В столицу он приехал совсем недавно в компании Есенина, Люси, Лермонтова и Пушкина. И как же он жалел, что согласился поехать вместе с ними. Если еще Люся более-менее понимала его и не приставала с расспросами, то Пушкин просто заколебал. Постоянно хвастался, какой он сильный, красивый, поэт, гений и филантроп.
Георгий же считал его просто напыщенным кудрявым болваном, который проводит у зеркала больше времени, чем ночью в кровати.
Потом еще отчет перед Кутузовым с его бесконечными уточнениями и расспросами. Вот чего он не спросит об этом того же Есенина? Тот вполне неплохо умеет давать развернутые ответы и объяснять.
Иногда Георгий ловил себя на мысли, что со времен обретения бессмертия, он внутренне превратился в старика. Как говорила его жена, Клавдия:
— Гоша, твой биологический возраст стремится к бесконечности. Даже старики так не ворчат!
А ведь и правда. Никто из команды Владимира так себя не вел, за редким исключением. Толстой вообще добрая детская душа в теле огромного богатыря. Но Фанеров был самым ворчливым и брюзжащим из всех.
Сейчас он направлялся к себе в гардеробную. Жена таскала его по экскурсиям и выставкам Москвы. Как раз недавно появилась загадочная художница, у которой отличные картины. И раз Георгий любил живопись, то почему бы и нет?
Они с Клавдией договорились выходить в полдень.
Переодевшись, он пришел в зал ровно в назначенное время, но, как всегда, его жена опаздывала.
— Эй, человек, как там тебя? — пощелкал он пальцами, подзывая слугу.
— Господин, я Фома, — учтиво поклонился молодой лакей. — К вашим услугам.
— Узнай, скоро ли моя жена выйдет? — Фанеров махнул рукой и потерял к слуге интерес.
Перед ним висела огромная картина на всю стену. Нагая женщина стоит в раковине и небрежно прикрывается. Рядом еще одна дама пытается накинуть на нее какую-то тряпку, а с другой стороны вообще парень с крыльями и женщиной на руках.
Георгий лично знал всех этих людей, кроме крылатого парня. Да и обнаженную красотку звали не Венера, а Альтея. Он часто смотрел и не мог понять, реально ли Альтея видела людей с крыльями на спине? Или это безумный гений художника?
— Простите, господин, — появился рядом с ним Фома. — Госпожа просила передать, цитирую: «Еще пять минуточек!».
— Блин, ее эти пять минуточек… — Фанеров достал новую модель мобильного телефона, на котором играл в змейку. — Все, свободен.
Вскоре он успокоился, когда смог побить свой же рекорд.
— Простите, господин, — опять из ниоткуда появился слуга.
Георгий только врезался в хвост.
— Да что такое⁈ — моментально взорвался он криком. — Ты дашь мне спокойно посидеть?
Но молодой Фома хоть и редко видел господина в доме, прекрасно знал его взрывной характер, и что он на самом деле просто психует.
— Вам звонок, — вежливо поклонился он, показывая на стационарный телефон. — Князь Карамурзин.
— А этому че от меня надо… — Фанеров из-за проигрыша и звонка князя начал только сильнее раздражаться.
— Не могу знать, господин, — опять поклонился Фома. — Но голос у него не очень приветливый.
— Понял, — вздохнул Фанеров. — Свободен.
Кажется, назревало что-то интересное. Вряд ли, конечно, князь звонит с претензиями. Наверняка, пустяковые проблемы, вроде невыдачи визы его третьей жены или детям не предоставили хороший дирижабль… Такие обычно идут далеко и на долго. А раз он государственный посол, то и угрожать они ему не могли. Хоть ты князь, хоть граф.
Он снял трубку.
— Слушаю, — ответил Фанеров.
— Алло, это Георгий Анатольевич Фанеров? — раздался голос в трубке.
— Да.
— Князь, Карамурзин Дмитрий Романович вас беспокоит, — послышался слащавый голос.
— Слушаю вас, — вздохнул Фанеров.
— Кажется, у нас проблемы, Георгий Анатольевич.
— Правда? У меня нет никаких проблем.
— Боюсь, что есть. Ваш Евгений покалечил моего сына. И надо что-то с этим делать.
— Вот оно как? И что вы хотите, чтобы я сделал? — улыбнулся Фанеров.
— Боюсь, мой сын получил тяжелые увечья, как физические, так и психологические. Такое стоит обсудить. В каком виде и форме будут принесены извинения. Все же…
— Сто-стоп… — это начало веселить Георгия. Ай да сынок, ай да порадовал папу. — Какие извинения?
— Ваш сын обязан извиниться перед моим. Публично. Также я бы хотел компенсацию. А иначе…
— Князь, — Фанеров набрал полную грудь воздуха. — Я правильно понимаю, ты сейчас заступаешься за своего сыночка, потому что он сам не смог за себя постоять и получил по шапке? Он у тебя несовершеннолетний?
— Ему девятнадцать! — с легкой ноткой недовольства сказал Дмитрий.
— Так, послушай, Дмитрий Романович, твой лоб не может сам за себя ответить? Мой сын с ним одного возраста, и ты хочешь, чтобы я объяснил своему, что бить твоего сына плохо? Серьезно? А когда его в Дикой Зоне покалечат, ты тоже пойдешь разбираться с монстрами?
