— Говорите, у вас уже собирается полноценное звено? — уточнил граф Воронцов.
— Именно. Атакующая и оборонительные машины, два друга и соседа, Штерн и Иванов, — кивнул Долгоруков. — И в поддержку им мы разыскали мощного целителя, который помогает парням восстанавливаться. Они уже все практически как семья.
— И мой сын плотно общается с этими простолюдинами?
— Они будущая армейская элита, я говорил вам, Константин Алексеевич.
— Да, Андрей Петрович, говорили… Ну что же, все звучит довольно хорошо. В моей молодости у меня тоже были подобные товарищи, и хоть жизнь и служба разбросала, но воспоминания о студенчестве всегда самые теплые…
Граф Воронцов замедлил шаг, всматриваясь вдаль.
— Не замечаете ничего странного? — спросил он у штабс-капитана.
Долгоруков присмотрелся.
Штерн, заложив руки за спину, прохаживался перед пятеркой юношей, стоящих в упоре лежа и, судя по движению губ, активно вел счет.
— Похоже на урок по физподготовке, — ответил Долгоруков.
— Это форма Царскосельского Лицея, команда, которая прибыла на соревнования, — добавил граф Воронцов. — Как раз прибыли на днях в Москву из столицы.
— Вы и о таких вещах в курсе? — удивился Долгоруков. — Мы ждем их в гимназии только к концу следующей недели.
— Приходится, — выдохнул граф. — Но почему это происходит?
— Мне думается, Штерн воспользовался своим боевым авторитетом, когда выяснилось, что перед ним молодые пилоты. Они же еще не были в бою?
Граф Воронцов отрицательно покачал головой.
— Вы же знаете, в Питере спокойнее, чем в Москве.
— А вот у Штерна уже хватает боевых выходов. И есть одно сражение с кибердемоном на счету, — продолжил важничать Долгоруков. — Очень талантливый юноша. Думаю, сейчас происходит обмен опытом между учебными заведениями.
— Как интересно, — протянул граф Воронцов. — А вы уверены, что это происходит не под принуждением? Мне кажется, я вижу кровь на набережной.
— Что вы, Константин Алексеевич! Какое принуждение? Я совершенно точно уверен, что это просто дружеское состязание, — улыбнулся Долгоруков.
Они оба понимали, что произошло. Не мальчики и не дураки. Столичные увидели молодого парня с девушкой, еще и простолюдина, и стали его задирать, за что и поплатились. И даже если бы Воронцов захотел вмешаться, это бы ущемило честь молодого княжича, который так хвалил своего протеже. Но то, что один-единственный парень смог уложить пятерых и сейчас заставлял тех отжиматься, было воистину удивительно. Все же сын не разочаровал отца — Валера нашел себе отличного товарища и свой будущий контакт в армии. А в службе, которую пророчили сыну графа Воронцова без обширных связей никуда, в том числе и подобного толка.
— Ох, ну я уверен, что все будет хорошо, — улыбнулся Воронцов. — Я думаю, наше присутствие там совершенно лишнее. Так, Андрей Петрович?
— Именно так, Константин Алексеевич! Именно так! Я знаю недалеко отличный сигарный клуб, что скажете?
— Прекрасное предложение, Андрей Петрович! Заодно и обсудим вопросы касательно бюро архитектуры. Вам нужны были какие-то консультации, так? Думаю, лучше места для подобной беседы и не найти!
Оба синхронно развернулись и, добавив шаг, направились обратно к машине, оставив акт обмена опытом между учебными заведениями позади.
Где-то высоко в небе два раза прокричала чайка.
Глава 13
Вроде бы ничего не предвещало беды, но в понедельник я узнал, что по вопросу моего обучения будет собран педсовет.
— Ты че натворил? — удивился Валера, рассматривая приказ за подписью ректора. — Я такую бумагу впервые вижу.
За столом в столовой собрались все: Я, Мишаня, сбежавший из лазарета Валера, Лилит и даже Валерия. Конечно же под столом хрюкал Стивен, а для фулл хауса не хватало только Долгорукова, но с княжичем, я чувствую, у меня будет отдельный разговор.
— Сам не знаю, — пожал я плечами. — На пары хожу, на тренировки хожу, в церковь… Не хожу, но вроде и не обязательно. Да и шкварчать я начинаю еще на подходах, огнеопасно.
Все, кроме Лилит, посмотрели на меня, как на идиота, и только демонесса вполне себе правомерно поняла мои страдания. Ну не мог я ходить в церковь! Даже на Пасху, яйца посветить! Меня и так мужчины в рясах не сильно восхищали, а уж от запаха ладана и восковых свеч вообще дурно становилось, так что я чисто как безбожник, всегда тусовался за оградкой, пока маман делала там свои обрядческие дела.
— То есть ты никому по ебалу не присовывал? Ай! Валерия! — Валера дернулся, картинно хватаясь за ребра.
— Веди себя достойно! — прошипела младшая сестра этого абобуса, оформляя несчастному еще один чувствительный тычок.
— А как я еще должен называть дуэли Илюхи? Он же прямым костылем прямо в челюсть людям влетает! — вполне справедливо возмутился Валерик.
— Не, ну не то что бы совсем не дрался, но это было за пределами гимназии, — честно ответил я. — Да и по факту там основное кровопролитие на когтях Стивена, а я так, просто рядом стоял.
