— Значит… скорее всего речь о чем-то живом… — вдруг догадалась Плазма. Магрис так дернулся в кресле, что оно покачнулось, и агенты на долю секунды застопорились.
Леля кивнула мне и Аскольду.
Тот вернул жест с полуулыбкой. Теперь стало заметно, что на его верхней губе две маленькие родинки.
— Знаешь что-то, Магрис, — обратился к пленнику Аскольд. — Ничего. Рано или поздно расколешься. Деваться тебе некуда. Работодатель тебя похоронил. Вместе с колонистами. Про подземный город никто не знает. Ты один. И мы не отступимся. А наши методы ты, кажется, уже представляешь. Живым ты нам не нужен. Целым и подавно. Развлечемся.
— Вот и сидите под землей, как черви. Высунете нос наружу — хана вам, — вдруг вспыхнул Магрис — его эмоции ударили в меня так, что почудилось — кувалда с размаху опустилась на грудь. Удивительно! Энергия чувств одного-единственного индиго порой была намного ощутимей, чем энергия чувств целой колонии! Даже в момент бомбежки!
Мы не могли видеть лица Магриса — он сидел, прикованный к креслу, к нам спиной. Но злорадный смешок слышали отлично.
— Не все так просто, — каким-то очень будничным тоном сказал ему Аскольд. — Ты не все знаешь.
Леля нервно вздрогнула и посмотрела на меня с ужасом — обещания Магриса не на шутку напугали ее. Я обнял Плазму за плечи, прижал покрепче, старательно игнорируя пульсацию в паху. Мельранское либидо разыгралось не на шутку, а Леля была такой близкой, такой соблазнительной…
На секунду маска невозмутимого агента исчезла с лица Аскольда. Он тепло улыбнулся Леле, продемонстрировав ряд очень ровных, жемчужно-белых зубов и подмигнул.
— Не все так просто, — повторил уже больше для Плазмы, чем для ее продажного сородича.
Леля вгляделась в лицо Аскольда.
— Мы вчера тоже не спать ушли пораньше, — многозначительно кивнул ей глава правительственных агентов. Метнул взгляд на Магриса, и лицо его снова обрело привычное выражение. — В горах могут расти растения и бегать животные… — мы зорко наблюдали за пленным. И он это понимал. Понимал, что каждым жестом, каждым взглядом или звуком может выдать работодателя. И, кажется, очень его боялся. Я ощутил это на собственной шкуре — эмоции Магриса опять походили на штормовой шквал.
— Страх, — дополнила мои наблюдения мысль Лели.
— Почему ты так боишься своего работодателя? — спросила вдруг Магриса.
Он дернулся, странно вздохнул и промолчал.
Аскольд благодарно кивнул Леле — она дала новую почву для размышлений.
Внезапно процессия притормозила. Впереди оказался тупик. Магрис злорадно усмехнулся, но все смотрели на Нестреля. Талькаирс провел по глянцевой стене рукой. Поверхность ее заколебалась, пошла волнами, и превратилась в двери лифта.
Маскирующее изображение! Ничего себе. А эти поселенцы готовились на славу!
Рядом с дверями кабинки, все из того же материала, что и подземный ход, светились три кнопки. Нестрель нажал среднюю.
Лифт открылся. Мы вошли в помещение, где легко уместилась бы процессия втрое больше. Его тоже готовили для бегства колонистов. Вскоре тут будет не продохнуть.
Двери бесшумно закрылись, и Нестрель снова провел рукой вдоль абсолютно гладкой на вид стены. Но ожидаемого пульта или еще чего-то такого не появилось. Талькаирс повторил жест несколько раз, и лифт ухнул вниз.
Летел он недолго, и остановился резко. Леля сжала мою руку, когда кабинка толчком затормозила. Двери открылись и… даже я не сдержал пораженного возгласа.
Перед нами раскинулся настоящий подземный город.
Он почти ничем не отличался от поселений снаружи. Разве что здания были пониже — этажей пять, не больше. Свысока, с искусственного неба светило искусственное солнце. Неведомо откуда дул ветер, шелестели деревья. Самые настоящие, между прочим, живые. Правда, в кадках. Роились вокруг цветов насекомые. Носились в ветвях и по земле зверьки, похожие на белок и кошек.
Я много слышал об искусственной биосфере — разработки велись на разных планетах с попеременным успехом. Но никогда не видел результата воочию.
— Я бы попросил поторопиться, — без особой гордости произнес Нестрель. — Скоро прибудет основной поток беженцев. Мы задерживаем лифт.
Вся честная компания поспешно покинула кабинку.
Валдо и Нестрель остановились посреди мощеной площади, и талькаирс почти церемонно сообщил:
— Добро пожаловать в первую смешанную колонию двух рас. Выбирайте любое жилье. Тут все квартиры одинаковые. Так что…
— А еда? Питье? — спросил Аскольд.
— Что-то выращивается в оранжереях, — Нестрель указал рукой на плотное кольцо двухэтажных зданий вокруг города. — Что-то создается на молекулярной основе. Нас снабдили новыми технологиями обе планеты. Мы соединили достижения ученых Земли и Талькаирсы, — не без гордости добавил инопланетник.
— Ого! А вы неслабо тут развернулись, — похвалил мэров Аскольд.
— Идите уже по домам, — с оттенком усталости попросил Валдо. — У нас сейчас будет дел невпроворот.
