Так, где она могла его спрятать? А прятала ли она его вообще, или всё это время таскает с собой? Допустим не прятала и в этом случае всё остаётся на прежнем месте: мне нужно её найти. А если всё таки у неё камня нет, то где она могла его оставить? Может быть там же, в детском саду?
Будь я на её месте, как бы поступил?
А что если забить на оба варианта и попытаться добыть другой такой-же? Семь человек, скорее всего неплохих бойцов, можно попытаться. Но как и где начинать? Да и наверняка они сразу же доложат об изменении в планах. Не получится ли так, что я добуду камень, но всё равно Ольга останется под прицелом? Ведь два таких гораздо лучше, чем один.
Что-то в какие-то дебри меня понесло. Нужно решать проблемы по мере их поступления. Сегодняшний день проведу здесь, а завтра вечером поедем в Европейский. Нужно отыскать что-то похожее на тот дом, где мы жили в Италии. Думаю она именно это имела ввиду, когда передавала сообщение Звону.
Я в несколько больших глотков осушил кружку и вышел из-за стола. Выбрался под мелкий, противный дождь, осмотрелся и направился выбирать гостиницу. В этом форте их было аж четыре штуки.
Зарегистрировался в стандартном средничке общажного типа, скинул рюкзак и взялся за Вал. Набил два магазина, прикрутил прицел, рукоятку, фонарик, несколько раз примерился и отрегулировал хват. Затем отправился на стену.
Это у Пушкина была готовая пристрелка, здесь всё совершенно новое и только что привинченное, а так не пойдёт.
На вышке мне сразу указали на несколько досок, вот только отверстий в них было столько, что не понятно как распознать своё попадание. Парень за пулемётом посоветовал сходить на второй выход, вроде как там сегодня новые поставить собирались.
Двойка сопровождения так и продолжала бродить за мной безмолвными тенями. Меня это всё ещё напрягало, но думаю через пару дней перестану обращать на них внимание.
У второго выхода ситуация была ещё хуже. Мишени даже и не подумали сменить а делать пристрелку в друшлаг, ну нереально такое. Всё же нужно видеть, куда падает пуля, чтобы внести коррективы.
Плюнув на эту затею я направился бесцельно бродить по форту, заодно к ужину аппетит нагуляю.
*****
Место для пристрелки еле удалось отыскать. Улицы постоянно виляли и максимальное расстояние до поворота составляло шагов сто максимум. Но тот кто ищет, всегда найдёт.
УАЗ стоял поперёк широкой дороги и его капот я использовал в качестве упора. В конце улицы прикололи бумажную мишень, прямо на дверь какого-то дома и в данный момент я уже почти закончил.
Бойцы распределились по периметру, не забывая внимательно посматривать по сторонам. Но тварей пока видно не было и я спокойно добил остатки магазина.
Вскоре мой, небольшой кортеж двинулся дальше. Мы уже половину ночи осматривали Европейский квартал, но так ничего похожего на тот дом, не обнаружилось. Я уже начал думать, что ошибся в собственных выводах, когда увидел его.
— Стой, — бросил я водителю, — Кажется нашли.
Крузак замер прямо посередине улицы, а буквально через несколько секунд, я и все остальные, осторожно продвигались к дому.
Похож на тот, что мы снимали на побережье он был только на первый взгляд. При детальном осмотре отличий было много, особенно это касалось интерьера.
Вилла была, что называется, обшарпанная. Обои свисали со стен, стёкла побиты, кучи мусора на полу, будто здесь не один десяток лет тусуются бомжи. Что удивительно, соседние дома выглядели совершенно новыми и чистыми.
Под ботинками хрустели осколки стекла, мебели почти не осталось, а та что присутствовала имела очень плачевный вид. И как в таком бардаке можно что-то отыскать?
Первым делом я обошёл весь дом. Беглый осмотр не дал ничего и я перешёл к более тщательному.
Вместе со мной ходил один из бойцов, остальные распределились по местности. Кто-то остался во дворе, кто-то у дверей и окон. В целом удобно конечно, можно не бояться внезапной атаки.
Я включил фонарь и принялся осматривать каждый закоулок, как делал это уже не раз. Нужно отыскать всё, что связано с метлой, или веником и скорее всего там обнаружится очередной ребус. Пока результата никакого, но я не унываю.
Свет от фонаря пробежался по рваным обоям и что-то там сверкнуло. Подхожу ближе, нет — обычный осколок стекла.
Раньше здесь скорее всего была кухня, об этом говорят остатки вытяжки, которые отвалились от креплений и свисают по стене до самого пола. Щербатый паркет на полу, какие-то жестяные банки, засохшая куча в углу, бережно прикрытая куском газеты. Нет, на первом этаже определённо пусто.
— Что мы ищем? — подал голос провожатый.
— Если бы я знал, — вздохнул я, — Если увижу, то пойму.
— Принял, — сухо ответил тот и снова повисла тишина.
Скрипучая лестница с оторванными перилами привела на второй этаж. Здесь планировка сменилась и в отличие от первого, кругового, имела просто три двери ведущие в спальни.
Когда мы с Ольгой жили в подобном доме, даже ни разу не поднялись на второй этаж. Он нам был просто не нужен.
