— Что будем делать? — тихо поинтересовался я у Габриэля. Ситуация представлялась патовой, и будоражить умы офицеров было ни к чему. — Соберем ваш флот и попробуем снести этот куб?
— Мы по тоннажу уступаем ему на порядок. И ты видел, на какое расстояние работают его излучатели? Боюсь, мы даже на дистанцию выстрела к нему подойти не сможем, — так же шепотом ответил он мне. — Надо собраться и обсудить возможные варианты.
Хотя на «Прометее» летела вся наша команда, на мостик допустили только меня. Оно и понятно, рубка управления — не место для дебатов. Но теперь нам необходимо было провести мозговой штурм.
Перемещение по «Прометею» происходило в капсулах-лифтах, шахты которых проходили по его несущей раме. Мы с Габриэлем зашли в кабинку, и она стартовала. Кабина имела большое выпуклое стекло-иллюминатор.
— Похоже, мы в ловушке, — сказал я, глядя на далекие и теперь недостижимые звезды.
— Мы давно в ловушке, которую сами себе устроили. Нападение, которое отбил твой дед, нас ничему не научило. Сначала мы восстанавливали экономику и промышленность, потом развивали, да так снова и погрязли в этом развитии.
— Ну почему, у нас теперь есть звездный флот. И колонии…
— Которых должно быть как минимум в десять раз больше! — перебил меня Габриэль. — Застоялись, засиделись и снова попали в ловушку социальной несправедливости!
— Гэб, не начинай! Сейчас не время толкать пламенные революционные речи! — Голова у меня болела не о том, чтобы решать проблемы общественного устройства человеческой цивилизации, а о том, как нам всем не погибнуть. Или не превратиться в мутантов на службе у сэпов.
— Конечно, для этого никогда нет времени. Всегда найдется более насущная проблема. Но ты пойми, мы от кризиса к кризису повторяем этот порочный путь. Кризис преодолен, мы выдыхаем и начинаем восстанавливаться. В процессе этого восстановления появляется элитарная верхушка, которую целиком и полностью устраивает ее положение. Зачем им развиваться, если их все устраивает?
— Ну не скажи. Далеко за примером ходить не будем — «Рейнбоу Ресерч», корпорация совершает прорывные открытия…
— Да какие, к чертовой матери, прорывные⁈ Ты технологии сэпов видел? Нам до них как до Альфы Центавра на карачках! Мы погрязли в обеспечении себя любимых иллюзией комфорта! В то время как сэпы и их враги заняты постоянным самосовершенствованием!
— Сэпы и их враги… — задумчиво произнес я.
— Да! Вот именно, кто победил в эволюционной гонке, тот и выжил!
— Я не про это. Сэпы и их враги! — повторил я. — Враг моего врага — мой друг!
— Не пойму, к чему ты клонишь.
— Нам надо заключить с сэпами соглашение!
— Зачем? Ты видел, что они натворили на Марсе⁈ Их надо уничтожать…
— Их знания и технологии. Наши ресурсы! Вместе мы уничтожим куб!
— А потом? Сэпы попытаются сделать из нас своих телохранителей. — Габриэль отнесся к моей идее без особого энтузиазма.
— Мы разумные, они разумные, как-нибудь договоримся. Отправим их комету в другую систему. Пусть там жизнь налаживают.
— А если они не захотят?
— Давай решать проблемы по мере их поступления.
— Вариант не сказать чтобы блестящий. Но попробовать стоит. — Габриэль нажал несколько кнопок на панели кабинки, задавая новую конечную точку маршрута.
Глава 5
В который раз мы стояли перед кристаллом. И снова у нас были к нему вопросы. Габриэль снял перчатку и положил ладонь на поверхность инопланетянина. Кристалл его не шарахнул током. Но и общаться не стал.
— Как это работает? — спросил Габриэль у меня.
— Если заработает, ты сразу поймешь. Молчит?
— Не знаю. Я ничего не чувствую.
— Значит, молчит. Хотя он слышит все, что происходит на корабле.
— Шпион чертов! — возмутился Гэб.
Я не был уверен в том, что кристалл слышал, о чем мы говорили в кабине лифта. Но проверить свою теорию стоило.
— Что скажешь насчет нашего предложения?
Мой вопрос повис в воздухе. Кристалл отвечать не торопился.
— Ты говорил, он разумный. Но как по мне — его надо запечь в реакторе. И думать над новым планом.
1 536 718 — появилось число над кристаллом.
— И? На что ты намекаешь, энергетическая твоя морда? — рассердился Габриэль.
И тут кристалл завибрировал и загудел. Звук он сгенерировал настолько высокий, что казалось, этот писк забирался нам в самый череп и скоблил его изнутри. Мы с Габриэлем синхронно присели, закрыв уши руками. Хотя хотелось и глаза прикрыть ладонями, чтобы они из орбит не выскочили из-за дикой вибрации.
Пытка как началась, так и закончилась. Убрав ладонь от уха, я заметил на ней кровь. Гаденыш что, нас слуха лишил, порвав барабанные перепонки⁈
— … Прощения. — Если я и оглох, то не до конца, потому что услышал скрипучий голос. Причем впечатление создавалось такое, будто говорило сразу несколько человек. Или… нечеловек? Хор был похож на скрежет, человеческое горло такой в принципе не могло бы воспроизвести.
