Теперь в меня вливали водопад! Мои внутренности, каналы, мышцы и ментальный образ, начали испытывать неимоверную боль.
Ноги сами подкосились, и я упал на колени, но руку не выпустил.
— Хех, молодец! — пробубнил Кутузов. — Еще хочешь?
— Чего вы меня наглаживаете как девка?.. — сквозь зубы процедил я.
— Ну, держись наглец, — прошипел генерал. Боль усилилась в несколько раз. В глазах заискрило, внутренности начало скручивать жгутом. — Думаешь, пересилишь самого Кутузова? Не мучайся — выпускай уже руку, и покончим с этим.
— Мы же только начали, а вы уже сдаетесь? — прыснул я. Ох, язык мой — враг мой.
Кутузов навис надо мной, и влил еще энергии. Боль сложно было описать словами.
Меня терзало, резало и жгло одновременно. Душу растягивали и корежили. Магические каналы трескались, не выдерживая настолько бурного потока энергии. Лишь вместилищу было нипочем.
А что если лишить его энергии? Пусть израсходует все до капли. Терпи, Миша, терпи…
— А ты смельчак, — услышал я голос генерала, но не ушами, а в голове, в мыслях. — Решил проверить, у кого раньше закончатся силы? Мальчишка! Она циркулирует по кругу!
Сука! Я просчитался! Вот откуда это странное ощущение: он вливал и забирал силу волна за волной.
— Слабоват ты батя… — одними губами прошептал я, едва не теряя сознание.
И тут все разом прекратилось. Боль резко исчезла, темнота рассеялась. В глаза опять ударил солнечный свет машиной квартиры.
— Машенька, что это за хре… молодой человек такой? — удивлялся Кутузов.
— Папа, я что тебе говорила по поводу твоих фокусов⁈ — Она уперла руки в бока.
— Хмм… но зато теперь мы знаем, что он не лыком шит, — довольно произнес генерал и похлопал меня по руке. — Отпускай уже, герой. Навоевался.
Я все еще сжимал его ладонь мертвой хваткой. Разжать судорогой сведенные пальцы тоже оказалось непросто.
— Теперь и познакомиться можно, — кивнул Кутузов и прошел на кухню, как ни в чем не бывало.
— Миша, — подлетела ко мне младшая Кутузова. — Ты как? Тебе не больно?
Как ни странно я не чувствовал никаких неудобств — будто бы мне сделали жесткий массаж, после которого тело только расслабилось.
— Я в норме, — покрутив руками, ответил я и поднялся.
— Что отца в этом доме даже чаем не угостят? — раздался издевательский голос с кухни.
— Пошли, Миша. Ты ему понравился, — хихикнула Маша. — Только смотри, не ляпни чего.
— Эх, а так хотелось…
Она быстро заварила чай, а я помог расставить чашки и сделать бутерброды. Отец скромненько сидел в уголке и с улыбкой наблюдал за суетящейся дочкой. На меня он тоже поглядывал — исключительно строгим взглядом, постоянно подкручивая седой ус.
— Ну-с, — произнес Кутузов, когда мы расселись за обеденным столом. — Рассказывай, кто ты есть будешь, мил человек. Только не ври. Узнаю.
— Михаил Кузнецов, баронет, — сказал я. — Неделю назад приехал в институт.
— Кузнецов… — генерал на секунду задумался. — Коневод что ли?
— Он самый, — улыбнулся я.
— Хмм… — многозначительно протянул он, пригубив чаю. — Ладно, Михаил. Не люблю кружить вокруг да около, скажу прямо. Моя Маша взрослая девочка, и сама может выбирать с кем ей встречаться, спать и дружить…
— Папа! — воскликнула Кутузова-младшая.
— Не перебивай, дорогая! — сказал он и одним махом выпил чашку чая. — Так вот. Не сомневаюсь, что она сможет выкрутиться из любой передряги, и в случае чего, справится с внезапно нахлынувшими… чувствами. Однако знай Михаил. Она у меня единственная дочь. И в обиду я ее не дам.
— Поверьте, этой прекрасной девушке я никогда не сделаю ничего плохого, — приложил я руку к груди. И это была чистая правда. Маша мне очень нравилась.
— Дурень, еще бы ты поднял на нее руку! — хмыкнул он в мою сторону. — Я про то, чтобы ты хранил ее, как хрустальную вазу. Она девочка боевая, но иногда… переоценивает свои силы. Если понадобится помощь, обращайся. Помогу чем смогу.
Ого, а вот это неожиданно! Быстро он перестал сердиться и протянул руку помощи. Удивительный человек. Хотя с его опытом общения с людьми в самых крайних ситуациях, неудивительно, что и мудрости ему не занимать.
Разглядел во мне достойного человека? Хорошо, что не увидел пришельца.
— Если не возражаете, я вас покину, — сказал я, поднимаясь из-за стола. Поклонился генералу и без стеснения чмокнул Машу в щеку. Кутузов старший слегка нахмурился, но промолчал.
— Я провожу, — сказала Маша.
— Пойду распакую чемоданы, — загремел чашками Сергей Михайлович и пропал в другой комнате.
Пока я надевал кроссовки, Маша облокотилась о стенку и наблюдала за мной, прикусив губу.