Опоссум довольно хрюкнул и продолжил делать то, что он там делал. Судя по звукам — перемалывал куриные кости, которые вполне буднично сгрузил ему Мишаня. Сначала здоровяк опасался кормить Стивена таким, говорил, что кости эти трубчатые и вообще, могут его поранить, но после гибели примерно десятого полотенчика Иванову стало пофигу. А я с самого начала знал, что эту тварь даже мышьяком не проберешь, тут нужна воля одного ехидного грузовика или какой-нибудь очередной сюжетный поворот типа достойного противника, битва с которым будет легендарна.
— Значит, не на тех ты Стивена натравил, — заключила Валерия. — С кем ты хоть подрался?
— Да были какие-то пять уе… — начал я, но скосив глаз на Валерию, все же начал выбирать выражения помягче. А то и меня тыкать начнет. — Было пять дебилов, которые стали плохо говорить про нас с Лилит.
— Про Лилит⁈ — тут же взвилась Валерия.
— Ага, — кивнул я. — Понаехавшей провинциалкой назвали.
— Провинциалкой⁈ Она была одета по последней столичной моде!!! — с каждым моим словом Валерия сатанела все сильнее и сильнее.
— Не, про платье говорили, что как седло на корове.
Валера, хорошо зная, что все оскорбления всегда собирает именно моя тщедушная персона, с огромной иронией наблюдал за разворачивающимся спектаклем. Но встревать не стал. Пусть Валерия хоть раз сделает что-нибудь полезное и окажется всецело на нашей стороне.
— Типа только на дойку в таком ходить, — продолжил я вербовать Воронцову.
— Козлы! Гады! Выродки!
Короче, младшую коротнуло и сейчас она перебирала все «легальные» оскорбительные слова и эпитеты, которые были в ее словарном запасе благовоспитанной дворянской дочери.
— … Подонки! Мужеложцы!.. Калоеды!
От последней формулировки удивился даже Валера, не говоря уже о нас с Мишаней. А с виду такая приличная девушка!
— Ну, они точно были не местные, — продолжил я набрасывать фактуры. — Смотрели на всех, как на говно, и выглядели высокомерно.
Воронцовы переглянулись, будто бы что-то знали.
— Питерские, — выдохнул Валера. — Еще какие-то особые приметы были?
— Кроме того, что они дебилы? — уточнил я. — Этого не достаточно?
— Завязывай. Говори давай, — обрубил серьезно Воронцов.
— На всех пятерых была темно-синяя форма с воротником под горло, будто у них сходка католических семинаристов была, — ответил я, показывая пальцем высоту того самого воротника на своем горле.
— Блять… — протянул Валера.
— Эй! Это моя фраза! — возразил я.
— Вы знаете, кто это такие? — спросил Мишаня.
Лилит сидела молча, увлеченно наблюдая за тем, как Стивен хрумкает под столом костями.
— Это педики из царскосельского лицея, — вынес свой вердикт Воронцов.
— Валера! Не выражайся так! — взвилась его сестра.
— А как мне их называть? Это же мужская гимназия! Ни одной девчонки, даже в армии не так тоскливо! И при этом обязательное проживание на территории, выходы в город ограничены! — распалился Воронцов. — Они же в царскосельском гордятся своими вековыми порядками, которые не менялись еще со времен опричнины! Конечно они там друг другу только в путь липкие сваи забивают! Ты думаешь чего я поступил в Московскую⁈
— И чего? — спросила Валерия.
— Чтобы мы вместе учились, дура! — заявил Воронцов. — А если бы я в этот сосисочный монастырь пошел, тебя бы маменька в институт благородных девиц определила! А там еще хуже!
— Так, давайте не будем про липкое… — осадил я брата с сестрой, потому что Лилит стала проявлять нездоровый интерес к нашей беседе, то есть вслушиваться. — Лучше скажите, как эти петушары в Москве оказались?
— Видимо, на турнир приехали, — хмыкнула Валерия. — Как раз все сходится, команда пилотов из пяти человек.
— А хули нас с Мишаней только двое тогда? — удивился я.
Все за столом притихли. Насколько я знал, состав на соревнования уже был определен и от каждой физкультурной секции предоставили своих людей. В общей сложности честь Московской Магической будет защищать почти два десятка человек, даже Валерия будет выступать от секции легкой атлетики. Это кстати объясняло, как она умудрялась не отставать от меня даже на каблуках, когда подписывала в заместители председателя студсовета. Но пять пилотов? Какого хрена?
— А вот это лучше узнать у Долгорукова, — протянул Валера.
— А что тут узнавать? — опять вклинилась Валерия. — Он же всех отмел! К нему целые делегации ходили, предлагали потенциальных пилотов, в том числе и Шереметьевы. Их же Анна тренирует на родовой площадке, вы не знали?
Звучало это крайне интересно, но ситуация была мне предельно ясна.
— Дай угадаю, штабс-капитан послал всех в жопу? — спросил я.
— А чего это он так жестко? — спросил Мишаня.
Валерия же замялась и потупила взгляд.
— А потому что, мой жимбро, было у них одно условие. Ведь так, Валерия?
— Ну было… — протянула девушка.
— Они хотели вышвырнуть нас из отряда Долгорукова. Или хотя бы из соревнований, — закончил я свою аналитику.