прислонился к ней спиной и закрыл глаза.
— Три месяца, — сказал он тихо.
— Что?
— Через три месяца меня женят. На испанской принцессе.
Сердце сжалось, как будто его схватили ледяной рукой.
— А… а вы согласились?
Он открыл глаза и посмотрел на меня так, что у меня перехватило дыхание.
— У меня нет выбора, Мишель. Если я откажусь… он убьёт тебя.
— Что?
— Мой отец угрожал тебе. Сказал, что если я не женюсь, то найдёт тебе «подходящее место». — Арно провёл рукой по волосам. — И я знаю его достаточно хорошо, чтобы понимать — это не пустые слова.
Боже мой. Он согласился на брак, чтобы спасти меня?
— Но зачем? — прошептала я. — Зачем вы… зачем ты так рискуешь ради простого оруженосца?
Он подошёл ко мне, взял за плечи. Руки у него дрожали.
— Потому что ты для меня не простой оруженосец, — сказал он хрипло. — Ты… ты значишь для меня больше, чем должен значить. И я не знаю, что с этим делать.
— Арно…
— Я сплю и вижу тебя, — продолжал он, как будто прорвало плотину. — Думаю о тебе каждую минуту. Готов убить любого, кто посмеет тебя обидеть. И это неправильно, это безумие, но я ничего не могу с собой поделать.
Его лицо было так близко, что я чувствовала его дыхание.
— А ещё, — шепнул он, — мне кажется, что ты тоже что-то чувствуешь. Вижу это в твоих глазах, слышу в голосе. Или я схожу с ума?
Я смотрела в его синие глаза и понимала — сейчас или никогда. Либо я скажу правду, либо потеряю его навсегда.
— Не сходишь, — прошептала я. — Я… я тоже тебя…
И тут в дверь постучали. Громко, властно, без вариантов.
— Ваше высочество! — раздался голос стражника. — Его величество требует вашего немедленного присутствия в тронном зале!
Арно выругался так творчески, что я покраснела.
— Что ещё? — буркнул он.
— Не знаю, ваше высочество! Сказал — немедленно!
Арно посмотрел на меня с таким отчаянием, что сердце сжалось.
— Мне нужно идти, — сказал он. — Но когда я вернусь… мы закончим этот разговор.
Он ушёл, а я осталась стоять посреди его комнаты, дрожа от того, что едва не произошло.
Снорри заскулил у двери.
— Впусти меня, — попросил он мысленно. — Нам нужно серьёзно поговорить.
Я открыла дверь, корги вбежал внутрь.
— Ну и дела, — фыркнул он. — Король явно что-то подозревает про тебя. А принц готов отказаться от престола ради оруженосца. Красивая парочка идиотов.
— Что мне делать? — прошептала я.
— Готовиться, — серьёзно ответил Снорри. — Потому что через три месяца его женят, а до тех пор король будет следить за каждым твоим шагом. И если он поймёт, кто ты… — Корги покачал головой. — Тогда не спасёт никто.
Я села на кровать принца, зарывшись лицом в ладони. Всё рушилось. Арно женят на другой. Король подозревает правду. А я влюблена в человека, который должен меня убить, но вместо этого готов пожертвовать троном.
— Снорри, — тихо сказала я, — мне кажется, мы влипли в историю, из которой нет выхода.
— Есть, — возразил корги. — Просто он очень опасный. Либо ты рискуешь всем и говоришь принцу правду, либо… либо исчезаешь. Навсегда.
Исчезнуть. Оставить Арно одного с принудительным браком и королём-убийцей. Никогда больше не увидеть его, не слышать его голос…
— Не смогу, — прошептала я.
— Тогда готовься к битве, — сказал Снорри. — Потому что король объявил войну. Тебе. И принцу тоже, раз он встал на твою сторону.
За окном медленно садилось солнце, окрашивая небо в цвета крови. Очень подходящие для того, что нас ждало.
Глава 11
Если кто-то думает, что после королевских угроз, принудительной помолвки и почти-признаний в любви моя жизнь не может стать ещё более безумной, то этот кто-то явно недооценивает творческий потенциал судьбы. Потому что через неделю после драматической сцены в тронном зале король объявил о грандиозном балу-маскараде в честь помолвки своего сына.
Да, именно так. Маскарад. Где все носят маски и притворяются кем-то другим. Ирония была настолько толстой, что её можно было нарезать ломтиками и подавать к ужину.
— Это же идеальная возможность! — восторженно сообщил мне Снорри, когда мы обсуждали новости в казарме. — Ты можешь переодеться в девушку, надеть маску, и никто не узнает!
— Зачем мне это? — спросила я, хотя сердце уже билось быстрее от одной только мысли.
— Чтобы потанцевать с принцем как женщина, а не как его оруженосец, — терпеливо объяснил корги, как будто говорил с особо тупым ребёнком. — Чтобы он почувствовал к тебе влечение, не мучаясь угрызениями совести.
— А если он узнает?
— Не узнает. На то и маскарад. — Снорри довольно завилял хвостом. — Главное — найти подходящее платье.
Найти платье оказалось не так сложно, как я думала. Служанка по имени Элис, которая стирала бельё принца и явно питала к нему романтические чувства (как и половина женского населения замка), с готовностью согласилась одолжить мне наряд своей покойной госпожи.
