)
– Борис Ефимович, в энциклопедии написано, что вы нашли Зота благодаря перехваченному «грипсу», в котором была ссылка на «грушевые доски». Так было на самом деле?
(Зот – Нил Антонович Хасевич, он же Бей-Зот, Старый, 333, Левко, Шмель, Рыбалко. Нил Хасевич – украинский художник, график, гравер, член ОУН и УГВР. Автор множества пропагандистских плакатов, ксилографий, открыток, журнальных иллюстраций и карикатур антисоветского сожержания. Хасевичем был разработан ряд вариантов оформления «бофонов» – денежных квитанций (обязательств) УПА. Родился 13 ноября 1905 г. в селе Дюксин Ровенского уезда Волынской губернии. Погиб 4 марта 1952 г. в селе Суховцы Ровненской области, УССР. – Прим. ред.)
– Его вели по отдельному делу под кодовым названием «Берлога». Как шли поиски, хорошо написано у Гладкова. (Сборник «Чекисты рассказывают»: Т. Гладков, Б. Стекляр, «Рассказы полковника Бондаря». – Прим. ред.) Можешь прочитать. Повторяться не вижу смысла. А насчет «грипсов»… Действительно, мы долго не могли расшифровать эти послания. Я дал команду – всю литературу и любые записи бандитов сдавать мне. После разгрома банды приносят опись изъятого, спрашиваю их: «Все сдали?» – «Все». – «Может, что-то осталось?» – «Товарищ майор, мы обнаружили у них краткий курс истории партии». – «Принеси-ка мне». – «Да мы ее выбросили». – «Принеси-принеси!» Потом ликвидировали другую банду, и снова мне приносят всю изъятую литературу. Опять их спрашиваю: «Точно все сдали?» – «Все! Только вот есть еще краткий курс истории партии…» Тут стало понятно, почему они так полюбили этот краткий курс. Это была шифровальная книга!
Когда взяли партию свежих «грипсов», я вызвал нашего шифровальщика Перепенко Ивана Давидовича. Спросил его: «Ваня, сможешь разобраться?» Он посмотрел: «Нет, я не расшифрую. Хоть сделано и стандартно, но разберет только тот, кто отправляет, и тот, кто принимал». Тогда мы разложили на столе все имевшиеся сообщения. Вроде бы ничего примечательного – цифры, точки и перед цифрами пометки. Пометки в основном двух типов: ККИ и «Совпат». Изредка встречались «КЗУ». Если «ККИ» – это краткий курс истории партии, то «Совпат» вероятно, советский патриот. Была тогда такая брошюра. Но что тогда значило КЗУ? Долгими ночами мы с ним сидели над этими «грипсами»… Перелистывая краткий курс, на одной из страниц я заметил иголочные уколы под буквами в разных словах. Проверили с помощью спецсредств. Так и есть – следы от иголки. Картина начинала приобретать некие очертания. (В «рассказах полковника Бондаря» упоминается, что страницы книги рассматривали в отраженном свете. – Прим. ред.)
Итак, шифровка с пометкой ККИ. На ней порядок цифр: 8.32.6 и так далее. Между цифрами маленькие точечки. Значит, что получается? Цифра 8 – это наверняка восьмая страница, 32 – это слово, 6 – буква. Или же наоборот. Много перебрали вариантов: и так, и эдак… Просидев еще две ночи, мы получили первые результаты – был прочитан первый «грипс». Я подключил к расшифровке еще пару хлопцев. Дело пошло быстрее. Оставалось понять, что такое КЗУ. Перебрали кучу книг, но тщетно. И вдруг в одной из описей изъятой у бандитов литературы мелькнула брошюра «Каганович знову на Україні». Теперь мы могли прочитать любой «грипс». Однако кое-что не складывалось. На допросах у бандита спрашиваю: «Ну-ка, прочитай, что здесь написано!» – «Эту не могу, начальник. Не знаю как. Я шифровал только «Совпат». Больше ничего не знаю». Вот оно как! Получалось, что от окружного до районного «провода» – одна книга, а от районного до низового, сельского – другая, между простыми людьми – третья.
Был у нас такой Калаш, начальник 5-го управления. Как же он был доволен: «Ну, Боря, ну, молодец! Надо других собирать на сбор, учить уму-разуму». На собрание приехали: Львов, Тернополь, Ивано-Франковск, Ровно и Житомир. Я должен был им рассказать о расшифровке… Знаете, бандиты многое делали примитивно. Мы же, переоценивая их, не шли на примитив, считали, что они все делают по высшему разряду. Перестарались немного…
Вот они сейчас твердят: «Хасевич-Хасевич, Хасевич-Хасевич. Хасевич то, Хасевич се». А знают они, что Хасевич был агентом СД?! Вот ты знаешь об этом?
(Слу́жба безопа́сности рейхсфюрера СС (сокр. нем. SD – СД). Основана в 1931 году как спецслужба НСДАП и связанных с ней отрядов СС и подчинялась начиная с 1939 года Главному управлению имперской безопасности (РСХА). Несет ответственность за многочисленные преступления, использовалась для борьбы с политическими противниками и запугивания населения. Внешние подразделения занимались шпионажем и тайными операциями. – Прим. ред.)
