— Видали? Вот это причиндал у него болтается! — захихикала Юля. — Лена, ты сняла?
— Можешь не сомневаться.
— Этот мужик такой страшный! — продолжала блондиночка. — Я такую историю слышала… Выберемся отсюда — расскажу.
— Так вот, — сказала Юля, когда они выбрались со двора на улицу. — В одной глухой деревне жило двадцать человек. То есть десяток старух, десяток женщин, две совсем молодые девушки и один мужик — типа такого, какого мы только что видели. А больше мужчин не было. Кто спился, кто от старости умер, кто уехал. Вообще оттуда уехали все кто мог. Потому что деревня и раньше была совсем глухая, а после девяносто первого года совсем одичала. Был магазин — закрылся. Была школа — закрылась. Потом перестало электричество поступать. И рейсовый автобус стал ездить другой дорогой, а к ним не заезжать. Короче, осталось там двадцать баб разного возраста и один мужик. Эти бабы выживали, как могли. Работали в огородах, всякую живность разводили. Иногда ходили в город пешком, за двадцать километров, на рынке торговать. А мужик не работал. Он был что-то типа этого… который как Сталин…
— Диктатора? — подсказала Элен.
— Да. Занимался только тем, что трахал всех по очереди, кроме старух. Особенно любил двух молоденьких. А в остальное время отдыхал.
— И бухал, — опять подсказала Элен.
— Нет, кстати. Он себя очень берег. Да к тому же если бы он пьянствовал, то бабы его быстро бы скрутили. Долго ли с пьяным справиться? А так он был очень суровый. Баб бил ремнем. Привязывал и бил. Иногда за дело, иногда просто так, для профилактики.
— Ужасно! — воскликнул впечатлительный Артем. — И они не могли ничего сделать?
— А что они могли сделать? Во-первых, пожаловаться было некому. Милиционер один на несколько деревень, и тот вечно пьяный. Во-вторых, бежать некуда. Было бы куда — сбежали бы. Не в лесу же жить? И в-третьих, они его любили. Все-таки единственный мужик. А не было бы его — остались бы вообще без мужского внимания… Короче, в эту деревню приехали еще двое, брат с сестрой, обоим по шестнадцать. У них родителей посадили за финансовые махинации, все имущество конфисковали, а им податься было некуда, только к тетке в эту глухую деревню. Они приехали, и этот мужик сразу объяснил пареньку правила: мол, ты мне разрешаешь трахать свою сестру, а я тебе — всех женщин в этой деревне. И все довольны. Брат подумал и согласился. А этому мужику давно надоел старый гарем, очень хотелось свежего мяса. Он и пошел новенькую девчонку драть по-всякому, как кабан, а она не привыкла к такому, плакала, даже пыталась покончить с собой, но мужик ее ремнем отчесал, и у нее сразу же прошли все истерики. А ее брат натрахался вдоволь, и его совесть стала глодать…
— Короче, — перебила Элен. — Что за тупейшую, позорную, уродскую фигню ты тут нам впариваешь? Ты это сама выдумала?
— Нет, это я читала.
— Читала? Где?
— В «Планете скандалов». Там статья была под названием «Человеческий курятник».
— Все статьи в «Планете скандалов» сочиняет один и тот же человек, под разными псевдонимами, — сказала Элен. — И каждая новая глупее предыдущей. Я пыталась читать этот журнал, дошла до материала про девочку-экстрасенса, которая пряталась от спецслужб в студенческой общаге, и мне хватило. Чем там все закончилось, в этой сказке про страшного мужика?
— Его вызвал на бой этот парень, который брат. И победил. Хитростью, но победил. Труп они потом где-то спрятали. А парень стал новым падишахом. И никого не бил и не командовал. Ему и командовать не надо было, потому что бабы его очень полюбили и сами все для него делали.
— Ага. Хеппи-энд. Я так и думала.
Последний дом, который попался им той ночью, вновь оказался роскошным кирпичным особняком. Возле дома стояло несколько иномарок. Внутри играл ар-эн-би и двигались силуэты стройных девушек и крепких юношей. Движения, впрочем, не соответствовали плавной музыке, были рваными и неуклюжими: среди танцоров уже не было ни одного трезвого. А может, дело было даже не в алкоголе, а в чем-то совсем нелегальном.
В саду имелась очень хорошая беседка, там и расположились трое шпионов.
— Золотая молодежь… — завистливо вздохнула Юля и указала на танцующую напротив окна девушку с африканскими косичками. — Смотри, смотри! Я хочу такие же!
— Тебе не пойдет.
Юля будто не слышала ее слов. Она встала со скамейки, вытянула обе руки вверх и задвигалась на одном месте, соблазнительно изгибаясь под музыку. И, как всегда, не попадая в ритм.
— Я так люблю танцевать! — воскликнула она. — Ну, что же вы? Давайте со мной!
— Я не умею… — признался Артем.
А Элен только фыркнула и вновь припала к своей камере.
Сейчас кто-то выйдет из домика и начнет блевать. Или выйдут двое и начнут драться. Или группа людей уйдет в соседнюю комнату и устроит там оргию. Все это неплохо… но все это было, было, было. Вот если бы они там детей расчленяли! Жестоко, конечно, но представьте себе заголовки газет: «Папарацци, пожелавший остаться неизвестным, раскрыл банду маньяков!»
Элен вновь повернулась к Юле. Та уже сидела на коленях у Артема и ворковала:
— Тема, а я тебе нравлюсь?
