Все за столом притихли. Даже Стивен перестал жрать под столом, но это походу потому, что у него кости закончились. Надо бы что-нибудь ему дать еще, пока он не переключился на мою ногу.
Спартакиада по боевому пилотированию будет проходить в формате личного зачета и имитации группового сражения. Дуэли — на специально оборудованном для этого дела ангаре. Мобильность минимальная, только грубая сила и реакция. Почти как ковбойская перестрелка, в которой я полковник Кастер, а Мишаня — Джеронимо.
И если там у меня были шансы выписать пизды всем желающим за счет каких-нибудь роялей от Б. Г.-куна, то как мы будем состязаться на полигоне в командном зачете — я хрен его знает. Даже три в пять в масштабах механических самураев еще та задача со звездочкой, а тут нас с Мишаней только двое.
Сразу же вспомнилась и крепкая комплекция царскосельских, и их дерзкие взгляды. Определенно, природа если на них и отдыхала, то физухи это не касалось. Не зря же они отжимались у меня почти час, пока не начали терять сознание. А это значит, противник будет почти нам равный, ведь в плане физподготовки с Мишаней могут соревноваться только олимпийские боги.
— Вообще тебе никакой турнир не грозит, если тебя от учебы отстранят по приказу ректората, — заметил Валерка. — Это дело серьезное, Илюха, тут не проскочишь.
Я нечасто видел Валеру серьезным и сейчас был тот самый пугающий случай. То есть за то, что я поставил на место пять столичных петушар, меня могут и забрить? И это после того, как штабс-капитан опрокинул дворян по вопросу формирования команды, отказавшись исключать двух своих подопечных из основного состава?
Конечно же как настоящий Главный Герой я ломанулся к Долгорукову. А что еще делать, если обложили со всех сторон и продохнуть не дают? Вот только дойти до штабс-капитана у меня не получилось. На полпути мое тело перехватил новый завуч, Аристарх Моисеевич.
— Штерн! — воскликнул мужик. — Вас-то я и ищу, голубчик. Пройдемте на беседу, вас ждут в ректорате.
Затравленно оглянувшись, я прикинул, какие у меня есть варианты отпетлять кустами, но быстро понял, что дело это гиблое. Идти огородами надо было, пока не спалился, а тут уже все, поздно. Неявку могут приравнять к признанию вины, а так я смогу хотя бы чуть-чуть выиграть время для того, чтобы настучать княжичу. Уж Долгоруков это недоразумение будет способен решить, ведь так?
У меня все еще была возможность поторговаться происхождением Лилит, но вообще я мог сделать каминг-аут касательно моей приказной силы. Ведь это же тянет на какую-нибудь пространственно-ментальную магию, ведь так? А так как Долгоруков сам был хрономагом, то за сохранение своей головы я почти не волновался.
В ректорате было собрано целое совещание касательно моей персоны. На педсовет позвали даже физрука, хотя казалось бы, это был последний человек, который хоть как-то был причастен к педагогике в этой богадельне. Уж лучше бы вахтера нашей общаги позвали, он хотя бы время от времени давал полезные житейские советы, типа всегда закусывать после первой и не водить двух девок в один день в свою комнату.
Самым довольным на этой показательной порке почему-то выглядел Аристарх Моисеевич, и я точно понял — не нравлюсь я этому персонажу. Вот прям чувствую какой-то негативчик с его стороны, только не мог понять его причины. В первое наше знакомство щеголь в белом костюме выглядел вполне нейтрально.
— Ну что же, начнем обсуждение, — прокашлялся ректор. — Нам поступила официальная жалоба из Петербурга, конкретно от руководства всем известного царскосельского лицея о том, что студент Илья Штерн, игнорируя сословные правила и устои устроил драку с пятью представителями их учебного заведения, нанеся непоправимый ущерб их чести и достоинству. Тем самым запятнав и сам царскосельский. А так как Штерн — простолюдин, то от стандартных способов сатисфакции, принятых в стенах нашего учебного заведения, участники конфликта отказались, требуя применить к студенту первого курса Штерну дисциплинарные меры…
Ректор отложил в сторону лист, с которого читал, и внимательно окинул взглядом всех присутствующих педагогов, которые сидели за длинным столом перед ним. Я же стоял в другом конце кабинета, в торце стола, как нашкодивший пятиклассник, лениво ковыряя носком туфли цветастый ковер.
— Ну, я думаю, тут все понятно! — воскликнул Аристарх Моисеевич, гаденько потирая ручонки. — Только посмотрите на этого индивида!..
— Вам есть, что сказать в свое оправдание, господин Штерн? — перебил завуча ректор.
— Есть, господин ректор! — по-армейски отчеканил я. — Эти пятеро насмехались не только над студентами Московского в моем лице, но и посмели отпускать скрабезные комментарии в адрес моей спутницы, и дальней родственницы, талантливейшей целительницы Лилии Архангельской! Что я никак не мог стерпеть!
— Так вы отстаивали честь госпожи Архангельской? — уточнил ректор.
— Именно так! Мне не впервой слышать насмешки от молодчиков, но я не мог наблюдать за страданиям несчастной девушки и вступился за ее честь и достоинство! — ответил я, пуская немного дрожи в голосе.
