— И что это за ерунда? — спросил Мирко, выглядывая из-за моего плеча. — Такое разве на станциях ставят? Зачем оно вообще тут?
«Такое» не устанавливают ни на станции, ни на космолеты. Я, как инженер с солидным стажем, могу утверждать это точно. Но я «такое» уже видел. В пещере на Весте.
— Мне не… показалось…
— Что ты шепчешь⁈ — прошипел Мирко. — «Показалось»? Что — показалось?
Я не мог сразу ответить товарищу, у меня по спине бежал ручеек холодного пота. Значит, эти чертовы искры мне не привиделись. Кристалл в пещере, разорванные на части синтеты — все это было на самом деле!
— Это элемент дизайна? Тогда какого хрена они проломили палубу, чтобы это установить?
Наблюдения Мирко соответствовали истине — кристалл как будто вырос из пола, по пути проломив его.
— Смотри! Он начинает светиться! — поделился еще одним наблюдением друг, и я понял: сейчас произойдет что-то исключительно плохое.
Глава 4
Спасатели вообще-то смелые ребята, но в тот момент, когда внутри кристалла появилась светящаяся искорка, которая начала разгораться, мне захотелось бежать. Быстро, без оглядки. Бежать до тех пор, пока я не окажусь в относительной безопасности внутри «Ржавого Ангела». Но в вентиляционной трубе особо не побегаешь. Да и туша Мирко закрывала проход.
— Как ты думаешь, сколько может стоить эта штуковина?
— Чего⁈
— Ну, она тут явно лишняя. Проектом не предусмотрена, давай перенесем ее на корабль…
— Этой дряни никогда не будет на борту нашего корабля!
— Да почему «дряни»? Коллекционная вещь…
— Заткнись! — шикнул я на напарника, уловив какой-то звук.
Мирко тоже прислушался — к нам кто-то шел, мы слышали, как стучат по палубе его ботинки. Затем мы услышали, как открывается люк. В отсек вошел не шестирукий жук, не рептилоид. А обычный человек. Мирко чуть через решетку ему рукой не махнул, но вовремя передумал, увидев, что тот тащит на плече. Девушку в белом комбинезоне. Или мертвую, или без сознания, голова ее безвольно болталась на спине несущего, грива длинных золотистых волос подметала пол.
— Куда он ее тащит? — шепотом спросил Мирко. Шептал он инстинктивно, мы общались через радиостанции скафандров, и чужак все равно бы нас никак не услышал. — А давай ее спасем, а?
— Тихо!
— Ну давай, мы же спасатели! — Самосохранение у Мирко начинало отказывать, как только в его поле зрения появлялась хорошенькая девушка.
— Посмотрим. — Я не желал бросать девчонку в беде, но больше всего мне хотелось понять, что же происходило на станции. Поэтому мне и не терпелось узнать, куда этот тип тащит девушку.
Много времени мое расследование не заняло. Тип донес девушку до кристалла и швырнул ее на палубу.
— Ну кто же так с женщинами… Господи помилуй! — Голос Мирко сорвался на хрип.
Упавшее тело само по себе поднялось в воздух, кристалл разгорелся ярче, свечение охватило и парящую перед ним фигуру. Вспыхнув, она разлетелась на уже знакомые мне мельчайшие искорки. Вопреки моим худшим ожиданиям, они не полетели в мою сторону, а начали кружить вокруг мужика, после чего и вовсе растворились в нем.
— Я такое уже видел! — воскликнул Мирко. А я не стал хвастаться, что вижу это уже во второй раз. И один раз даже на собственной шкуре испытал, каково это, когда твое тело прошивают искры.
Однако мужику, принесшему на «алтарь» тело блондинки, судя по его реакции, больно не было. Наоборот: мне показалось, что он бьется в экстазе от удовольствия. Он задрал голову вверх и, глядя в потолок бешеными глазами, размахивал руками, как будто взлететь пытался. И что удивительно — руки у него явно удлинялись, а запястья утолщались!
— Все, больше не могу. — Мирко оттеснил меня от решетки. Раздался хлопок клепальника — мой напарник совершил второе убийство за день.
— Скажи честно: ты закончил курсы для киллеров? — Если в первый раз он попал точно в лоб, то теперь влепил заклепку в позвоночник несчастному.
— Нет, случайно вышло…
— Прекрати убивать людей! — потребовал я. — Мы еще не понимаем, что происходит…
Мирко вышиб решетку и спрыгнул в отсек, потом подошел к лежащему навзничь мужику.
— Я не знаю, что на станции происходит. Но вот это, — он поднял руку трупа, — указывает на то, что происходит нечто страшное!
Летающие искры и светящиеся кристаллы, конечно же, удивляли, но то, что произошло с конечностями убитого моим напарником мужика, не шло со световым шоу ни в какое сравнение. Кисть на его руке удлинилась, на ребре ладони, рассекая кожу, вылезли шипы. Рука стала напоминать лапу богомола, и вся эта трансформация произошла почти мгновенно, на наших глазах!
— Я тебе как врач говорю — то, что мы сейчас видим, даже теоретически невозможно!
— Я тебе как не врач отвечу — в жопу теорию. И эту станцию тоже! Представляешь, что он может такими лапками сделать, если с ним в коридоре повстречаться! Да он же нам бошки поотрывает!
