокойный. Ладно этот, — указал он на кузнеца. — Хряпнул малёха, так ты же ни капли в рот. Не беспокоишься что ли о войне?
— Беспокоюсь, — ответил Аполлон. — Поэтому и хочу выспаться.
— Хм. Понятно, может ты и прав, поспать надо. Ладно, Рико, давай тоже на боковую. — произнёс толстяк и прикрыл глаза.
— Ага, доброй ночи, — ответил лопоухий малец.
Они, вроде как, улеглись и задремали.
Прошло с полчаса, когда Аполлон расслышал тихое шебуршание. Едва уловимое для слуха простого человека, но такое громкое для демона. Кто-то из соседей по палатке поднялся с настила из соломы и, встав на четвереньки, перелез через гончара. После на несколько секунд замер. Посмотрел на спящих. Убедившись в том, что никто не проснулся, потянулся к мечу, лежавшему рядом с Аполлоном, и аккуратно поднял его с подстилки.
«Интересно, — подумал юный демон, воочию глядя, как лопоухий Рико взял его меч. — Я думал это будет доходяга Гришка…»
Конопатый мальчуган, жадно прижав к груди ножны, воровито огляделся — кузнец храпел, да так громко, что шебуршание было не услышано. Гончар скрипел зубами, что-то бормотал во сне. Григорий спал, как убитый, не чувствуя ног. Рико взглянул на юного демона и, увидев его прикрытые глаза, ухмыльнулся:
«Чёртов придурок. С таким мечом можно было откупиться, а он… деревенщина…» — лопоухий, тихо хмыкнув, сунулся на выход из палатки. Осторожно отодвинул входные шторы и высунул наружу голову: на небе темень, вокруг белоснежное поле с сотнями чёрных домиков-палаток. Тут и там ещё тлели угли после костров, на соседней тропе прошёл отряд охраны лагеря с факелами в руках. Дождавшись когда они пройдут мимо, Рико выбрался наружу, у груди меч Аполлона, за спиной — припасённая вязанка с пайком. Его намерения были просты: попасть в отряд, найти жертву, украсть у неё оружие и сбежать обратно в Нефердорс. Вот он и прибился к компашке Аполлона, посчитав, что малец в простых одеждах, да глупой маске — обычный сосунок, обвести которого вокруг пальца не составит труда.
Пригибаясь подле палаток, лопоухий тихо крался на выход из военного лагеря. Проскочив к телегам, он выглянул из-за угла одной из повозок, как получил удар в нос.
— Ах! — вскрикнул Рико от боли и неожиданности, распластавшись на снегу.
Глаза напуганы, из ноздрей — кровь. Он в непонятках взглянул на Аполлона, шагнувшего к нему и присевшего на корточки. Позади стоял удивлённый гончар. Его демон взял с собой как свидетеля.
Юноша жёстко схватил лопоухого Рико за шею и, придавив, абсолютно спокойным тоном произнёс:
— Ну что, сучёныш? Сдать тебя прямо сейчас? Или отрезать ухо, и всё замять?
Рыжий Рудольф взглянул в спину Аполлона и чуток прихренел от его голоса. Даже ему стало не по себе.
— Ну? — сдавил Аполлон шею Рико ещё сильнее.
— Ухо… давай… ухо… — прокряхтел лопоухий, понимая, что если Аполлон доложит всё сержанту или стражникам, то ему запросто отрубят руку, а то и вовсе повесят.