— Стесняешься? Ты? Мой оруженосец стесняется раздеться перед мужчиной?
В его голосе была насмешка, но ещё — что-то другое. Что-то, от чего у меня заколотилось сердце.
— Я не привык… — начала я.
— К чему не привык? — Он подошёл ближе. Слишком близко. В одних бриджах, босой, с мокрыми волосами, прилипшими ко лбу. — К тому, что тебя видят без рубашки? Или к тому, что на тебя смотрят?
От его близости у меня закружилась голова. Он пах дождём, кожей и чем-то ещё — чем-то мужским и опасным, что заставляло забыть обо всём на свете.
— Ваше высочество…
— Знаешь, Мишель, — сказал он тихо, — ты ведёшь себя очень странно. Для мальчика.
Сердце подпрыгнуло к горлу и застряло там, мешая дышать.
— Я не понимаю…
— Не понимаешь? — Он протянул руку и коснулся моей щеки. Пальцы были холодными от дождя, но прикосновение обжигало. — Ты краснеешь, когда я на тебя смотрю. Опускаешь глаза, когда я говорю. И сейчас дрожишь не от холода.
Я действительно дрожала. Всем телом. От его близости, от его прикосновения, от того, как он смотрел на меня — внимательно, изучающе, с каким-то голодным интересом.
— А ещё, — продолжал он, не убирая руку, — у тебя слишком нежная кожа. Слишком тонкие запястья. И ты ходишь не так, как ходят мужчины.
Всё. Конец. Он разоблачил меня. Сейчас он поймёт, кто я, и тогда…
— Скажи мне, Мишель, — шепнул он, наклонившись так близко, что я чувствовала его дыхание на своих губах, — кто ты на самом деле?
Я смотрела в его глаза и понимала, что тону. Тону в этой синеве, в этом взгляде, который обещал и угрожал одновременно. Ещё секунда — и я скажу правду. Всю правду. О том, кто я, откуда, что чувствую…
И тут снаружи раздался грохот.
Принц отшатнулся, мгновенно превращаясь из мужчины обратно в воина. Схватил меч, подбежал к окну.
— Проклятье, — выругался он. — Бандиты. Человек пять, может шесть.
Я подошла к окну и выглянула. Действительно, к хижине приближались всадники в потрёпанной одежде, с оружием наготове. Выглядели они не как люди, которые пришли поздороваться и поинтересоваться здоровьем.
— Что будем делать? — спросила я.
— Дерёмся, — коротко ответил принц, натягивая рубашку. — У тебя есть меч?
— Есть, но я…
— Но что?
— Я не умею им пользоваться, — честно призналась я. — То есть, совсем не умею.
Он посмотрел на меня с выражением человека, который понял, что его оруженосец — полное разочарование.
— Прекрасно. Значит, мне придётся защищать нас обоих.
Дверь с грохотом распахнулась, и внутрь ворвались трое мужчин с мечами наготове. Грязных, злых, с лицами, которые явно не знали, что такое мыло и хорошие намерения.
Принц встретил их у порога. То, что произошло дальше, можно было назвать танцем — смертельным, красивым, безжалостным. Его меч резал воздух серебряными дугами, парировал удары, наносил свои. Он двигался, как хищник — быстро, точно, без лишних движений.
А я стояла у стены и пыталась не мешать. Что у меня получалось довольно хорошо, учитывая, что я была так же полезна в бою, как кружевной платочек против пушечного ядра.
Один из бандитов попытался меня схватить — видимо, решил, что испуганный мальчик станет хорошим заложником. Я увернулась, споткнулась о собственные ноги и упала, увлекая за собой банdit. Мы покатились по полу, я царапалась, кусалась и вообще вела себя как разъярённая кошка, а он пытался меня удержать.
И тут принц, покончив с остальными, обернулся и увидел эту картину. Выражение его лица стало таким, что бандит, наверное, пожалел, что вообще родился на свет.
Одним движением принц поднял меня на ноги, а другим — отправил бандита в нокаут ударом рукояти меча по голове.
— Ты ранен? — спросил он, осматривая меня с ног до головы.
— Нет, просто…
И тут я увидела кровь. На моём рукаве, там, где бандит успел меня поцарапать ножом. Неглубоко, но достаточно для того, чтобы принц нахмурился.
— Сидеть, — приказал он, указывая на табурет у стены. — Сейчас обработаю.
— Не надо, это пустяк…
— Сидеть, сказал.
Я села, потому что с принцем в таком настроении спорить было себе дороже. Он достал из сумки что-то вроде аптечки, разорвал мой рукав и принялся промывать царапину.
Его руки были удивительно нежными для человека, который только что зарубил трёх бандитов. Пальцы осторожно касались кожи, не причиняя боли, и от этих прикосновений у меня перехватывало дыхание.
— Мишель, — сказал он тихо, не отрывая взгляда от раны, — ты мог погибнуть.
— Но не погиб, — попыталась я пошутить.
— Не погиб, потому что мне удалось их остановить. А если бы не удалось?
В его голосе была какая-то странная нотка. Почти… тревога?
— Не знаю, — честно ответила я.
— Я знаю, — он поднял глаза и посмотрел на меня так пристально, что я забыла, как дышать. — Тебя бы убили. И я бы этого не пережил.
Время остановилось. Мы смотрели друг на друга, и в воздухе повисло что-то электрическое, опасное. Его рука всё ещё лежала на моём запястье, тёплая и сильная.
