— Спартакого? — переспросил я.
— А вы не в курсе, господин Штерн? — удивился штабс-капитан. — Госпожа Воронцова уверила, что введет вас в курс дела после подписания всех документов.
— Какого дела? А я ничего такого не подписывал!
Отпираться было поздно. Ведь по ангару пошла мутная волна и Долгоруков с Валеркой замерли, будто истуканы.
Дрожащей рукой я потянулся к карману треников. Этой херни не случалось с момента, как меня чуть не размазало по капсуле боевого робота полгода назад, и я уже было подумал, что Б. Г.-кун с меня слез и я смогу счастливо состариться в этом новом мире.
Пальцы нащупали знакомый по размерам и фактуре клочок бумаги, а сама записка гласила:
«Первое каноничное событие и основная арка второй части! Турнир между учебными заведениями! Совсем как в типичном аниме!»
— Да блять… — пробормотал я. — Он теперь еще и про какие-то арки бредит…
Время вернулось вспять, мое начальство и друг пришли в себя.
— Через три недели приедут учащиеся других подобных заведений со всей Империи и от союзников, в общей сложности пять команд, вы будете шестыми, — продолжил Долгоруков. — И в этом году руководство решило включить не только соревнования по магии и физподготовке, но и дисциплину пилотирования боевых машин! Так что, господин Штерн, вы должны со всей серьезностью отнестись к возложенной на вас миссии!
— Какой-такой миссии? — переспросил я, понимая, что ничего хорошего мне этот ответ не сулит.
— Решением студенческого совета, ректората и армейского руководства по московскому округу было принято решение назначить вас капитаном команды! — торжественно сообщил Долгоруков, но я видел, как в глазах этого ебанутого пляшут дьявольские огоньки. — Продемонстрируете силу и таланты простого народа, повысите престиж службы в армии!
— Говорите, со студсоветом решали? — переспросил я, покосившись на стоящего рядом Валерчика, который был тем самым председателем того самого студсовета. — Я ведь правильно услышал?
Валера нервно сглотнул и даже сделал шаг в сторону, чтобы разорвать между нами дистанцию. Мы оба знали, что на телепортацию ему нужна примерно секунда, если без разогрева, так что у меня были все шансы бахнуть этого дебила своим внутренним взрывом. И если не покалечу, то уж точно оставлю без бровей и с красной рожей. Единственное, спалю треники и майку и опять останусь, в чем мать родила, но мне уже не привыкать, мой внутренний эксгибиционист уже окреп и возмужал, то есть потерял всякий стыд.
— Вы не смущайтесь так, Штерн! Миссия почетная и важная, да и от вас потребуется только участие в качестве боевого пилота, ведь так, господин Воронцов? — продолжил с улыбкой Долгоруков. — На кону престиж армии, ведь во всех прочих командах будут родовые пилоты, которые состоят на армейской службе лишь формально! Да и причастность к любой благородной фамилии делает человека предвзятым. Но вы, господин Штерн, совсем другой случай! Так что на ваше выступление возлагаются огромные надежды высокими чинами!
— И насколько высоки чины возлагающих надежды? — уточнил я.
— Ну, вы же умный юноша!
— Ректорат? — с надеждой спросил я.
Долгоруков хмыкнул, выставил вперед руку ладонью вверх и пару раз дернул пальцами. Типа давай, накинь еще повыше.
— Чины из министерства?
— Выше, Штерн, много выше…
— Его Превосходительство министр обороны Российской Империи? — щурясь, предположил я.
— Ну, он тоже, но на самом деле… — протянул Долгоруков.
— Нет! Давайте остановимся на Его Превосходительстве! — замахал я руками.
Долгоруков окинул меня разочарованным взглядом, но вслух ничего более не сказал. Понятно, то ли милостью властьимущих, то ли по прихоти Б. Г.-куна я угодил в очередную историю. Только на этот раз еще и с незабываемым привкусом политического говна.
На сегодня был запланирован просто обзор характеристик новой модели меха и персональный инструктаж, так что в капсулу я не полез, а Валера покинул нас сразу же, как закончилась беседа с Долгоруковым. По всей видимости, они реально опасались, что я попытаюсь удариться в бега и Валеру позвали для того, чтобы этот поц не дал мне скрыться в какой-нибудь московской подворотне за пределами гимназии.
Вот только они зря волновались, ведь у меня было указание, которому невозможно противиться.
Ебучая записка Б. Г.-куна жгла мне карман, ведь я понимал, что мои спокойные деньки закончились.
Пора возвращаться к роли Главного Героя.
Заметка от Б. Г.-куна:
Если помните, во времена первого тома Долгорукова беспокоил вопрос частных армий, разрешение на которые лоббировались кланом Шереметевых и другими сильными домами Империи. Как государственник, Долгоруков понимал, что разрешение на собственные вооруженные силы для отдельных дворян — это откат к опричнине и феодальной раздробленности, в которой от централизованного государства останется только название. Так и был собран экспериментальный отряд из молодых дарований, в который вошли два талантливых простолюдина из Московской Магической Гимназии. Сейчас же начальство решило проверить, на самом ли деле обычная молодежь может потягаться с выкормышами родовых училищ, ради чего и была изменена программа стандартной для того мира «универсиады» между магическими шарагами.
