— Спасибо, бро, — кивнул я гиганту, когда Анька наконец-то вышла из раздевалки и, по моим подсчетам, отошла метров на десять от двери. Слух у этой ведьмы был, как у летучей мыши, так что лучше подождать разрыва дистанции.
— Что случилось на этот раз? — спросил Мишаня.
— Да помнишь, я Антошу у царскосельских отбил в день награждения? Вот из-за этого и бесилась эта ведьма.
— И чего она? — недоуменно прогудел гигант, попутно помогая мне стянуть компрессионный костюм.
— А хрен его знает, — пожал я плечами, переодеваясь в гимназическую форму. Остаток дня был у меня совершенно свободен, а уже завтра — состоится церемония открытия спартакиады, так что сегодня я планировал оттопыриться с Воронцовым. — Ты точно с нами в клуб не поедешь?
— У меня режим…
— Мишаня, мы тебе навалим куриной грудки столько, сколько сможешь съесть, — честно пообещал я гиганту. — Погнали, хоть на мир за забором посмотришь.
Иванов недовольно поджал пухлые губы. Эту обработку я вел последние три дня, потому что и в самом деле, мы стали друг от друга как-то отдаляться. Раньше Мишаня был моим лучшим корешем во всем этом сраном мире, но чем больше я занимался вопросами бизнеса, тем больше мой фокус съезжал на Воронцова и прочих дворян. А терять свои пролетарские корни я не хотел! Тем более, мне с Мишаней в бой идти, и фигурально — во время соревнований, и буквально — после спартакиады Долгоруков обещал нам первые боевые выходы на мехах под его командованием.
Так что тимбилдинг с Мишаней нужно было провести, просто кровь из носа!
— Опять вы с Валерой нажретесь, а мне потом вас с общагу тащить.
— Не нажремся! А если нажремся — то нас Бубна завезет и затащит, его на проходной уже знают, да и мы ему пропуск сделали, как родственнику, — успокоил я Мишаню. Погнали. Покушаешь курочки в соевом соусе, он, кстати, совсем некалорийны! Музыку послушаешь, мышцы покажешь свои. Прикинь, как на тебя все смотреть будут!
— А кто еще будет? — спросил гигант, привычно закидывая обе наши сумки себе на плечо. Как он сам говорил, так проще, чем смотреть, как я волочу эту ношу на своем горбу, замедляя передвижение.
— А что, позвать кого-то хочешь? — удивился я.
— Давай Лилит с собой возьмем, — невинно пожал плечами Мишаня.
Я мигом понял, что задумал хитрый коренной русский и как Мишаня решил прогреть гоя в моем лице. Если с нами будет Лилит, то напиваться мне точно не стоит. Банально потому что демонесса может воспользоваться моим беспомощным состоянием. Бывали прецеденты, еле уберегся. Но видеть в нашей с Валерой компании Мишаню страсть как хотелось, я уже загорелся этой идеей, так что пошел ва-банк:
— И Стивена тогда возьмем, чтобы Лилит не скучала, а он на твое полотенчико не охотился. Как тебе затея?
От этого предложения лицо гиганта просветлело. У него были непростые отношения с опоссумом, он постоянно подкармливал Стивена курочкой — не потому что боялся, а потому что был добрый — но простить адской твари, посланной мне Б. Г.-куном гибель своих предметов гигиены, Мишяна до конца не мог. Я же понял, что надо срочно звонить Бубне и предупредить моего усатого подручного, что состав делегации изменится и нужно срочно накрывать поляну не чисто из куры, закусок и бухла, но добавить еще каких-нибудь вкусняшек для Лилит. То, что у этой жертвы опоссумной резни есть полугодовой запас кошачьих консервов, я даже не сомневался. Тут все под контролем.
Короче, было решено. Выезжали мы в город целым табором. Лилит которая игралась в это время со Стивеном, услышав о поездке в клуб, убежала в свою комнату собираться, а мы с Мишаней — стали проводить себя в порядок.
— Ну, все готовы? — спросил я, проводя визуальный осмотр своих товарищей.
Лилит надела легкое платьице, похожее на то, в котором мы ходили кушать шашлык, только немного темнее, цвета глубокой воды. Иванов втиснулся в армейские брюки и повседневную зеленую рубашку. Я же, как человек, который планировал бухать, нарядился по гражданке, дабы «не позорить честь мундира», как говорил Долгоруков. О какой чести, я правда, не уточнял. В обоих мирах вояки прямо при погонах легко бухали, словно черти, но наставление штабс-капитана я запомнил, и если и планировал принять вид не слишком презентабельный, то от элементов армейской одежды отказывался.
— Поехали, Воронцов уже на месте, нас ждет, — кивнул я своим, и мы двинулись на выход.
Время на часах — начало пятого. Пока поймаем такси, пока доедем, туда-сюда, тыры-пыры, шуры-муры, уже будет ближе к шести. В полночь я планировал выдвигаться обратно в сторону общаги, чтобы завтра в час дня на торжественной линейке быть бодрячком.
Вот только когда мы зашли в клуб, у меня чуть не отвалилась челюсть.
За отдельным столом для ВИПов, который мы планировали с Валерой сегодня оккупировать, сидел не только Воронцов, но еще и княжич Понятовский. Причем эти двое уже нормально так прогрелись, судя по запотевшему штофу с беленькой и початой закуске.
