— Драться не будете — сожру обоих. Так что вам выбирать.
Фон Либриц довольно шустро схватил свой меч и встал в боевую стойку. Грин даже не пошевелился, продолжая подпирать стенку.
— Защищайся! — торопливо крикнул фон Либриц и нанес удар.
Грин легко отклонился в сторону, а меч противника с противным скрежетом проехался по камню. Барон потерял равновесие. Грин слегка подтолкнул его в бок, отчего тот полетел на пол пещеры с громким грохотом.
— Ах, ты так! — фон Либриц, несмотря на свою тучность, вскочил на удивление легко. После чего тут же последовала серия размашистых ударов.
Грин к этому времени уже поднял свое оружие, но биться всерьез упорно не хотел. Он легко уворачивался от свистящего меча, быстро перемещаясь по замкнутому загону.
Предполагаемая серьезная драка превратилась в какой-то фарс. Фон Либриц безуспешно пытался попасть по своему противнику, но никак не мог этого сделать, в то время как Грин, слегка пританцовывая, уходил от нападения, периодически нанося удары кулаком в латной перчатке в самые неожиданные места.
Десять минут спустя на толстяка уже жалко было смотреть. Пот лил с него, он с трудом держался на ногах.
— Похоже, итог понятен, — мне надоело смотреть на эти танцы.
— Нет, нет! Подожди, сейчас я доберусь до него! — фон Либриц явно не хотел быть съеденным.
— Ладно, даю тебе еще пару минут, — самым тонким коготком я выкатил небольшие песочные часы, что достались мне от предыдущего владельца этой пещеры, и, слегка встряхнув, поставил на пол так, чтобы оба рыцаря могли их видеть.
Фон Либриц, как укушенный, подскочил и с остервенением набросился на Грина. Только ход поединка нисколько не изменился. Класс противников был слишком неравен.
— Все, хватит, — я подхватил незадачливого толстяка, как только последняя песчинка упала вниз.
Тот заверещал, будто резаная свинья, и выронил меч.
Ненавижу подобный тембр.
Быстро выбравшись из пещеры, я расправил крылья и полетел в сторону ближайшей деревни. «Вот нервный какой, а еще рыцарь, называется. Нет, чтобы попытаться от меня мечом отбиться — предпочел его уронить. Эх, мельчают защитники обездоленных и убийцы драконов…»
Приземляться прямо возле жилья мне не хотелось — зачем лишний раз людей нервировать? Еды в пещере пока хватало, так что за новой порцией я еще недели две мог не прилетать. Поэтому сбросил (между прочим, довольно аккуратно) этого крикуна на пышное дерево на опушке леса, убедился, что тот за ветки зацепился, и улетел обратно. Пусть сам, как умеет, с елки спускается.
Самое трудное предстояло впереди: мне нужно было убедить Эдварда Грина помочь мне.
— Привет, ты еще тут? — попытался пошутить я, когда вернулся в пещеру.
— Вкусно? — почему-то сразу спросил Грин, небрежно помахивая своим мечом.
— Что? — не сразу понял я, думая в этот момент о том, что пока приближаться к рыцарю не стоит: мало ли, махаться еще начнет, вдруг поцарапает морду, а скоро Забавы начнутся.
— Вкусно есть человечинку?
— Не знаю, не ел никогда. Мне коров и овец хватает, — я сидел рядом с загоном и смотрел сверху вниз на этого маленького храброго человечка.
— А как же фон Либриц?
— А, ты про него… — я уже и думать забыл про этого толстяка. — Да оставил я его у деревни, там уж доберется как-нибудь до родного дома. Ты меня совсем, что ли, за изверга держишь?
— Не знаю еще, — Грин опустил меч и присел на камень.
— Слушай, я не просто так тебя сюда затащил. Тут, понимаешь, такое дело…
Я не привык с людьми разговаривать, поэтому никак не мог решить, какой линии поведения придерживаться. Вот у нас, драконов, все проще: что считаю нужным, то и говорю, а собеседник пускай сам думает, как реагировать. Но люди такие ранимые: то честь их заденешь, то обидишь чем — и успокаивай потом. С рыцарями дело вообще плохо, у них там кодексы всякие, правила. Не дай бог чего нарушишь.
— Ты не мог бы мне помочь?
— В чем это? — В голосе Грина сквозила подозрительность.
— В смертельно опасном, трудном, но очень славном деле, — туманно ответил я.
— Звучит заманчиво, но хотелось бы услышать подробности.
— Ответь мне еще раз: ты как тут очутился? Не от хорошей ведь жизни? — я попытался войти к нему в доверие.
— Ты прав, не от хорошей. Я бедный рыцарь, которому от отца досталось только оружие да неплохая военная выучка. Хожу по свету, пытаюсь завоевать себе почет и уважение. А как, кроме великих подвигов, это можно сделать? Вот и ищу приключения. Ты и есть мое первое серьезное задание. Но, как видишь, я его провалил… — Грин огорченно опустил голову, упершись подбородком в кирасу.
— А может быть, тебе несказанно повезло?
— Это в чем же? Разве в том, что жить остался?
— Жить — это, заметь, уже большой плюс. Но я могу предложить тебе кое-что получше: реальную возможность разбогатеть и… в некоторых кругах… прославиться.
