— Значит так, — начал княжич, устраиваясь в кресле ректора гимназии, чей кабинет ему любезно предоставили для беседы. Ангар сейчас был на ремонте и там было слишком много лишних глаз. — Ты можешь подтвердить свои слова, которые ты мне сказал во время атаки?
— О том, что Лилит — это прямо Лилит, а не Лилия Архангельская? — уточнил я.
Долгоруков сосредоточенно кивнул, сверля меня взглядом.
— Вопрос серьезный, сержант. Горячие головы предлагают отдать тебя под военный трибунал. Непонятно по какой причине, потому что личность демона мы сумели скрыть, но все же… Ты принимал непосредственное участие в его ликвидации по словам очевидцев. Вот только загвоздка в том, что трупа демона нет. А нет тела — нет и дела. Сам понимаешь.
— И что мне пытаются пришить, Ваше Благородие? — уточнил я.
— А пришить тебе пытаются пьяный дебош, угон механического самурая и порчу имущества. А повреждения инструкторского меха и машины класса «Оплот», которую пилотировал Иванов — как нашу попытку тебя усмирить, — продолжил Долгоруков.
Пиздец, просто пиздец. Вот это я конечно встрял. На самом деле в эту версию развития событий поверить намного проще, чем в демона-фокусника, который взял, и растворился в пространстве. Буйствовала Лилит далековато от общаг, в главном корпусе на тот момент никого не было, а даже если кто-то что-то видел, так можно списать на испуг. Ну почудился им крылатый сексуальный демон, так мало ли, что там со страху почудилось? При этом удивительно, но никто ничего толком не мог сказать. Все лепетали про то, что услышали тревогу, а потом, не поднимая головы, словно зэки на этапе, дружненько эвакуировались с территории отдельно взятого учебного заведения.
Виделись мне в этом происки Аристарха Моисеевича, ведь если этот демон сумел разжмыхнуть Лилит до состояния кибердемона, то он и не на такие подлости способен. О чем я прямо и сообщил Долгорукову. Вот только реакция княжича меня не слишком порадовала:
— Не важно, что мы знаем, Илья. Важно то, как это выглядит на бумаге, — ответил штабс-капитан. — А на бумаге официальная версия против твоих показаний и моего слова. Конечно, у меня достаточно власти, чтобы сдвинуть расследование в нужную сторону, но мне нужен предмет торга для привлечения помощи. Так вот, повторяю, Лилия — на самом деле та, о ком ты говорил?
— А что вы собираетесь с ней сделать? — осторожно спросил я. — Лилит никому не вредила, прожила довольно долгое время под моим присмотром, даже в гимназии училась… Ну как училась, посещала занятия. Что с ней будет?
Вопрос этот был насущный. А вдруг я обреку дочь директора местного ада на то, чтобы стать подопытным кроликом? Запрут ее где-нибудь в подвале и будут иголками тыкать, а мне потом как спать? Тем более вопрос Аристарха Моисеевича снят не был и этот адский генерал мне буквально глаз на жопу натянет, если с его драгоценной принцессой что-нибудь случится. За косплей финала Евангелиона мне и так приходилось ходить по гимназии постоянно оглядываясь, не притаился ли где-нибудь извращенец в белом костюме с лысокошкой на плече. А тут — такие риски! Может будет проще и дешевле позволить меня расстрелять, а потом как-нибудь договориться с Б. Г.-куном, чтобы в следующий раз он меня исекайнул в какую-нибудь японскую новеллу про фермеров в мире кошкодевочек и прочих фуррей? Ну а что, переквалифицируюсь в сексуального террориста, буду тискать кроледевок или эльфиек, строить поселение и вот это все. Что-то мне подсказывало, что эта ехидная сущность неровно дышит к сюжетам из категории «строительство поместья».
— Ты что, забыл? — удивился Долгоруков. — Вроде же в этот раз обошлось без тяжелой контузии.
— Извините, Ваше Благородие, но решил переспросить, — склонил я голову.
Долгоруков покачался в кресле туда-сюда, после чего наконец-то ответил:
— Лилию… Лилит нужно официально оформить как представителя другого государства. Это прецедент — выход на связь с разумной стороной по ту сторону портала. Первый контакт. Мы не можем вести себя в данной ситуации неосмотрительно.
— Ваше Благородие, вы же понимаете, что Лилит беглянка, а не посол?
— Российская Империя может предоставить ей убежище, — спокойно ответил Долгоруков. — А если ситуация обострится и порталы начнут открываться активнее, то у нас будет аргумент в переговорах… Разве нет?
Политика. Я видел по лицу Долгорукова, что ему самому не нравилось то, что он говорил, но сейчас княжич буквально предлагал сделать из Лилит «благородную заложницу», гарант того, что Российскую Империю не сотрут в порошок полчища демонов, если они начнут полномасштабное вторжение.
— Может, есть варианты получше? — с надеждой спросил я.
Долгоруков только печально покачал головой.
— Под тебя круто копают Шереметьевы, сержант. Так что мне придется идти в имперскую канцелярию и просить предоставить убежище Лилит, как первому разумному демону, который сбежал в наш мир, а тебя брать на буксир. И надеяться, что ко мне прислушаются.