Так как Долгоруков ебанутый идеалист, он решил идти ва-банк и не только включил Штерна и Иванова в качестве пилотов в программу соревнований, но и предложил сделать нашего контуженного капитаном сборной ММГ. Все равно любой провал Илюши будет ожидаем, а любая победа — пощечина для родовых пилотов, которые приедут рвать ему пасть на соревнования.
Кстати, для того, чтобы сделать его капитаном, пришлось насильно подписать Илюшу в студсовет и сделать вторым замом Валерика, чтобы придать его фигуре на посту капитана команды хоть какую-то легитимность.
Вот такой вот замес на второй том, хули.
Глава 2
Остаток дня мне пришлось скрываться от Иванова. Первое — по причине гибели очередного полотенчика Мишани, которых Стивен сожрал уже наверное целый вагон. Второе — сегодня у меня был день ног.
Да, я ходил в гимназическую качалку с этим мутантом, которую организовали специально для нас и других потенциальных пилотов по приказу Долгорукова. Когда Мишаня в первый раз услышал, что кроме стандартных физкультурных снарядов в стены Московской Магической Гимназии натаскают всякого-разного железа, у нас под ногами пол задрожал, настолько маг стихии земли был этому рад.
Я же еще тогда почувствовал, что дело пахнет керосином, но подумал, что смогу уклоняться от тренировок так же, как у меня получалось шланговать и во всех прочих сферах, начиная от учебы по общеобразовательным предметам и заканчивая гражданским долгом.
Как же, блять, я ошибался.
Стоило мне потерять бдительность, как Мишаня буквально хватал меня за руку и тащил в тренажерный зал, где я минимум три раза в неделю поднимал тяжести, таскал тяжести, тянул тяжести, приседал с тяжестями в руках, на спине и плечах, и даже делал отжимания на брусьях с тяжестями на поясе. Усугубляло ситуацию и то, что мое буйное магическое ядро, подаренное Б. Г.-куном, с легкостью компенсировало нехватку реальной физической силы, так что сотку от груди я пожал без особых проблем уже к концу первого месяца тренировок, что привело моего соседа по комнате в какой-то религиозный экстаз.
Вот только каждая частичка моей души, каждая клетка моего тела, противились столь противоестественному занятию. Хорошие еврейские сыновья кушают хумус и играют на скрипочке! Максимум — стоят на воротах, пока пацаны самозабвенно пинают мяч! Это непреложная истина и основа, на которой стоит мироздание, ведь был бы спорт реально полезен для здоровья, в каждом публичном парке на турнике висело бы по три моих собрата. Но что-то очередей к перекладинам из субтильных сыновей еврейского народа я не наблюдал ни в прошлой жизни, ни в этой.
— Ты почему сегодня в зал не пришел? — надул пухлые губы Иванов, отчего разрыв между его чистой русской речью и африканской наружностью стал еще более карикатурным.
Гигант уныло откинулся на спинку казенного стула, отчего тот жалобно заскрипел и чуть не развалился. В столовке уже почти никого не было, через полчаса эта богадельня уже закрывалась, так что я подумал, что смогу с Мишаней разминуться, да и поесть чего-нибудь вкусненького и жирного, а не обычное углеводно-белковое хрючево, которым пичкал меня этот культурист.
Я осторожно поднял голову от полной тарелки риса с куриной грудкой, которую навалил мне Мишаня, и посмотрел на своего соседа. С него станется потащить меня на «внеплановую ночную тренировку» в районе полуночи, так что нужно придумать какую-нибудь уважительную причину.
— На меня самого утра напали, — с честным выражением лица ответил я.
— Как напали⁈ — возмутился Мишаня.
— Самым вероломным образом, когда я мылся, — продолжил я, делая самое печальное выражение лица, на которое был способен.
Мишаня с недоверчивым прищуром посмотрел на меня.
— К тебе утром должна была Воронцова зайти, — наконец-то прогундел гигант. — Ты же не про нее?
— Это было нападение! Самое настоящее! Мне пришлось петлять по всей территории гимназии в твоем розовом полотенце! Кстати, Стивен его сожрал… Так вот, меня все равно догнали, повалили на землю и заставили подписать непонятные документы, по которым я теперь член студсовета и вообще, буду капитаном гиназической сборной на соревнованиях! Ты прикинь, какой беспредел! Надо мной бессовестно поглумились, Мишаня! Самым бесстыдным образом!
— Что ты сказал? — наконец-то смог вклиниться в поток моих стенаний Мишаня.
— Я говорю, меня Лилит на землю повалила и сделала захват бедрами, а потом…
— Нет, еще раньше. Про мой полотенчик…
— А. Его порвал Стивен. Но я не виноват! Это все Воронцова с ее студсоветом! — начал я оправдываться.
Но по лицу Мишани было видно, что сегодня ночью мне грозит внеплановый присед со штангой на горбу. Это буквально бегущей строкой читалось в карих глазах гиганта. Но я знал, что моя качалочная казнь будет отложена до полуночи.