— Только скажи, зачем тебе женское платье? — хихикнула она, протягивая мне свёрток. — Уж не собираешься ли на маскарад?
— Проиграл в карты, — соврал я. — Теперь должен явиться на бал в женском наряде.
Элис рассмеялась так заразительно, что я почти поверила собственной лжи.
Платье оказалось изумрудно-зелёным, из тяжёлого шёлка, с корсетом, который, как обещал превратить мою фигуру из «доски» в «песочные часы». Правда, сначала нужно было разобраться, как в эту адскую конструкцию влезть.
— Тебе понадобится помощь, — философски заметил Снорри, наблюдая, как я борюсь с корсетом. — И парик. У тебя волосы слишком короткие для девушки.
Парик нашёлся у той же Элис — каштановый, с длинными локонами, пахнущий лавандой и тайнами. Маску я стащила из реквизита придворного театра — изящную, серебристую, украшенную перьями, которая закрывала половину лица.
В день бала я чувствовала себя шпионом, готовящимся к особо опасной миссии. Что, в общем-то, недалеко от истины. Потому что если меня поймают… лучше не думать о последствиях.
Снорри помог мне переодеться в заброшенной комнате башни — той самой, где когда-то жила настоящая Мэйрин. Корсет затягивался с трудом, но результат превзошёл все ожидания. Из угловатого мальчишки я превратилась в… ну, если не в красавицу, то хотя бы в женщину.
— Ничего себе, — восхищённо свистнул Снорри. — Ты выглядишь… женственно.
— Спасибо за комплимент, — сухо ответила я, разглядывая себя в зеркале.
Отражение показалось мне чужим. Длинные каштановые волосы рассыпались по обнажённым плечам, корсет подчёркивал талию и приподнимал грудь, юбка элегантно ниспадала складками. А маска… маска делала меня загадочной незнакомкой.
— Помни, — строго сказал Снорри, — веди себя как леди. Не хватайся руками за юбку, не размахивай кулаками, и ради всего святого — не говори «чёрт возьми».
— А что говорить?
— «Какая досада» или «как неожиданно». И не забывай делать реверансы.
Я потренировалась в реверансах, чуть не споткнувшись о подол, и отправилась на бал.
Большой зал был украшен так, будто готовился к коронации императора. Сотни свечей, живые цветы, музыканты в балконе, и гости — море гостей в роскошных нарядах и масках. Все кружились в танце, смеялись, флиртовали, и никто не обращал внимания на ещё одну замаскированную даму.
Я стояла у стены, пытаясь привыкнуть к корсету, который сжимал рёбра, как объятия удава, и искала глазами принца. Нашла быстро — он танцевал с дамой в синем платье и золотой маске. Двигался механически, без всякого удовольствия, как человек, исполняющий неприятную обязанность.
— Невеста, — мысленно сообщил мне Снорри, который пробрался в зал и теперь сидел под столом с угощениями. — Принцесса Изабелла. Красивая, но холодная как рыба.
Действительно, принцесса была красива — точёные черты, стройная фигура, изящные движения. Но что-то в ней отталкивало. Может, слишком прямая спина? Или взгляд, полный расчёта?
Танец закончился, принцесса сделала реверанс и удалилась к своей свите. Арно остался стоять посреди зала, глядя по сторонам с выражением человека, который ищет выход из лабиринта.
Наши взгляды встретились.
Он смотрел на меня долго, не отрываясь, и я видела, как меняется выражение его лица. Удивление. Интерес. И что-то ещё — что-то, от чего у меня перехватило дыхание.
Он подошёл. Медленно, не спуская с меня взгляда, как хищник, выслеживающий добычу.
— Мадемуазель, — сказал он, останавливаясь передо мной и кланяясь, — позволите узнать ваше имя?
Голос! Я забыла изменить голос! Но было поздно притворяться немой.
— Зовите меня… Тенью, — ответила я, стараясь говорить выше и мягче обычного. — Я исчезну до рассвета.
Он поднял бровь — жест, который я знала наизусть.
— Загадочно, — улыбнулся он. — А танцевать вы умеете, мадемуазель Тень?
Умела ли я? В прошлой жизни ходила на танцы в фитнес-клубе, но это было далеко от дворцовых менуэтов.
— Немного, — честно призналась я.
— Тогда позвольте научить.
Он протянул руку, и я, сглотнув, положила свою ладонь в его. Рука его была тёплой, сильной, знакомой — но он не знал, что касается той же руки, которую перевязывал у руин замка.
Мы вышли в центр зала, и он обнял меня за талию. Не так, как обнимал Мишеля в амбаре — осторожно, почти благоговейно, как мужчина обнимает женщину.
Музыка заиграла медленную мелодию, и мы начали танцевать.
Боже мой. Это было совсем не то, что танцы с оруженосцем. Это было… волшебством. Он вёл меня уверенно, подстраиваясь под мои неумелые движения, и мне казалось, что мы летим над полом. Его рука на моей талии, его взгляд, устремлённый на моё лицо, его близость — всё это кружило голову сильнее любого вина.
— Вы прекрасно танцуете, — сказал он тихо.
— Льстец, — ответила я, стараясь не споткнуться о подол.
— Правдивец, — возразил он. — У вас очень красивые глаза.
Опасно. Слишком опасно. Он внимательно смотрел на меня, и я боялась, что узнает. Но желание быть с ним, быть женщиной в его объятиях, было сильнее страха.