На этом разговор с Долгоруковым закончился. Единственное, о чем я договорился — взять денек на обработку Лилит, нужно было объяснить демонессе расклад и вообще, договориться с ней о том, чтобы она не выкинула какой-нибудь фортель. Это время мне штабс-капитан дал. Да и вообще, стоило уладить дела, потому что, по словам Долгорукова, выкрутиться из этого пиздореза мне будет ой как непросто.
Первым делом я взял на поводок Стивена и отправился на квартиру к Анне. Благодаря заработкам с клуба я сумел переселить женщину в жилье поприличнее и даже сделать там некое подобие евроремонта, но, конечно, если бы не старания Бубны, ничего бы из этого не вышло. Он вообще плотно припарковался в родном доме настоящего «Ильюши», но я был и не особо против. Отобрал у одинокой женщины сына — подогнал нового мужа. Ну и что, что он иногда ссытся по ночам, это нынче экологическая обстановка такая. А так Бубна оказался мужиком внимательным и обходительным, хоть и был немного быдловат. Но вот в отношении Анны Козловой, в девичестве Штерн — образцовый ухажер средних лет.
— Маменька! — крикнул я с порога.
Стивен бывал тут частенько, так что опоссум привычно выскользнул из шлейки и потопал в свой угол, где ему была оборудована кошачья лежанка.
Анна вышла из кухни, вытирая мокрые руки о миленький фартук в цветочек.
— Да неужели! — всплеснула руками маман. — Явился! И зверюгу свою притащил! И где ты такую страшненькую собачку нашел?
— Я же говорил дяде Сергею, чтобы все тебе рассказывал! — тут же парировал я. — И Стивен не собачка. Он опоссум.
— Опоссум, собачка, не суть! В поводке ходит, и ладно. А Сережа конечно говорил о тебе, и на вопросы отвечал… — начала Анна. — Но мог бы и почаще заезжать!
— Маменька, не начинайте! Я вообще-то сержант спецмехвойск, служу Отчизне! — ответил я.
— Иди, вояка, садись за стол, как раз обед скоро! — скомандовала Анна.
Через пятнадцать минут посиделок на кухне я услышал шорох в дверном замке, а после и услышал знакомый голос Бубны, навстречу которому выскочила Анна.
— Сереженька! Проходи, как раз вовремя!
Бубна, издали завидев шлейку Стивена, попытался ретироваться, но быстро взял себя в руки. Мой без пяти минут отчим неловко сел во главе стола, я же остался на месте у окна — как привык так сидеть на старой кухне, так и тут устроился, хотя здесь она была не в пример светлее и просторнее.
Анна быстро накрыла на стол, разлила по тарелке горячего борща, а сама уселась на пустое место и стала наблюдать, как мы с Бубной, время от времени переглядываясь, хлебаем супчик. При этом я бросал на подручного выразительные взгляды. Одно дело — ездить к маман с продуктами, может с ночевкой остаться, короче, поддерживать легкий роман «для тех, кому немного за сорок». Но вот приезжать на обед, да на свежий мамкин супчик — это уже совсем другое дело. Получается, воспользовался доверчивостью одинокой женщины, так и запишем…
Всю глубину наших глубин Бубна понимал, так что в процессе поглощения супчика с черным хлебушком и чесночком бандит обильно потел.
— Сережа, а ты чего такой красный? — удивилась Анна, смахивая со лба бывшего криминального авторитета капли пота. — Приболел?
— Нет… — закашлялся Бубна под моим тяжелым взглядом. — Просто суп горячий, но так вкусно! Так вкусно!
Правильно, готовку надо хвалить. В итоге мне надоело сверлить подручного взглядом, и после того, как я разделался со своей порцией, сразу же заявил маман, что мне нужно в город. Вспомнил важное дело. И раз уж дядя Сергей здесь — то он меня и подбросит.
— Ведь подбросите? — спросил я у Бубны.
Авторитет сглотнул, но только кивнул головой. Конечно, куда ему деваться.
Ехали к клубу молча. Бубна вцепился в баранку и смотрел строго перед собой, я же сидел на заднем сидении и лениво чесал Стивена за ухом.
— Бубна… — начал я.
— А⁈ — встрепенулся бандит. При этом он рванул руль в сторону, отчего мы чуть не намотались на ближайший столб.
— Да тихо ты! — осадил я бандита. — Ровно держи! Я хотел сказать, что у меня в гимназии начался замут. Крепкий.
— Сильно прижали? — тут же включился в обсуждение Бубна, заглядывая в зеркало заднего вида.
— Обложили со всех сторон, — ответил я, отводя взгляд в окно. — Короче, клубом некоторое время будет заниматься Валера, чуть что, но у меня к тебе будет просьба. Про маман не забывай. И Стивена заберешь, вы с ним ладите.
Бубна с тревогой посмотрел в зеркало — не понятно, то ли на меня, то ли на Стивена — но спорить не стал. Молча кивнул. Он, как бандит, прекрасно понимал, в каких случаях ведутся подобные разговоры. Когда человек, скорее всего, с дела не вернется. Вот как я себя вел в этой ситуации.
— Здесь останови, — скомандовал я, завидев знакомую палатку с шаурмой.
Шамиль привычно скрутил мне два лопатосьена, мини-шавуху для Стивена, положил в пакетик пару бутылочек газировочки. Модные сигареты я купил еще когда ехал к Анне — давно не курил и сейчас хотелось затянуться приличным табачком — да и на угощение что-нибудь должно быть на кармане.