Двери двух комнат отсутствовали, а в третью она валялась прямо на полу. Снова беглый осмотр и ничего.
В одной из спален даже кровать сохранилась. Огромная, казалось, что она была построена вместе с комнатой. Дерево сохранилось идеально, даже лак местами остался, хоть в большинстве своём давно потрескался и облупился. Витые столбики по углам удерживают массивную крышу с резными фасадами. И для чего она здесь?
Следующая спальня оказалась пустой. Даже обои полностью со стен сорвали.
Дверь под ногами покачнулась на ручке, пропуская нас в последнее помещение. Здесь тоже было пусто, но эта комната имела в себе ещё две двери. Одна из них привела в ванную с разбитой плиткой на стенах и кусками ржавых труб, торчащих из-под штукатурки. Здесь тоже ничего.
Другая дверь привела в гардероб. Огромное помещение, которое предназначалось для хранения вещей. Поломанные полки свисали со стен, вешалки валялись кучей прямо в углу.
На всякий случай я решил разворошить её и наконец улыбнулся. Под ней обнаружился вчетверо сложенный лист бумаги, бережно завёрнутый в пакет. Не успел я его подобрать, как сзади появилась рожа сопровождающего.
— Что там? — тут же поинтересовался он и едва не выхватил послание из рук.
— Ещё раз так сделаешь, я тебе в голове дырку оставлю, — сухо произнёс я глядя тому прямо в глаза.
Тот выдержал взгляд несколько секунд, затем нагло ухмыльнулся, но всё же отвёл глаза.
— Я всё равно прочитаю, — пробормотал он.
— После того, как я тебе это позволю, — оставил я за собой последнее слово.
Развернув бумагу я усмехнулся и припечатал её в грудь любопытному.
— Читай, только вслух, чтобы я слышал, — с голосом полным язвы произнёс я.
— Так это инструкция какая-то, — развернул её тот.
Отвечать я не стал, прошёл мимо него и спокойно продолжил осмотр.
Лестница на чердак отсутствовала, но проход имелся. Не обнаружив вокруг ничего подходящего я попросил меня подсадить. Ухватился за край, подтянулся и закинув ногу перевалился внутрь.
Окно здесь было только одно и то в самом конце помещения. На улице ночь и света внутри можно сказать что и не было. Фонарь выхватил кучу старой мебели, которую свалили в углу.
Всегда удивлял этот момент. Это надо так корячиться и переть шкафы и комоды на чердак, однако в старых домах это почему-то считалось нормой.
Какие-то комоды, кухонные шкафы со стеклянными, витражными стёклами. В моём мире этот угол мог стоить дороже самого дома, в котором находился. Но здесь это просто куча хлама.
Деревянная вешалка, на которой висит старое платье в пакете, покрытом толстым слоем пыли.
Сзади раздался шорох и посветив туда, я увидел провожатого, которого оставил внизу. Видимо тот не дождался от меня руки помощи и вызвал кого-то из своих. Вычеркнув его из внимания, снова вернулся к осмотру.
Старинный сундук, окованный железной полосой стоял как-то особняком и на нём обнаружился веник. А вот и первый знак. Хотя лежит он там очень естественно, будто сами хозяева когда-то давно бросили его здесь и забыли. Но это только на первый взгляд.
Пыль на сундуке почти отсутствует, а это означает только одно: совсем недавно им кто-то пользовался.
Я скинул веник и со скрипом открыл тяжёлую крышку. В глаза сразу бросился пожелтевший от времени конверт с кучей не менее старых фотографий. Его я откинул в сторону и принялся копаться в старом, пыльном белье. В носу защекотало и я чихнул.
— Будь, — коротко бросил боец за спиной.
— Угу, — в тон ему ответил я, а заодно убедился, что всё ещё нахожусь под чутким контролем.
В вещах ничего обнаружить не удалось, да и выглядели они так, словно к ним не прикасались. Я вновь обратил внимание на конверт и вытряхнул содержимое и в сундук, на ворох пыльных тряпок, упало несколько старых снимков. Некоторые из них были подписаны латинскими буквами. Чернила, от времени они почти выцвели, кроме одной.
На ней была изображена счастливая женщина на мотороллере а позади снимка отчётливо читалась надпись карандашом: "Motic".
Всё бы ничего, даже надпись на латинском, но так меня в шутку называла Ольга.
По началу я злился на эту глупую кличку, но затем она стала меня забавлять. В обычные дни она называла меня Мотя, когда злилась — Матвей, но стоило настроению стать игривым, я тут же превращался в Мотик.
Но что всё это значит?
Я покрутил карточку перед глазами, но ничего другого, никаких больше подсказок не обнаружил. Только надпись позади и всё.
Фотография сделана довольно качественно, контраст такой, что можно рассмотреть даже родинки на лице улыбающейся женщины.
Стоп, а что если здесь прямая подсказка? Мотик, что с ним может быть не так?
Я специально продолжал перебирать другие карточки в руках, но эту отложил чуть в сторонку. Не хотел привлекать внимания стоящего позади "цербера". Однако взгляд постоянно был прикован именно к ней.