— Да. Ты классная!
— Ты считаешь, что я красивая?
— Да! Очень! Просто супер!
— А ты бы на мне женился?
— Да хоть сейчас!
— Серьезно, давай поженимся?
— Давай… Только я найду нормальную работу. А то в сетевой бизнес я уже не верю!
Элен не могла понять: подыгрывает ли Артем шуткам Юли или он и впрямь такой оголтелый носок.
— Валим отсюда, — сказала она. — Мне надоело. Спать пора.
Домой шли медленным ленивым шагом. Артем и Юля обнимались. Что ни говори, они неплохо смотрелись вместе, эти двое! Как жаль, что это лишь игра.
— Лена, а ты в курсе, что Тема сегодня ночует у нас?
— С какой стати?
— Он мой жених, ты что, забыла?
— Я же сказала: никого к нам сегодня не водить!
— К кому это — «к вам»? Тема идет в гости ко мне. А тебя мы приглашать не будем!
— И на здоровье. Тема, тебе это нужно?
— Да… — неуверенно сказал он. — Только папа с мамой волноваться будут… И пусть волнуются. Пусть привыкают, что я взрослый.
— Мой-то герой! — Юля потрепала Артема за щеку.
— Ну как тебе прогулка, Тема?
— Невероятно! Такого приключения у меня вообще никогда не было!
Скучно ж ты живешь, подумала Элен.
Попрощавшись с Артемом, они вернулись в сказочный домик.
29
Сводные сестры встретились утром, за завтраком. Когда Элен проснулась, Юля уже вовсю возилась на кухне с яичницей, бутербродами и горячим кофе.
— Ну как тебе Артем? — спросила Юля, хихикая.
— Да как в прошлый раз. То есть никак. Но вы хорошо смотрелись вместе…
Юля захихикала еще противнее:
— Ты что, хочешь сказать, что мы с ним созданы друг для друга? Я и этот чудесный мальчик?
— Да ничего я не хочу…
Понедельник… Еще один ни к черту день.
Весь день к Элен подходили мальчишки и спрашивали: «Что случилось с Оксаной Федоровной?» Вся гимназия была взволнована тем, что всеобщая любимица оказалась в больнице. Скудные сведения об ожогах Оксаны успели обрасти чудовищными подробностями. У Элен спрашивали (мальчишки — с ужасом, девчонки — со злорадством):
— Правда, что у нее теперь вместо лица большой волдырь?
— Она совсем облысела?
— Оксана Федоровна теперь будет делать пластическую операцию?
Элен думала: «Да провалитесь вы вместе с вашей…» — и в этом месте обрывала себя. Не надо желать Оксане зла, ей и так досталось.
Домой Элен и Юлю вез Виктор. Бодрый, но иногда выпадающий из реальности — спросишь у него что-нибудь, а он молчит, думая о чем-то своем, и только через несколько секунд спохватывается и как ни в чем не бывало отвечает на вопрос:
— С ней все будет хорошо… Она не сильно пострадала… Маленькие ожоги на спине, шее и правой руке… Я ей купил кучу всяких фруктов… ноутбук оставил, чтоб ей не было скучно…
Видно было, что он подавлен тем безжалостным цинизмом, с каким в его счастливую семейную жизнь вторгся этот жестокий несчастный случай. Элен, которая знала, что это вовсе не случай, очень жалела Виктора. Юля делала вид, что тоже.
— Витя, а давай мы тебе сегодня ужин приготовим! — сказала она, дотронувшись до плеча Оксаниного мужа.
— Не надо, — ответил Виктор. — Спасибо, Юля, ценю твою заботу. Но я сам могу о себе позаботиться.
— Юлька, ты что, не видишь: человек хочет побыть один! — прошипела Элен с заднего сиденья.
— Витя, мы все равно к тебе заедем через пару дней, — пообещала Юля, ласково оглаживая его руку, от плеча до локтя. — Тебе сейчас нельзя долго быть одному.
— Спасибо, Юля. Спасибо, — кивал Виктор. — Ты такая заботливая девочка.
Очень благодарный голос. Ведь именно Юля вовремя облила Оксану водой из ведра! Эх, Виктор, а вот бы ты спросил: Юленька, а как получилось, что рядом с мангалом стояло ведро с водой? И как это ты так быстро сообразила его применить? Впрочем, она бы нашла что ответить. Это уж точно.
Приехали. Элен отдала Виктору ключи от его особняка и на прощание поцеловала его в подбородок. И только поднявшись на свой этаж, она вдруг задала себе вопрос: зачем?
Тот же вопрос интересовал и Юлю.
— Ну, и что за игру ты ведешь? — осведомилась она очень ядовито, когда сводные сестры вернулись в квартиру. — То меня от Вити шугаешь, то сама к нему целоваться лезешь?
— Не твое дело.
— Ах, так? И после этого ты еще будешь говорить, что выходишь из дела?
— Да. Хотя, знаешь, Юля, я поеду с тобой к Виктору. Знаешь зачем? Чтобы проследить за тобой, как бы ты чего не натворила. То, что ты делаешь, — это глупо и неумело. И работает только на носках типа Артема…
— Не надо так про Артема! Он хоро-оший!.. — неожиданно протянула Юля.
— …С Виктором нужно не так. А как нужно — я тебе не скажу.
Блондинка посмотрела на сводную сестру с завистью:
— Откуда ты только все это знаешь?