Рыцарь поднял голову и уставился мне в глаза. Наверно, решал, можно ли верить такому существу. Я ему не мешал размышлять: понятно, откуда ему знать что-нибудь о драконах.
Меня только раздражал его шлем, открывающий лишь самую середку лица: зыркающие из тени глаза, поджатые губы и нижнюю часть носа. Я пока не могу хорошо читать по лицам, но хотел бы в этом совершенствоваться. Прошлогодние Забавы навели меня на мысль, что это полезно. А тут — почти ничего не разглядеть!
— Может, снимешь шлем, наконец? Давай поговорим, как вы это называете, с глазу на глаз.
Грин немного подумал и стянул шлем с головы. Передо мной предстал молодой человек лет двадцати, без бороды, но с длинными русыми волосами и серыми блестящими глазами. Наверное, по человеческим меркам, юноша не был лишен определенной привлекательности. Впрочем, это меня волновало меньше всего.
— Через три дня у нас, у драконов, намечается очень важный день. Он называется Драконьи Забавы. Слыхал о таком?
Рыцарь покачал головой.
— Я так и думал. Ну да ладно, попробую рассказать. В этот день все драконы нашей страны собираются в одном месте. И не просто так собираются — они приходят посмотреть на гладиаторские бои. Это ты хоть знаешь, что такое?
— Конечно-конечно. Только не думай, что я соглашусь выступать каким-то там гладиатором на потеху драконьей публике, — человек скроил гримасу, которая, судя по всему, означала презрение.
— Наши бои не чета вашим, человеческим, — немного надменно парировал я, но затем снова перешел на дружелюбный тон: — Бьются двое на двое — человек и дракон в паре против другой такой же пары. Улавливаешь?
— В смысле, ты хочешь, чтобы я дрался вместе с тобой против другого рыцаря и дракона?
— А ты сообразительный, — я попытался не язвить, но не сдержался.
— Ну и чего тут интересного? Человек бьется с человеком, а дракон с драконом. Тот дракон, что побеждает, потом добивает человека — и дело с концом.
— Не совсем так. По-разному, конечно, бывает, но проблема состоит в том, что другого дракона победить может только человек. Все выглядит таким образом: у каждого дракона на месте сердца прикреплен непромокаемый мешок с кровью. Человеку необходимо как-то добраться до этого мешка и разрубить, разрезать, порвать его так, чтобы кровь из него хлынула наружу. Если это сделает дракон, то ему будет засчитано поражение. Видишь, как все сложно? Кстати, огонь и дым применять нельзя.
— А дракон может нападать на человека?
— Может, конечно. Это его первоочередная задача. Ведь если он прикончит человека, то все — уже не проиграет. Хотя при ничьей выбывают обе пары. Это только в финале может быть ничья, тогда награждаются и те, и другие.
— Только погибшие рыцари ничего не получают, да? — спросил Грин с сарказмом.
— Рыцари, по-моему, этого и добиваются: или победить — или умереть, разве не так? — удивился я.
— Кто как, — пожал плечами Эдвард.
— Так ты согласен поучаствовать со мной в этом грандиозном событии?
— Можно мне подумать?
— Думать можно, но недолго. Завтра уже надо вылетать, чтобы поспеть в срок.
На том и порешили. Рыцаря из загона я решил не выпускать, пусть пока так поспит. Только прогулял его до ветру. Мало ли, что ему в голову взбредет: еще полезет убивать меня, пока я сплю, — с них, людей чести, это станется.
Я испытывал двойственное чувство: с одной стороны, был рад, что нашел неплохого рыцаря, а с другой — беспокоился. Закономерно, что хороший боец — непредсказуемый. Вдруг он в итоге откажется, что тогда? Запугиванием тут не обойтись. В бою нужен верный товарищ, а не дрожащая тварь, способная ударить исподтишка.
С такими мыслями я и заснул.
— Дракон! Драко-о-он!!! — эти вопли разбудили меня на рассвете, хотя я бы еще пару часов с удовольствием подремал.
— Чего ты разорался?
— Выпусти меня… Пожалуйста. Даю слово, что не убегу, — «пожалуйста» явно далось Грину с трудом.
— Зачем? Тебе приспичило, что ли, в такую рань?
— В общем… да, — он потупился.
— Слово даешь? — я еще не решил, насколько можно ему доверять.
— Даю.
— Ладно, поверю.
Легкое движение лапы — и рыцарь на свободе. Вскоре он скрылся за каменным выступом.
— Посмотрим, посмотрим… — пробормотал я.
На самом деле, убежать у него все равно не получилось бы: догнать его на этой местности не составило бы никакого труда.
Несмотря на то, что проснулись мы рано, наш вылет слегка задержался. И все из-за того, что кое для кого из нас мясо пришлось жарить. А это — собирание горючего материала, затем кулинарный, так сказать, процесс. Я, конечно, помог с огнем, но боялся переусердствовать: угольки я и сам не люблю.
Во время готовки я посчитал момент подходящим и переспросил Грина:
— Так ты решил окончательно? Ты со мной?
— Да, — махнул рукой он. — По правде сказать, в ближайшее время меня все равно ничего особенного не ждет.
— А как я поеду? — спросил он через некоторое время. — У тебя на шее, верхом?