— Что тут произошло, Антон⁈
Некоторые из поверженных начали, мыча и постанывая, приходить в себя.
— Я проснулся от громких голосов и поначалу подумал, что это вы, — сказал Иванов. — И тут услышал, что они собрались испортить ваши вещи и быстро смыться. Ну, я и вышел. — Он пнул одного из лежащих, тот пискнул. — Этот сграбастал меня и подвел вот к этому. — Он пнул Караваева, тот замычал. — Он предложил два варианта: либо я свалю из купе, либо они поколотят меня.
— Я так понимаю, ты выбрал третий вариант? — хмыкнул я.
— Не люблю, когда без повода лезут в драку, — сказал Иванов, продолжая спокойно смотреть на лежащих.
Постепенно они начали приходить в себя и ворочаться.
— Где ты научился так драться? — спросила Света. — Даже я бы их так аккуратно не вырубила…
— Были учителя… — загадочно ответил Иванов.
— Что думаешь? — обратился я к своей помощнице.
— Пока мне нечего сказать. Он сказал правду.
Тогда расспросим наших незваных гостей. Пришлось влепить им пару пощечин, чтобы поскорей привести балбесов в чувство.
Первый очухался Караваев.
— Ну, не твое это, Боря. Не твое! — покачал головой Дима. — Не усложняй ситуацию. Покайся!
— Борис, не нанимай на это дело идиотов! — покачала головой Лора. — Особенно если ты сам идиот.
— Мы уходим, уходим! — выдохнул Караваев, пытаясь встать.
Остальные тоже пришли в себя и медленно, со стонами и держась за голову, поднимались на ноги.
— Надеюсь, нам не стоит объяснять, что если вы провернете нечто подобное во второй раз, мы подадим официальную жалобу роду? — расписал на пальцах Дима их перспективы.
Караваев смерил его злобным взглядом, но ничего не сказал. По уши вляпался, куда уж дальше?
После их ухода мы закрыли дверь на замок. Кому надо постучатся.
— Ну что за денек⁈ — растерянно произнес Бердышев. — Еще даже обед не настал, а мы уже нажили себе врагов!
— Антон, извини, это мы с ними в ресторане поцапались, — повинилась Света. — Мы и не думали, что они настолько глупы и сразу решат отомстить. — Она слегка улыбнулась. — Как и о том, что ты раскидаешь их, если честно…
— Мы с Караваевым еще в распределительном центре повздорили, — добавил я. — На дух не переносит простолюдинов…
Иванов ничего не ответил, только задумчиво посмотрел на закрытую дверь.
— Эх, сбили мне сон, — вздохнул он. — Пойду перекушу. Далеко ресторан?
— Второй этаж, третий вагон, — объяснил Дима и подошел к нему поближе, чтобы не услышала Света. — Там очень дорого… — шепнул он. — У тебя есть деньги?
Антон только улыбнулся, похлопал себя по карману и вышел. Видимо, деньги у него имелись.
— Думаете, с ним все будет в порядке? — заволновалась Света.
— Ты же видела, что он сделал с теми ребятами. — Дима удобно устроился в кресле и достал книгу. Я пригляделся к обложке — Николай Гоголь «Мертвые души. Том 2. Чичиков наносит ответный удар». Да уж. Похоже, Николай Васильевич в этом мире был немного другой натурой.
— Ну… Он так выглядит… Как будто, денег у него в обрез. — Девушка аккуратно подбирала слова. — Да и родового кольца на пальце нет.
— А говорил сын барона, — кивнул я.
Мы еще немного порассуждали на эту тему, высказывая разные теории. Наблюдения касательно Иванова я решил не озвучивать — пусть секретничает. Сам расскажет, если захочет.
Потом каждый решил заняться своими делами. Света принялась приводить в порядок и без того идеальный маникюр. Дима погрузился в чтение, а я уставился в окно.
Мы давно выехали из Москвы, и теперь дорога проходила через леса. Иногда показывались мелкие деревеньки.
После вкусной еды и под стук колес начало клонить в сон. Первым сдался Дмитрий — он тихо засопел в своем кресле, укрывшись книжкой. Следом и Света начала клевать носом, извинилась и ушла в свою комнату.
Тут вернулся Иванов. Удивленно глянув на спящего парня, он улыбнулся и сел за стол напротив меня.
— Встретил проводницу. Она сказала, что скоро будет остановка на пятнадцать минут, — тихо сообщил он. — Может, подышим свежим воздухом?
— Да, почему нет? — пожал я плечами. — Хоть сон прогоню. А что за станция?
— Какая-то деревушка. «Урень», если я правильно понял.
Поезд вправду начал сбавлять скорость.
Станция «Урень» была небольшой. На перроне поезд окружили местные бабушки, торгующие пирожками. Ларьки с газетами стояли чуть поодаль. Помимо нашего поезда тут проходили и обычные пассажирские составы, направляющиеся в разные точки страны. Было всего три пути, включая наш.
На соседних путях ждали поезд в Москву, народ толпился и скучал. В основном простолюдины да мелкие аристократы, которые хотели посетить столицу ради покупок и экскурсий.
Студенты из незнатных семей побежали к бабкам за пирожками и газировкой. Увы, не у всех хватало карманных денег, чтобы распивать вино в вагоне-ресторане.
— Скажите, — подошел я к проводнице, которая была увлечена газетой. — Ребят у вас чего совсем не кормят? Оголодали совсем.