— Ваше высочество…
— Не говори ничего, — прервал он. — Просто… не говори.
Он наклонился ближе, и я поняла — сейчас произойдёт что-то, что изменит всё. Что разрушит ту хрупкую стену, которую мы построили между собой из формальности и осторожности.
Его лицо было в дюйме от моего, глаза закрылись…
И снаружи раздался топот копыт.
Мы отшатнулись друг от друга, как ошпаренные. Принц вскочил, схватил меч.
— Ещё одни, — пробормотал он.
Но в дверь вошёл не бандит. Вошёл королевский гонец, мокрый, запыхавшийся, с официальным свитком в руках.
— Ваше высочество! — воскликнул он, увидев принца. — Слава богам, нашёл вас! Срочное послание от его величества!
Принц взял свиток, быстро пробежал глазами и нахмурился.
— Что там? — спросила я.
— Меняются планы, — сказал он мрачно. — Краенбург подождёт. Нам нужно немедленно возвращаться в столицу.
— Что случилось?
Он посмотрел на меня долгим взглядом.
— Нашли след наследницы Ленуаров. Отец хочет, чтобы я лично руководил поисками.
Кровь в жилах превратилась в лёд. Нашли след. Меня. Настоящей Мэйрин. И теперь принц, который только что едва не поцеловал меня, будет искать ту, чьё имя я ношу.
Ирония судьбы была настолько жестокой, что хотелось рыдать.
— Мы выезжаем сейчас же, — сказал принц, уже собирая вещи. — И Мишель…
— Да, ваше высочество?
— То, что сейчас произошло между нами… забудь. Это было ошибкой.
Он ушёл готовить лошадей, а я осталась сидеть на табурете, чувствуя, как разбивается сердце.
Ошибкой. Он назвал это ошибкой.
А ведь для меня это был самый правдивый момент за всё время.
Боже, как же больно любить того, кто считает тебя ошибкой.
Глава 7
Возвращение в замок прошло в атмосфере похоронного марша, исполненного на расстроенной арфе. Принц ехал впереди, как статуя Неприступности верхом на коне, я плелась сзади, как олицетворение Разбитых Надежд в седле. Между нами лежала пропасть неловкости шириной с целое королевство, а над всем этим великолепием висели тучи в виде королевского приказа: найти наследницу Ленуаров.
То есть меня. Найти меня. Чтобы убить меня.
Ирония ситуации была настолько едкой, что могла бы разъесть броню дракона.
Снорри встретил нас у конюшни с видом врача, который уже знает диагноз и готовится объявить его родственникам. Одного взгляда на мое лицо ему хватило, чтобы понять — поездка прошла не так, как планировалось.
— Ну и рожа у тебя, — констатировал он, когда мы остались наедине в казарме. — Как будто тебя переехала телега с особо злобными свиньями. Что случилось?
— Ничего, — буркнула я, падая на койку лицом в подушку. — Абсолютно ничего. Кроме того, что принц едва не поцеловал меня, назвал это ошибкой, а потом получил приказ искать и убивать меня. Обычный день из жизни.
— Едва не поцеловал? — Снорри присел ушастой задницей на пол и уставился на меня с интересом патологоанатома. — Расскажи подробности. И не вздумай юлить.
Я рассказала. Про хижину, про дождь, про то, как он снимал рубашку (тут я покраснела так, что Снорри фыркнул), про бандитов, про почти-поцелуй и про то, как всё закончилось.
— Понятно, — философски заметил корги. — Значит, он окончательно влюбился в тебя, ненавидит себя за это и теперь будет особенно жестоким, чтобы доказать самому себе обратное.
— Спасибо за оптимизм, — мрачно отозвалась я. — А теперь он ещё и искать меня будет. Меня настоящую. Не зная, что она рядом.
— Ага. И чем активнее он будет искать, тем больше времени проводить с тобой. Потому что ты — его оруженосец, и он тебя с собой повсюду таскает.
Я подняла голову и посмотрела на Снорри.
— Ты хочешь сказать, что он будет искать меня, постоянно находясь рядом со мной?
— Именно. И при этом будет злиться, что не может найти, злиться на собственные чувства к тебе, и вообще превратится в ходячий вулкан раздражения.
Прекрасно. Просто чертовски прекрасно.
На следующее утро мои худшие опасения подтвердились. Принц появился в казарме с лицом палача, который не выспался и забыл позавтракать.
— Мишель, — рявкнул он, — собирайся. Сегодня начинаем поиски.
— Кого ищем, ваше высочество? — спросила я самым невинным тоном, на который была способна.
— Наследницу Ленуаров. Мэйрин де Ленуар. — Он произнес это имя так, будто оно было заразным. — Девчонка, которая должна была умереть вместе с остальной семьей, но каким-то образом выжила.
Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что разыскиваемая особа в данный момент стоит перед ним в мужской одежде и пытается не упасть в обморок от иронии?
— И где мы будем её искать? — поинтересовалась я.
— Везде. Начнем с деревень в окрестностях старого замка Ленуаров. Говорят, её видели в тех краях.
А, старый замок. Где лежат доказательства того, что король — убийца и узурпатор. Куда нам с медальоном рано или поздно придется отправиться. Судьба явно решила поиграть со мной в кошки-мышки, только кто из нас кошка, а кто мышка, было большим вопросом.