– Первый раз слышу. Читал, что он работал судьей у немцев…
– Ну так вот, тебе информация из первых рук. Тогда почему-то это было под секретом. Но какой смысл сейчас об этом молчать? В УПА какой только шушеры не было: из абвера, СС, СД… Кстати, поэтому я им и занимался. Первый раз он «засветился» еще в 1942 году. Англичане выбросили пятерых поляков-парашютистов, так Хасевич сдал всех пятерых! Поляки, конечно, не божьи ангелы, но все же… Что там в энциклопедии про него написано?
– Я вам зачитаю: «…в 1951 году работы Хасевича, сделанные в период пребывания в подполье, оказались в руках у делегатов Генеральной Ассамблеи ООН и зарубежных дипломатов, а в следующем году были напечатаны в альбоме «Графика в бункерах УПА» в филадельфийском украино-язычном издательстве «Пролог». В связи с этим МГБ СССР, с целью «прекратить антисоветскую деятельность» художника, сформировало специальную межобластную оперативную группу для розыска Хасевича, которую возглавил заместитель начальника отделения 2-го отдела УМГБ Ровненской области, капитан госбезопасности Борис Стекляр.
Поиски Хасевича продлились сравнительно недолго. Выйти на след художника чекистам помогла его связная Инна Волошина по кличке Домаха, вдова убитого полковника УПА Ростислава Волошина-Березюка. На допросах она показала, что хорошо знала Бей-Зота еще со времен сотрудничества в издании оккупационной газеты «Волынь», и сообщила, что Бей был направлен ее мужем в подполье уже в качестве одного из главарей краевого провода ОУН(б). Вооружившись полученными от Волошиной сведениями, группа Стекляра установила примерное место нахождения Хасевича, а также тот факт, что из укрытия в укрытие его перевозят на велосипеде. Обнаружить точное место, в котором он скрывался, помог случай. Сотрудники МГБ расшифровали переписку главарей УПА на Ровенщине. В одном из посланий сообщались сведения о заготовке для художника 5 килограммов бумаги и вишневого дерева, необходимых ему для работы, а также название места нахождения одного из последних на Волыни укрытий, располагавшегося неподалеку от села Суховцы, в 12 километрах от города Клеваня Ровненской области. Именно там находился Нил Хасевич. Найти укрытие МГБ помогли осведомители из числа местных жителей, а точно указала на местоположение «схрона» пожилая хозяйка дома, при котором находилось укрытие. Чекисты действительно предлагали художнику и двум другим повстанцам сдаться в обмен на снисхождение, однако никакой реакции с их стороны не последовало. Когда сотрудники МГБ с расстояния открыли лаз, изнутри раздались автоматные очереди.
В бункере были найдены три трупа. Одного, с автоматом в руке, опознали сразу – это был Зот. Второй – Павло, должно быть, сделал попытку сдаться, но был застрелен Хасевичем. Павло, как потом установило следствие, умел рисовать и резать по дереву. Вероятно, он помогал Зоту изготавливать клише. Второй охранник Богдан был убит разрывом гранаты.
В трех помещениях бункера, где укрывался Хасевич, оперативники МГБ обнаружили: шесть стволов оружия, ручные гранаты, запас продовольствия, патронов и свечей на несколько месяцев, большое количество антисоветских листовок и прокламаций, приспособления для графических работ, а также документы, подтверждавшие связь между Хасевичем и иностранными разведками.
Место захоронения Нила Хасевича неизвестно до сих пор…
– Да вроде все верно. Он сначала этих двоих убил, а потом сам застрелился. Хотя мы ему предлагали сдаться…
– Москва сильно давила на вас по этому делу?
– Я бы не сказал. Приезжал к нам полковник Хамазюк, очень умный мужик. Никакого давления он не оказывал.
– Обычный состав поисковой группы: взвод солдат, сержант и работник МГБ. Вам доводилось работать по такой схеме? Как складывались отношения в такой группе?
– Совершенно верно: опер и взвод солдат. С солдатами мы ездили на операции в Коломыю и даже в Тернопольскую область. Спрашиваешь, какие были отношения? Приведу пример.
Был у нас один дюже хитрый командир роты. На операции я ему говорю: «Сделаешь так и вот так. Понял?» – «Никак нет. Неужели вы не видите? Это же очевидно. Надо действовать вот так!» – «Повторяю, делайте так, как я сказал!» – «Хорошо, но вы будете отвечать!» – «Конечно, буду. Я и так здесь за все отвечаю». И получилась так, как я сказал – бандиты пришли именно на этот заслон. Думаешь, он меня поблагодарил за науку? Не-е-е… Разные были люди. Вспомнить того же Омелина, командира полка. Умнейший был человек. На машине едем с ним на операцию. Вдруг дорогу нам переходит – поп! Омелин водителю: «Тр-р-р, стой! Тормози!» Выскакивает из машины, набрасывается на попа: «Куда прешь, сивый мерин?! – И опять к водителю: – Разворачивай! Поехали назад!» Ох и смеху было. Развернулись и на операцию не поехали!
– Какое у вас было личное оружие?
– Когда я уходил на пенсию, мне пришлось расстаться с моим «маузером». Подарил его сменщику. Куда он его подевал, не знаю. Отличная вещь. Коробка-приклад до сих пор хранится в музее Управления. На войне с 42-го года я пользовался немецким автоматом. Удобный, легкий, откидная ручка… Так я к нему привык, что и после войны долгое время ходил с ним. Единственное, что он был очень капризен – требовал ухода и чистоты. Наши автоматы в этом отношении были менее требовательны. Потом появились первые изделия Калашникова. В управлении их было несколько штук. Но мне АК показался тяжеловатым.