— Это ни в какие ворота не лезет! Я буду вынужден…
— Что? Что ты будешь вынужден? — настроение Фанерова становилось все лучше с каждой минутой общения с этим болваном. — Хочешь вынести на всеобщее обозрение факт, что твой наследник — папенькин сынок и бежит жаловаться каждый раз, когда ему поставят синяк?
— Но…
— Вот что я тебе скажу, князь Дмитрий Романович, перестань защищать своего сынка. Пусть умеет сам постоять за себя и отвечать за свои поступки. Мой сын сможет сам ответить. Даже если ты, Дмитрий Романович, вмешаешься, и я не стану ему помогать. А знаешь почему? Потому что он уже взрослый, самодостаточный маг-истребитель! А ты можешь сказать то же самое про своего?
Повисла пауза. Фанеров буквально чувствовал, как извилины заботливого папаши-князя вращаются и перестраиваются.
— Я понял, — наконец ответил собеседник и положил трубку.
Тут уже и женушка вышла.
— Ты отлично выглядишь, Леночка! — встал Георгий. — Прекрасна, как всегда!
Графиня ненадолго впала в ступор.
— Гош, ты опять кому-то испортил настроение? — прищурилась она. — А то довольный, как кот.
— Да уральский князь звонил, жаловался на нашего Женю, мол, тот обижает его сыночку, — все шире улыбался Фанеров.
Супруга слегка приподняла бровь и скрестила руки на груди.
— Вот болван. Я так понимаю, ты уберег его от позора и перевернул весь внутренний мир?
— Ну что-то типа того.
Георгий Анатольевич подошел к прелестной супруге, протянул локоть, и они направились на прогулку.
У обоих было отличное расположение духа. У Фанерова из-за звонка князя. У его жены из-за настроения мужа.
Кажется, сегодня в их имении появится много новых картин.
Имение рода Карамурзина.
г. Алапаевск.
Князь Карамурзин Дмитрий Романович положил трубку и упал в кресло.
Давненько с ним так откровенно не разговаривали. По сути, никто из его окружения не смел возразить ничего против. Только постоянное лизоблюдство и учтивость. Желание понравиться и подлизаться к власть имущему человеку.
Да и когда он звонил графу Фанерову, он поначалу думал, что будет то же самое. Сначала он вежливо выскажет свои требования, а если с ним не согласятся, то намекнет, что будет худо. А так как проблемы были не на государственном уровне, а на семейном, то и защиты от органов власти ждать нечего. Свои семейные проблемы, так сказать, надо решать самостоятельно. Государственная машина не для этого.
Но князь знал, что Фанеров один из тех немногих графов, с которыми даже будучи князем, лучше не связываться. И недавно в этот список затесался молодой граф и однокурсник его сына. Кузнецов Михаил.
Но все же Дмитрий считал, что уж если с Кутузовым и Нахимовым справиться практически невозможно, даже с его гигантской частной армией, то вот с послом, пусть даже и довольно сильным, он сладит.
Но вдруг Георгий Анатольевич неожиданно открыл ему глаза на то, как его семья выглядит со стороны. Фанеров попал именно в те болевые точки, которые пытался заглушить Карамурзин.
Слишком часто он помогал и спасал своего сына. Да, любил, да оберегал. Но Фанеров упомянул одну очень важную вещь.
С монстрами не договориться.
Если его сын не станет мужчиной, то он погибнет в Дикой Зоне.
В кармане завибрировал мобильник. Князь прочитал входящий звонок. «Дорогой сыночек.»
Надо бы переименовать в просто «Сын», и никаких сюсюканий.
— Да, Коля, привет, — немного отрешенно ответил Дмитрий.
— Пап, привет. Как там с Фанеровым вопрос? — сходу начал Николай.
И ведь даже не поинтересовался, как у него дела и что нового. Сын всегда звонил только, когда ему надо. А ведь Дмитрий хотел оградить своего сынка от неприятностей. Даже оставил фамилию по материнской линии, чтобы к нему было меньше вопросов.
— Скажи, сын, когда ты последний раз ходил в Дикую Зону? — спокойно поинтересовался князь.
— Да недавно… Может, с неделю назад. А что?
— А почему?
— Пап, да чего ты пристал⁈ Времени не было. То тут, то там… Учеба и все такое… Я же почти все предметы сдаю на «отлично».
— Ага… — вздохнул отец. — Вот только я смотрю на регистрационные записи распределителя и вижу, что мой сын посещал Дикую Зону всего три раза. И все. При том, что это твоя основная задача.
— Пап, ты чего… — в голосе появилась обида. — Я же стараюсь!
— Знаешь, Коля, ты вроде умный, красивый парень и самое главное, взрослый. У тебя даже деньги на счет приходят… Правда, непонятно откуда…
— Отец, откуда ты…
— Что? Откуда я знаю? — разозлился Карамурзин. — Я КНЯЗЬ! Я ЧЁРТОВ КНЯЗЬ! Я могу узнать все! Особенно про собственного сына! Думал, что твои оффшорные счета можно от меня скрыть? Что твой сбыт паленной артефактной брони так трудно вычислить? Сынок! Там, где ты учился, я преподавал! Я знаю про все твои серые делишки.
— Я могу все объяснить!
Но отец не хотел слушать его оправдания.
— В общем так, Коля, давай договоримся. Я закрываю глаза на то, что ты делаешь, но если тебя поймают, даже не думай бежать ко мне, понял? А уж со своим обидчиком постарайся справиться сам. Уже не маленький.