— О! Илья! — воскликнул полуфабрикат на Валерке, поднимаясь со своего место. — Станислав! Прибыли мои друзья! Я вижу, ты не только Мишаню уломал, но и Лилию привез?
При виде Лилит княжич Понятовский расплылся в улыбке и, бодро поднявшись со своего места, тут же направился приветствовать даму.
Слава богу, нас на пороге встретил Бубна и забрал с рук Лилит Стивена, поведя опоссума задней дверью в свой кабинет! Демонесса сначала дулась, но я заверил девушку, что если ей станет скучно, то она всегда сможет пойти поиграть с этой тварью в кабинет нашего управляющего. Все же, московский молодежный бомонд был еще морально не готов к близкому знакомству с моим тотемным зверем. И в их же интересах, чтобы этот день никогда не настал.
— Jaka piękna dziewczyna, — начал поляк, галантно наклоняясь лицом к ладони Лилит. — Валерий говорил, у вас есть сестра, так Штерн?
— Мы не кровные родственники… — многозначительно ответил я, предвосхищая грядущие потенциальные недопонимания, которые Лилит на людях обычно генерировала со сверхсветовой скоростью.
— Вот как, — протянул Понятовский.
Валера, прокашлявшись, напомнил княжичу, что Лилит даже не дворянка, хотя это исключительно вопрос времени, учитывая ее невероятные целительские способности. После Воронцов представил Мишаню и поляк, оценив габариты моего соседа, совершил роковую ошибку. Он задал ему вопрос про машину моего соседа, передовой мех «Оплот» защитного типа.
— Княжич, вы хотите узнать секретные данные? — с усмешкой спросил Валера, усаживаясь на свое место, но в голосе Воронцова что-то промелькнуло.
— Совершенно нет, — закачал головой пан Понятовский. — Вопрос… praktyczne? Характеристики «Оплота» мне известны. Интереснее впечатления от машины.
Мишаня, который до этого только пробубнел свое имя и сейчас, сидя на краешке дивана, затравленно озирался по сторонам в поисках обещанной куриной грудки под соевым соусом, сфокусировался на поляке.
— Вы фанат? — прямо спросил гигант у пшека.
— А какой пилот не фанат мехов? — искренне удивился Понятовский.
Мишаня демонстративно скосил глаза на меня, сидящего сейчас под ручку с Лилит, но вслух ничего не сказал. И так все было ясно. А потом мы с Валерой поняли, что потеряли этих двоих. Даже Лилит, невинно хлопая глазками, заметила, что обстановка за столом изменилась.
Нет, конечно же, сначала беседа огромного исконно русского негра-провинциала и польского княжича начиналась почти чопорно, но чем дольше эти двое говорили, тем жарче становилась дискуссия.
А когда Понятновский расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и сбросил свой щегольский жилет, я окончательно осознал, что не ошибся в поляке.
— Надо будет Долгорукову рассказать, — задумчиво сказал Валера, когда мы двое вышли на перекур, подышать воздухом.
— Что именно? — спросил я, чиркая зажигалкой и протягивая открытую пачку Валерке. Этот поц время от времени баловался табачком, хотя курил не в затяг, как сигару.
— Что твоего соседа могут сманить красно-белые к себе, — ответил этот поц, неловко прикуривая сигарету и тут же выпуская облачко дыма, широко открыв рот. — Понятовский его так просто не отпустит.
— Ты думаешь, княжич такой гад? — удивился я.
— Не думаю, а знаю, — четко ответил Валера. — Пригласят на стажировку или обмен опытом, потом прикормят какими-нибудь мясными деликатесами, девку, опять же, подложат. Ты видел, какие пшечки крепкие бабы? Ух!
— Только если они внезапно научились принимать форму штанги, — хмыкнул я, затягиваясь.
— Значит, обратятся к женской олимпийской сборной по тяжелой атлетике. Или к метательницам ядра, — глубокомысленно изрек Воронцов. — Короче, варианты всегда есть.
— Да нет, Мишаня не такой, зачем ему сваливать к пшекам? Там что, лучше ему будет? — махнул я рукой, но Воронцов только иронично покачал головой.
Блять, а ведь Валерка прав. Мишане реально будет лучше у шипяще-свистящих соседей. Первое — там ему светит титул, пусть и через брак с какой-нибудь третьей дочерью мелкого шляхтича, которая пошла по спортивной карьере. А тут что? Он второй в звене со скандальным простолюдином, служит под командованием не менее скандального княжича Долгорукова, на которого многие в Империи зуб точат. А если мы провалимся? Я-то ладно, выплыву, мне Б. Г.-кун заскучать не даст. А что будет с Мишаней и что ему светит?
А Стасян Понятовский уже показал, как умеет быстро решать вопросики. Тут солнце встать не успеет, а князь уже получит срочную депешу через посольство, в котором сыночка изложит по полочкам, что и как нужно подготовить для сманивания перспективных кадров.
То, что я увидел в ночь прорыва четко говорило, что польские машины были большим и пиздец какими тяжелыми в управлении. Сам Стасян, как и почти любой пшек, был парнишей немаленьким, но даже больший здоровяк потерялся бы на фоне Мишани. А ведь не просто так он спросил у Иванова про «Оплот». Эта машина была хоть и ниже в высоту, но минимум такой же массы, как и польские мехи. И пересесть с «Оплота» на тяжелые машины Речи Посполитой для Иванова не составит никакого труда.