— Поотрывает. — Мирко вытащил из рюкзака кусок страховочного фала. Провел веревкой, которая выдерживала до двух тонн нагрузки, по заостренной стороне шипа. Трос распался на две половинки.
Я посмотрел на разрез.
— Как бритвой.
— Скафандр прорежет?
— Наш может и сдержать. Стандартную гражданскую модель порежет на ремни, — выдал я заключение.
— Гляди! Опять! — Мирко торопливо отпрыгнул от трупа, над которым закрутились ярко-белые искры. — Бежим!
Но мы и дернуться не успели, как весь рой опять влетел в меня! Бронепластины скафандра для этих мелких светлячков не представляли никакого препятствия! И снова эта странная процедура прошла без боли. Но не без странностей.
«Получено шестьсот сорок эво. До следующего эволюционного уровня осталось пятьсот девяносто эво», — раздался голос в моей голове. Черт, звуковые галлюцинации решили не оставлять меня в покое! Но не только они захотели испортить мне жизнь. К ним подключились их сестрички — галлюцинации визуальные. У меня перед глазами появилась полупрозрачная надпись, которая предлагала мне выбрать какой-то класс. И выбор состоял в следующем — я мог стать «жнецом». Или «спасителем». Я понятия не имел, что это значит.
— Даня? — с волнением спросил Мирко. — Ты что там видишь? Чего молчишь?
Разглядывая появившуюся надпись, я смотрел над головой своего напарника. Чем и вызвал его волнение за мое самочувствие и состояние.
— Мирко… мне кажется, я с ума схожу. — Я больше не хотел скрывать от друга, что со мной происходит нечто странное. В конце концов, он все-таки врач, он должен мне помочь.
— А руки у тебя не чешутся?
— Нет, и шипы не прорастают. Но со мной говорят…
— Кто⁈ — Мирко закрутил головой. — Тут, кроме нас, никого нет!
— Точнее, я слышу голос. Голос в моей голове. Бесполый, бестелесный… и еще я надписи вижу.
— Какие надписи⁈
— Ну… такие. В воздухе висят. Желтые.
— Плохо дело. Если ты сразу и слышишь и видишь, то, скорее всего, у тебя поражение центральной нервной системы. Без полного исследования я большего не скажу. Давай вернемся на «Ангел»…
— Исключено. На корабль мы вернемся только после того, как разблокируем зажимы. — Бегать туда-сюда по станции, на которой происходила то ли массовая мутация, то ли массовое помешательство, мне совсем не хотелось.
— Если ты начнешь превращаться в монстра…
— То ты во мне наделаешь несколько лишних дырок. Мирко, я тебя понимаю, осуждать не стану, — сказал я, отметив про себя, что спиной к взвинченному напарнику лучше не поворачиваться. Если ему только покажется, что я в кого-то превращаюсь, он без лишних колебаний из меня дуршлаг сделает.
Прозрачная надпись продолжала маячить перед глазами, мешая зрительно воспринимать окружающее пространство. Я догадывался: чтобы ее убрать, мне необходимо сделать выбор. Но как его сделать?
— Спаситель, — тихо произнес я, отключив радиосвязь скафандра. Я не мог предугадать, что последует за моим выбором. И осуществил его только из-за того, что слово «спаситель» похоже на мою настоящую профессию. Спаситель, спасатель — ведь почти одно и тоже, правда?
«Класс „Спаситель“. До первого эволюционного уровня осталось пятьсот девяносто эво», — пробубнил голос, и мне стало не на шутку жутко. А что будет после того, как я этого уровня достигну? У меня вырастут лапки, как у богомола? Насколько я понял, получение загадочных эво происходило в момент чьей-либо смерти, и так как я больше никого убивать не собирался, то надеялся, что уровень «эво» у меня расти не будет. А там уже мы и на корабль попадем, и Мирко, дай бог, в моей проблеме разберется. Тем более что до центра управления стыковочными узлами было рукой подать — нам оставалось пройти всего два люка и один отсек.
Первый открылся от одного лишь моего прикосновения — ему хватило переданных из центрального офиса «Рейнбоу» кодов. Отсек оказался обычной прямой трубой, связывающей две секции станции. Один люк в начале, другой в конце трубы. Открыв его, мы попали бы в переход, ведущий в комнату управления нужными нам системами.
Но возле второго люка нас подкарауливало разочарование. Когда я передал на него коды доступа, на висящем возле люка экранчике появилось сообщение: «Проход заблокирован. Необходимый ранг для разблокировки — первый».
— Приплыли. Ты можешь этот дурацкий люк взломать? — спросил Мирко.
— Видишь на потолке две панели?
— Угу.
— Если мы начнем люк взламывать, знаешь что из них выпрыгнет?
— Что?
— Два излучателя. Они вежливо предупредят, чтобы мы отошли от люка. Дадут на это три секунды. А потом откроют огонь.
— Да ладно, сгущаешь…
— У «Рейнбоу» слишком много секретов, научных и коммерческих, чтобы разрешить кому попало шляться по их исследовательской станции и взламывать двери.
— Сейчас-сейчас, посмотрю на схеме. Может, обходной путь найдем. Или шахту вентиляционную.
Я на такую счастливую случайность не рассчитывал. Пункт управления стыковкой — объект стратегический, в него не должно вести никаких обходных