— Он просит прощения? — Габриэль, поморщившись, поднялся с пола. — Едва нас не убил и хочет отделаться обычным «простите»⁈
— Настройка. Настройка на необходимый звуковой диапазон.
— Не может быть — оно разговаривает! — впечатлился я.
— И слышит теперь не только тебя, да?
— Слышу, — подтвердил кристалл.
— А разговор наш по дороге сюда ты тоже слышал? — продолжил допрос Гэб.
— Да. — Голос кристалла перестал вибрировать. Скорее всего, он действительно проводил какую-то подстройку под наш слух.
— И что ты об этом думаешь?
— Нам нужны Защитники. Нам нужны Спасители. Мы должны выжить.
— А Осквернители вам зачем? Они же уничтожают кристаллы? — вспомнил я о способностях Клер.
— Осквернитель — ошибка. Осквернитель — сбой. Побочная ветвь эволюции. Осквернитель должен быть уничтожен.
— Да ладно. По-твоему, мы должны убить Клер? Наше единственное оружие против вас? Плохое начало переговоров.
— Уничтожен немедленно, — гнул свою линию кристалл.
— Не обсуждается. Еще условия будут?
Кристалл отмалчивался. Видимо, ожидая того, что мы пойдем убьем Клер и только после этого продолжим беседу. Но мы к выходу со склада, на котором содержался кристалл, не побежали сломя голову.
— А вот у нас условия есть — вы должны перестать превращать людей в монстров. На Марсе. И на других планетах. Немедленно. — Габриэль скопировал манеру ведения переговоров. — Ты же знаешь, что кубики уже здесь. Первый корабль, но мне что-то подсказывает: тут будут и другие. Вы долбите нас, они — вас. Кто победит в этой гонке уничтожения, я не знаю. Но лучше мы их, чем они нас. Мы ведь можем попробовать и с вашими кубическими приятелями договориться, потому как сдается мне, что мы их не интересуем. А помочь в поимке вашей кометы можем. Ну так что, будем беседовать или…
— Нам нужны тела. Мы можем остановить мутацию, но нам нужны тела-носители, тогда мы можем сражаться в полную силу.
— Ты же понимаешь, что это тоже плохое начало разговора. Вас полтора миллиона, следовательно, нам надо пожертвовать таким же количеством людей. Неприемлемо.
— Нам подойдут любые. Больные. Парализованные. Недееспособные.
— Вы плохо нас изучили. Мы — социальные существа. Вот, к примеру, я представляю организацию, которая, скажем так, находится в конфронтации с Землей. Мы даже воюем. Но если вы предложите уничтожить полтора миллиона землян, я никогда на это не пойду! И никто не пойдет, так как лидер, принявший это решение, будет немедленно смещен.
— Нерациональная организация сообщества. — Кристалл отнесся к нашей цивилизации критически.
— Рациональная или нет, но мы так живем. И меняться не будем, по крайней мере, прямо сейчас.
— Сотрудничество неплодотворно. Нам нужны защитники. Или тела.
Кристалл замолчал. Габриэль тоже, ибо предложить инопланетной твари что-нибудь существенное он не мог.
— Тела-тела-тела, — пробормотал я.
— Не вздумай. Если мы предложим пожертвовать миллионом недееспособных, нас четвертуют!
Я понимал, почему Гэб неравнодушен к людям с ограниченными возможностями. Ведь его единственный сын сам до недавней поры находился в похожем состоянии.
— Так, ты в пещере слепил колобков из наших роботов, помнишь? — У меня родилась идея, но отдельно Габриэлю объяснять ее я не стал. Мне надо было выяснить у кристалла, сработает она или нет.
— Роботов? — Тот не понял, кого я имел в виду.
— У нас похожее строение, но мы сделаны из мяса, а они — механические. Вы можете переселиться в них?
— Эволюция этих существ затруднена из-за их искусственной природы. Но они могут быть носителями.
— Ты про что вообще? Какие еще носители⁈ — Габриэль не понимал, что мы обсуждаем.
— Новые андроиды от «Рейнбоу».
— А-а-а, эти богопротивные копии рода человеческого?
— Ну, может, и хорошо, что они похожи на нас. Слышал же, что нашему приятелю они подходят.
— Кстати, а как его зовут? Дурной тон о собеседнике говорить в третьем лице в его присутствии.
— Я — Данил. Моего друга зовут Габриэль. А как мы можем обращаться к тебе? — повернулся я к кристаллу.
— Один из сияющих эфирных путешественников.
— Э-э-э… непростое имечко, — покачал головой Габриэль.
— Это не его имя. Точнее — не его личное имя. Это самоназвание их расы.
— Ох ты ж. Нам надо тоже что-нибудь поэтичное выдумать. Мгновения живой вечности, а? Звучит?
— Почему «вечности»? — не смог я оценить полета фантазии Габриэля.
— Каждый из нас имеет продолжение в наших потомках.
— Ваша жизнь не имеет продолжения. Она заканчивается с прекращением функционирования головного мозга. — Кристалл не отличался особым романтизмом. И скорее всего, не верил в наличие у человека вечной души. Ну или точно это знал благодаря проведенным над телами людей исследованиям. — Жизненная активность индивидуумов, получивших дар от сияющих эфирных путешественников, в среднем увеличится в двенадцать раз.