— Как же не кормят? Два раза в день и бесплатно. Утром — манная каша с киселем, вечером — чай, — сказала она, посмотрев на меня как на дурачка. — А вам-то зачем, господин Кузнецов? Забыли где вагон-ресторан?
— Просто интересуюсь, — пожал я плечами и отошел от нее. Да уж. Каша с киселем. Аттракцион невиданной щедрости.
Антон пристально наблюдал за толпой голодных студентов, которые окружили прошаренных старушек и скупали у них мучные изделия втридорога. О такой «оригинальной» схеме обмолвились две женщины, сетующие на высокие цены. По их словам до прибытия поезда цены у этих бабок были вдвое ниже.
Самые нищие студенты, у которых не хватало денег даже на пирожки, грустно вздыхали и отходили, с завистью наблюдая за тем, как другие с радостью уплетают горячие, ароматные расстегаи.
— Ты посмотри, какие хитрожопые! — у меня начало гореть с такой наглости.
— Не хватает двух копеек, не продам! — злилась бабка-продавщица. — Так! Два пирожка с картошкой, рубль ровно! — Всунула она два свертка в холщовой бумаге в руки оголодавшему студенту.
— У нас не хватает одной копейки. Продадите нам самый дешевый? — спросила девушка в простой одежде.
— Еще чего⁈ Проваливай и не мешайся, если не хватает денег! — огрызнулась бабка.
Да, видимо прав был граф. Простому люду тут нелегко живется. Обдерут как липку, даже если ты едешь в КИИМ служить Империи.
— Извините, разрешите! — Я протолкался через толпу ребят. Все недовольно зашептались, но расступились при виде родового перстня.
«Неужели аристократ решил побаловать себя привокзальной едой? Совсем зажрался в своем вагоне-ресторане!» — было написано на их лицах.
— Чего изволите-с, ваше благородие? — При виде аристократа старуха мигом изменилась в лице и нацепила самую приятную улыбку из своего арсенала.
— Сколько пирожок?
Она быстро оценила мой внешний вид.
— Два рубля! Нет, три. Три рубля!
— А сколько стоит вся твоя корзинка?
— Вся? — В ее глазах загорелся алчный огонек. — Шестьсот рубликов, ваше благородье!
Я картинно приподнял бровь и посмотрел на пачку купюр, которую успел быстро обналичить еще в распределительном пункте. У нее аж слюньки потекли.
— Вот карга старая, — фыркнула Лора. — Им красная цена рублей двадцать. И это она еще тебя благодарить должна!
— Уважаемая! — обратился я к другой бабке с котомкой и в красном платочке. — За сколько отдадите все пирожки?
Та ненадолго зависла, но быстро сообразила, что к чему, и выкрикнула:
— За четыреста забирайте, ваше благородье!
— Слышала? — обратился я к первой. — Пойду куплю лучше у нее.
— Нинка, дура, ты чего творишь⁈ — разоралась она. — Зачем цену сбиваешь?
— Молчи, Зинка. Не лезь не в свое дело!
— А вы, любезные? — обратился я к соседкам, подливая еще масла в огонь. — За сколько продадите свою корзинку? Предупреждаю, куплю только у одной!
К нам подтянулись еще две продавщицы и наперебой начали предлагать свои цены, сбавляя по чуть-чуть. Я же только подначивал, помахивая пачкой купюр у них перед носом.
Толпа недовольно загудела:
— Слыш, ваше благородие? Нахрена вам столько, в ресторане не наелись? — выкрикнул кто-то из толпы.
Все смотрели на меня с нескрываемой завистью. Если бы не мой статус аристократа, меня бы поколотили.
— Знатный решил попробовать что-то за рубль! — пошутил кто-то в толпе, и все засмеялись, но я не обратил внимание.
В итоге самой ушлой оказалась та самая Нинка — за двести рублей она отдала мне всю котомку.
— Ну и жри эти свои пироги… — пробубнила Зинка. — А я еще заработаю. Вас таких голодных тут полно!
— Что ты там вякнула? — я решил напомнить ей, с кем она разговаривает.
— Ничего, ваше благородие, вам послышалось! — и постаралась затеряться в толпе.
Антон аккуратно подошел ко мне со спины:
— Нахрена тебе столько⁈
— А это чтобы некоторые жадные бабки не наживались на бедных студентах! — специально громко сказал я и демонстративно поставил котомку рядом с корзинкой бабы Зинки.
— Пирожки! — заорал я во все горло. — С пылу с жару! Всего двадцать копеек! Подходи, налетай! Скидки, дисконты! Купишь три — четвертый в подарок!
Сперва никто не поверил в такую щедрость, но из толпы вышла «яркая» рыжая девчонка… Как же ее звали…
— Виолетта, — напомнила Лора.
Точно. Она подошла ко мне и протянула горсть монет.
— Три пирожка, пожалуйста, — и отсыпала мне деньги в руку.
— Отлично, значит четвертый в подарок! — кивнул я и наклонился к котомке.
— Благодарю, — поклонилась, прижимая к себе кулек с горячими пирожками.
— Чего думал впечатлить малышку? — кольнула меня Лора в бок. Да, она и так могла.
— Еще чего, — мысленно ответил я ей. — Просто не могу смотреть, как обманывают людей.
— Антон, помогай! — крикнул я Иванову, который с круглыми от удивления глазами смотрел на меня. Он опомнился, только когда я его окликнул в третий раз.