— Крючок? — я вытерла слезы и шмыгнула носом. — Ты о чем? — в голове царила неразбериха, я не понимала, что пытается втолковать Илья.
— Леля! Он не хотел оживать ради себя. Он пересилил плазму и переродился, чтобы спасти тебя.
Илья пожал плечами — я прямо видела этот его жест, и отключился.
Не знаю — поверила ли. Но внутри проснулась небывалая энергия. Я бросилась к внутренней связи и набрала тайный номер Элдара Масгатовича. Он обязан объяснить, что тут происходит. Пусть даже не пытается вилять хвостом! Карты на стол!
Шеф отозвался сразу и начал… с усмешки.
— А вы с Вайлисом здорово сработались, — ошарашил сходу. — Он у меня на другой линии. Сейчас включу общую связь. Нам есть что обсудить. И новости неутешительные.
Я задрожала всем телом, услышав глухой голос Вайлиса. Он звучал словно из глубокого колодца — какой-то безразличный, равнодушный ко всему. Неужели это из-за меня? Сердце болезненно екнуло в груди и сжалось. И почудилось снова в голове звучат слова Ильи: «Он пересилил плазму и переродился, чтобы спасти тебя…»
— Я просто хочу знать — было ли происшествие с кораблем случайностью? Нападением террористов? Или это наше агентство постаралось? — никогда не слышала, чтобы голос Вайлиса так сочился ядом, желчью. Я даже немного опешила.
— Вайлис, что ты себе позволяешь? — вспыхнул шеф. — Конечно, мы ничего не знали!
— Разве не вы вызвали Лелю на корабль, а через минуту он взорвался? — тон Вайлиса стал обвинительным, жестким и злым. Словно именно этот взрыв разлучил нас. Хотя… может так оно и есть.
— Лелю? На корабль? — ошарашенно переспросил Элдар Масгатович. — Когда? Я никого никуда не вызывал.
Ненадолго по связи транслировалась похоронная тишина. Каждый переваривал услышанное, и никто не испытывал приятных эмоций. Шеф первым нарушил молчание:
— Мы разберемся в происшествии. Обещаю. Еще есть вопросы?
— Разумеется, — не менее едко, чем раньше встрял Вайлис, не давая мне вставить ни слова. — Какого черта тут творится? Колонисты сто лет назад договорились. Живут в мире и согласии. Дружат домами, мэрами. Тогда кто на них охотится?
Удивление так и сочилось на нас от Элдара Масгатовича. Он помолчал немного и, наконец, выдавил:
— И это мы тоже выясним. Все очень странно.
— Когда же вы выясните «и это тоже»? — яростно вскрикнул Вайлис. — Когда тут всех перебьют?
— Очень надеюсь, что раньше, — устало вздохнул Элдар Масгатович. Кажется, напугали и озадачили мы его всерьез. Прежде шеф никогда не позволил бы полукровке так с собой разговаривать. Но сейчас он словно не замечал — насколько зарвался Вайлис. Наши вопросы, новости волновали шефа куда больше.
— Нужно как можно быстрее выяснить про всех заинтересованных лиц, — воспользовавшись заминкой, вступила я в разговор. — Если все как мы думаем, дела плохи. Да и связь может прослушиваться. Впрочем, они уже знают, что мы догадались. Так что… вопрос лишь в том, кто кого опередит. И заговорит ли пленник.
— Вы поймали стрелка? — оживился шеф.
— Да. Но пока он молчит, — снова прыснул ядом Вайлис. — И велика вероятность — ничего не скажет.
— Сделаю все, что смогу. Постараюсь нажать на все рычаги. Помочь всем, чем только получится, — с особой интонацией произнес Элдар Масгатович, словно давал клятву и отключился.
Мы с Вайлисом остались «на проводе» вдвоем.
Рваное дыхание говорило об эмоциях Вайлиса лучше, чем любые душераздирающие крики. Я молчала, не в силах отключиться. Выдавить хотя бы слово тоже не выходило. Молчал и Вайлис. Напряжение росло. Складывалось ощущение, что еще немного и раздастся взрыв. Но вместо этого Вайлис заговорил.
— Леля, — я поразилась насколько изменился его голос. Разом и почти до неузнаваемости. Он звучал по-прежнему глухо, но вкрадчиво и мягко. — Леля, — повторил Вайлис. — Я прошу тебя об одном. Береги там себя, — его голос сорвался. Вайлис помолчал и закончил. — И подумай. Теперь я знаю. Илья рассказал. Есть два способа оживления. Подумай почему я так безумно хотел тебя в больнице. После поцелуя. Помнишь? Я ведь не был индиго. И я узнал тебя. Хотя видел на трассе, полуслепым и израненным. Ты не думала почему?
Он затих. Слеза скатилась по моей щеке, и упала на гладкий, бежевый пол. Капля растеклась по пластику, растянулась в плоский круг.
— Подумай, — донеслось в голове, и я сообразила, что Вайлис отключил связь.
Спотыкаясь, на ватных ногах, добрела до кровати, и слезы застили глаза.
Казалось, мне давным-давно нужно было очиститься через них. Умыть душу и тело, чтобы встретить будущее. Какое оно? Страх ли гнал меня к прошлому, или практицизм?
Я разберусь в этом. Обязательно. Вот только выплачу соленую влагу, напьюсь успокоительного чая и посплю.
Завтра будет новый день.
А сегодняшний клонился к вечеру. И впервые за пребывание на Муританне, я увидела две ее луны. Едва заметные на синеющем небе, они напоминали два белых колечка. Нынче орбиты небесных тел словно нарочно пересеклись, и они будто бы склеились краями.