Аскольд кивнул нам, подчиненным и углубился в город. Правительственные агенты махом рассыпались по колонии.
А мы с Лелей все еще медлили в сердце подземного поселения. Вокруг лучами расходились мощеные улочки с клумбами, деревьями и кустарниками.
— Идем, — потянула меня за руку Леля. — Займем какую-нибудь квартиру.
От этой фразы мне стало так хорошо, как еще никогда. Плевать, что мы остались без дома. Плевать, что там, на поверхности планеты бомбят без остановки. Плевать, что враг пока празднует, и даже Магрис это понимает.
Она со мной, и предлагает жить вместе.
И впервые в жизни меня осенило полное счастье. Такое, какого не испытывал даже в детстве.
Я прижал Лелю, и впился в ее губы поцелуем.
Двинул бедрами, весь дрожа от возбуждения, давая Плазме понять — как сильно хочу ее. Леля тут же запрыгнула ко мне на руки и скомандовала:
— Ну неси меня в жилище. А там… обновим кровать, — и прижалась щекой к щеке. — А потом… озадачим наших покровителем Магриса…
Глава 16Беженцы и предатель
Вайлис внес меня в первый попавшийся дом, ввалился в первую попавшуюся квартиру и усадил на стол.
А дальше… дальше мы отдались страсти полностью, без остатка, сомнений и страхов.
Забыв обо всем и совершенно забывшись.
Я никогда не испытывала ничего подобного. Наверное, повлияли наши огненные ауры, или наше неукротимое стремление друг к другу наконец-то нашло выход…
Мы махом избавились от одежды. И соединились…
Толкнулись навстречу… и задвигались в унисон…
Сладкий дурман в голове… и напряжение сменяется томлением, а томление негой.
Удар сердца и вздох, еще один удар и выдох… Его сильное тело дрожит рядом с моим в горячке страсти. Его руки жадно сжимают мои ягодицы. Подтягивают, надевают меня на напряженный мужской орган.
Удерживают, не давая отодвинуться. С сожалением мы расстаемся на миг, чтобы снова приблизиться, еще и еще.
Вайлис рычит или стонет или все вместе. Входит в меня, слегка вращает бедрами, продолжая трястись как от сильной лихорадки. Притягивает, не отпуская. Неохотно позволяет немного отстраниться. И снова прижимает, входит, толкается.
Мои руки царапают его спину, мнут мощные плечи.
Наши губы встречаются, а языки ласкают во рту друг у друга, выписывая внутри замысловатые узоры.
Мы пылаем, охлаждаемся и вспыхиваем вновь…
Это было невероятным, невозможным и потрясающим.
Наверное, разбомби нас неведомый враг, ни я, ни Вайлис не заметили бы.
Когда же устало откинулась на столешницу, он поднял меня и бережно уложил на кровать.
— Отдохни, Леля, — сказал так ласково и мелодично, что слова укутали, будто кашемировый плед.
— Нет, не время, — сладко потягиваясь, вздохнула я. — Нам надо связаться с остальными индиго.
Вайлис присел рядом, не одеваясь, и пытливо заглянул в лицо. Он казался воплощенным напряжением, просьбой: брови — домиком, желваки ходят ходуном, тело под стать каменному валуну.
— Не убегай от меня больше, — выдавил с такой интонацией, что сердце зашлось, а внутри потеплело.
— Постараюсь, — честно ответила я.
— Что мне делать? — тотчас оживился Вайлис. Вскочил, сунулся в пластиковый гардероб, встроенный в стену, и присвистнул. — Да тут горы нарядов. Не скажу, что мне нравятся фасоны… — он вытащил на свет божий трикотажные спортивные костюмы нескольких цветов и размеров. — Зато можно переодеться в свежее.
— Давай, — махнула я рукой, соглашаясь на что угодно, лишь бы не натягивать заново то, в чем нас бомбили. То, к чему прилипли куски пластмассы, пепел и ужасный след безысходности бегства. — Я попробую соединить тебя с другими индиго, — объяснила, поймав брошенные Вайлисом футболку и трико. — Сам ты пока телепатический мост не сделаешь. Но воспользоваться уже сможешь. Я перекину тебя в головы нескольких индиго сразу. Не пугайся. Будут картинки, голоса. Будто бы кадры из кино. Возможно, ты не сразу поймешь слова. Не дергайся. Жди. Дай мозгу и ауре подстроиться. Спросишь о нашем деле. А я пообщаюсь с другими.
— Давай, — Вайлис уже натягивал серую футболку и трико.
…
Следующие несколько часов мы с Вайлисом провели за беседами с другими индиго.
К несчастью, наши ожидания не оправдались. Никто не вспомнил, чтобы его приглашали работать на правительство. Никто вообще не вспомнил, чтобы его приглашали куда-то работать.
От многих дальних телемостов у меня загудела голова, энергетическое истощение тоже было не за горами. Ноги предательски дрожали от слабости, в сон тянуло так, словно не высыпалась месяцами, глаза слипались, мысленные вопросы путались.
Без особой надежды собиралась я позвать Илью и двух таких же «октябрьских индиго». Но вместо этого он «постучался в голову» сам, будто бы нарочно экономил мне силы. И даже Вайлиса подключил.
Древние индиго многое умели лучше нас, и не все свои секреты охотно раскрывали новичкам. Илья делился, но только если его об этом просили.