— Я же говорю, посмотрите на этого… достойнейшего студента! Как мы можем его осуждать⁈ — внезапно воскликнул завуч.
От такой переобувки в прыжке охуели все, даже физрук, а Аристарх Моисеевич только продолжал шокировать педагогический состав:
— Я считаю, что нам необходимо признать действия этого… господина Штерна полностью правомерными, ведь это не просто вопрос о дисциплине! Это вопрос защиты чести и достоинства наших дорогих студенток! Кто мы такие — отказывать девушкам в защите от поползновений всяких закостенелых поклонников домостороя? Не Московская ли Магическая так гордилась своими прогрессивными подходами по совместному обучению не только девушек и юношей, но и дворян и простолюдинов? И что мы видим⁈ Нападки со стороны Царскосельского лицея, который до сих пор практикует раздельное обучение⁈ Стыд и позор нам, если мы позволим этим консерваторам линчевать нашего студента!!!
Последние слова завуч уже выкрикивал фальцетом, а после, выдохнувшись, сел на свое место, бросая гневные взгляды на ректора.
— Кхм… Какая пламенная речь, Аристарх Моисеевич… — протянул ректор, стараясь побороть внезапный приступ кашля. — Кому-нибудь есть что добавить?
Педагогический состав дружно замотал головами, после чего слушание по моему делу было спешно закрыто.
Как я оказался в коридоре — я так и не понял. Это была подкрутка от Б. Г.? Или у нового завуча шиза и раздвоение личности, что он ведет себя так непредсказуемо? Или дело в том, что этот старый хрен запал на Лилит и едва он услышал, что столичные быканули на его сладкую куколку — тут же взбесился? Нет, мне его увлеченность, конечно, сейчас сыграла на руку, но в будущем от Аристарха Моисеевича стоит ожидать вагон и маленькую тележку проблем. И ведь нет тут никакого способа заставить его на камеру пиписку целовать, вот в чем проблема! Неравные браки подобного рода конечно порицались, но только если невеста благородных кровей. А на за «безродных девок», к которым тут приписывали и Лилит, некому было заступиться, мать его.
Аристарх Моисеевич, куда же ты лезешь! Ты не знаешь, кто ее батя! А знал бы — держал бы свои шаловливые мыслишки при себе, и даже в сторону Лилит дышать бы боялся! Эх, не понимает старикан, от какого ужаса я его уберечь-то пытаюсь…
Много было непонятного, но одно я осознавал кристально ясно — пока не подтянули еще за какую херню, надо валить, потому что тут еще и преподаватели стали выходить с не менее задумчивыми лицами.
Надо срочно отчитаться перед княжичем о том, что меня пытались распять, но внезапно помиловали. Ведь и ежу было понятно, что царскосельские на этом не остановятся. Судя по всему, это была богадельня более широкого профиля, пусть и с магическим образованием. Кстати, надо поинтересоваться, почему большинство Шереметьевых шло учиться в московскую шарагу вместо того, чтобы чалиться в столичном заведении. Ведь судя по тому, как быстро эти пять петушар достучались до ректората Московской Магической, подвязки у них были довольно неплохие. Надо будет еще про другие команды разузнать, а то нажить себе во враги еще какую-нибудь делегацию пилотов будет для меня точно фатально, никакие указания по следованию канону не прокатят, а я только начал наслаждаться жизнью в этом мире. Хотя интернетика и листания лент соцсетей все равно пиздец как не хватало.
А еще я очень хотел спросить у героя войны, как он представлял наши соревнования в составе два на пять. Так, чисто для общего развития, заодно можно было бы и проверить, сколько раз Долгоруков сможет откатить время после того, как я применю свою безотказную технику «многоразового шахида», чтобы сжечь ему брови и волосы. Потому что это была подстава вселенского масштаба. Учитывая, что я услышал про питерских, бить нас с Мишаней на соревнованиях будут крепко, прям как в самой темной подворотне где-нибудь в районе Сенной или на Невском. Возможно даже по лицу.
Минутка Б. Г.-куна:
Ну что, ребятушки, думали, мы не выедем на арку с турниром? А мы выехали, пусть и к середине тома. Так сказать, разборки вокруг клуба были разминочным сюжетом, который мы тоже не бросим. А впереди у нас дуэли, пилотирование мехов и вот вся эта каноничная возня.
Глава 14
Едва я открыл дверь в кабинет Долгорукова, так сразу же получил крик в лицо:
— Так, хватит!
Штабс-капитан напряженно хлопнул ладонью по столешнице, заставляя меня замереть в дверном проеме.
— Получается, я уже бахнул? — с надеждой спросил я Долгорукова.
— Бахнул-бахнул! И не раз! Весь кабинет в труху! — подтвердил штабс-капитан.
— И сколько раз?
— Четырнадцать.
— Продолжим?
— Штерн!
— Ладно-ладно! Я должен был спросить! — ответил я, аккуратно прикрывая за собой дверь.
Княжич бросил на меня недовольный взгляд и, поправив выбившуюся из зализанной прически прядь волос, медленно вернулся к своей работе.