Символично.
За окном зашуршала крона дерева. Давненько я не могла из окна поздороваться с зеленой веткой.
По ней, словно по парапету гордо шествовал зверек, похожий на голубую белку с пятью черными полосками на спине и пушистом хвосте. Заметив меня, он остановился и, чуть наклонив голову вбок, несколько секунд наблюдал. Словно знакомился. Прыгнул, расправил лапки и как белка-летяга долетел до широкого подоконника. Я отскочила от неожиданности. Зверек прыгнул в комнату, заскрежетал по пластику коготками. Лихо вскочил на стол.
В вазе лежало несколько земных и неземных фруктов. Зверек схватил яблоко и, крепко сжав его в передних лапках, сиганул в окно.
Не знаю почему, но мне вдруг стало легче. Я наблюдала, как зверек улепетывает по кустам, словно кто-то догонит и отнимет сладкий трофей. И улыбка сама просилась на губы.
…
Я выпила успокоительного чая, съела пару мандаринов и прилегла на кровать. События дня выжали как лимон. И хотя на улице лишь вечерело, серо-синие сумерки лишь набирали обороты, меня моментально сморило.
Я была уже в полудреме, когда показалось вдалеке, в горах, полыхнула аурная плазма. Словно десятки индиго с огнем в крови обнялись и соединили биополя.
Сон как рукой сняло.
Я даже приподнялась на кровати, на локтях и выглянула в окно.
Но ничего даже похожего на смутное видение не обнаружила. Горы, как горы. Далекие, укутанные синей дымкой вершины с ушанками снега по-прежнему огибали равнину естественной короной.
Решив, что мне почудилось, я рухнула на кровать и уснула мертвецким сном. На сей раз без приключений.
Около восьми утра по земному времени, если верить моему телефону, по внутренней связи позвонил Нестрель.
— Леля, сегодня допрос подозреваемого. У людей. Зайти за тобой?
— Хорошо, — кивнула я, хотя и понимала, что он не увидит.
Немного приведя себя в порядок, перекусив омлетом из хранилища — здесь они тоже работали — я мысленно подготовилась к встрече.
Магрис. Я почти не знала этого индиго. Он управлял магнитным полем. Притягивал металлические предметы, лишал магниты их свойств. Не слишком полезные качества, но все-таки. С нашими Магрис почти не контачил. Плазменные индиго — особый каст. Мы оживляли людей и относились к нам по-особенному. Каждый помнил — именно мы можем стать последней надеждой для него и близких.
Кто-то стремился почаще попадаться на глаза, выходить на связь, кто-то, напротив, старался не беспокоить. Чтобы затем, при случае напомнить об этом.
Я никогда не слышала, чтобы кто-то из наших работал на правительство. Вернее не так. На правительство работали многие. Но Магрис… почему-то я сразу поняла, что его начальство в курсе особенностей сотрудника. Впервые за долгую жизнь я оказалась с другим индиго по разные стороны баррикад и это пугало до чертиков.
Но гораздо сильнее пугала встреча с Вайлисом. Какой она будет, после всего сказанного и невысказанного?
Пока я привычно накручивала себя, в дверь постучал Нестрель.
— Иду, — крикнула я и выскочила из квартиры.
Талькаирс приветливо улыбнулся. Он не просто старался выглядеть дружелюбным, аура его лучилась дружелюбием. Нестрель казался тем самым хорошим парнем, о которых так мечтают женщины, но почему-то предпочитают их плохишам.
— Идем, — талькаирс осторожно приобнял меня за талию. Я высвободилась и поняла, что пора расставить точки над «и».
Мы подошли к лифту, в центре лестничной площадки на четыре квартиры, и Нестрель нажал кнопку вызова. Из высоких сводчатых окон пробивалось утреннее солнце. Безоблачное небо позволило лучам залить почти весь пол желтоватыми разводами.
Радостно щебетали птицы — наконец-то пролился дождь, и небо снова принадлежало им.
— Нестрель, — я подняла взгляд на талькаирса и ненадолго замолчала. Его чистые, серые глаза смущали, сбивали с толку. Я вздохнула и все-таки заставила себя это сказать: — Нестрель. У нас ничего не выйдет. Прости.
Он нахмурился, по-детски поморщился. И тихо ответил, глядя куда-то в угол:
— Да я уже догадался. Ты и Вайлис, верно? — Нестрель резко перевел на меня взгляд. Я потупилась и кивнула.
— Все сложно, — промямлила тихо.
— Да нет, — махнул рукой Нестрель и, тяжело вздохнув, закончил. — Это ты все усложняешь, Леля. Строишь между вами несуществующие стены. Для него все просто, поверь. Я это понял еще позавчера, на корабле.
Сердце забилось испуганной птицей, я задержала дыхание и спросила:
— Что значит для него все просто? Что он тебе сказал?
— Ничего особенного, — пожал плечами Нестрель. Приехал лифт, он неловко подтолкнул меня в плечо, словно не хотел слишком интимных жестов и выдал: — Он просто хочет тебя себе. И все. Для него это все. А ты… Ты чего-то боишься. Опасаешься. И зря. Зря.
Нестрель нажал первый этаж, и просторная белая кабинка ухнула вниз. Я ощутила невесомость движения и пуховую легкость от слов талькаирса. Да чего он такого сказал? Ведь почти тоже самое вчера втолковывал Илья. Почему сейчас мне так хорошо от слов Нестреля?