— Прости моего отца, он слишком… заботливый, — сказала она, напоследок поцеловав меня в губы. — Надеюсь, ты не злишься.
— Нет, что ты, — улыбнулся я. — Передай ему, что я не в обиде. Наверное, и я бы также поступил. Как насчет встретиться после его отъезда?
— Ничего не имею против, — ответила она прошептала мне на ухо. — Как раз новое белье купила…
— Ах ты… затейница, — не выдержал я и ущипнул ее за попку.
Квартира Кутузовой.
Это же время.
Генерал Армии Кутузов Сергей Михайлович недоумевал. Сначала он обнаружил какого-то незнакомца в неподобающем виде в квартире своей любимой дочки. Потом этот же незнакомец выдержал его ауру. Но больше всего Кутузова поразило, что мальчишка посмел еще и дерзить, когда генерал вкачал в него чуть ли не половину своей силы.
С прошлыми Машкиными хахалями ему хватало и полпроцента, чтобы они тут же превращались в пищащую половую тряпку. А тут — вон оно как! Чутка вспотел и еще болтает. Неслыханно!
— Папа, как тебе не стыдно? — ворвалась в комнату разъяренная девушка, когда за Михаилом закрылась дверь.
— Маша, — задумался Кутузов-старший, подкручивая ус. — Как хорошо, что ты дала мне… поздороваться с этим интересным парнем. Вот бы поглядеть на его досье…
— Только не говори, что почувствовал нечто… — Маша тут же перестала злиться и напряглась. В таком состоянии ее отец пребывал нечасто. А именно — в смятении. Крайне редко Кутузова-старшего можно было чем-то удивить. За долгую жизнь генерал повидал многое, и сейчас наступил один из тех моментов.
— А как же проверка? — спросила дочь.
— Они назначены на завтра, — улыбнулся Кутузов. — Да я же только на минуточку заскочу в институт. Поболтаю с Ермаковой или Звездочетом…
— Папа! — Маша плюхнулась к отцу на колени, совсем как в детстве. — Ты совсем не умеешь врать.
— Что, совсем-совсем? — расплылся в улыбке Кутузов, который сейчас очень напоминал великана.
Дочка посмотрела на него с укоризной.
— Проводишь меня в институт? А заодно расскажешь, как вы познакомились с этим… крайне интересным молодым баронетом.
Тренировочные комнаты КИИМа.
— Василий Клавдиевич, мне нужна ваша помощь, — обратился я к Белозерову, спустившись в подвал.
После Маши я решил попрактиковаться и заодно посмотреть, что с моей магией. Лора закончит диагностику к вечеру, поэтому у меня было свободное время.
— Что такое, Михаил? — как всегда с легкой иронией в голосе, спросил Белозеров и кинул мне ключи от свободной комнаты.
— Сегодня тут так людно… — заметил я, оглядывая подвал глазами. Почти все комнаты были заняты.
— В честь приезда генерала Кутузова, не слышал? — удивился Белозеров. — Завтра проверка и проводит ее генерал. А через пару дней, как они закончат совокупляться с бухгалтерией, поедут на природу — к метеоритам, чтобы посмотреть на работу «Скарабеев». Кутузов любит прихватить с собой парочку способных студентов. Своего рода развлечение для человека. Ну, а кто не хочет попасть в один отряд с самим Кутузовым?
— И скольких он берет?
Белозеров пожал плечами:
— Как его левая пятка захочет. Может и десяток, а может ни одного.
— Ну, прям звезда! — хмыкнул я. Однако и я был бы не прочь поглядеть и на метеориты, и на Кутузова в деле.
— Еще бы! Имеет право, — вздохнул Белозеров. — Так что там у тебя за проблема?
— Ах да, у меня какие-то сложности с заклинаниями…
— Ну, показывай.
Мы пошли вдоль тренировочных комнат, как из одной из них вышел Иванов. Мы удивленно посмотрели друг на друга.
— О как, а ты тут откуда? — удивился я. Глупый вопрос.
— От верблюда, — пожал плечами Иванов. — Ты-то куда вчера пропал?
— О, друг… это я расскажу только под пытками…
— Вынуждаешь, — улыбнулся он. — Ты надолго?
— Думаю, нет. Присоединишься?
— А можно? — спросил Антон у Белозерова, и тот одобрительно кивнул.
Мы зашли в комнату, и они оба встали у меня за спиной.
— В чем заключается проблема? — сложил Белозеров руки на груди.
Я вытянул руку и попробовал сделать огненный шар. Получилось неважно. Он заискрил, начал дрожать, увеличиваться и сужаться, пока с руки не сорвалась водяная сфера и лопнула с оглушительным хлопком. Нас троих знатно обрызгало.
Еще внутри меня начало что-то скрежетать и царапаться. Не сильно, но приятного было мало.
— Хм… Ну-ка, сделай быстрый выстрел, — попросил преподаватель.
Я попытался. Камень просто лопнул на излете.
— Есть ощущение, что внутри тебя все чешется и скребется?
— Ага, неприятно, — кивнул я. — Особенно, когда я пытаюсь в магию…
— Хмм… Да ну нет, невозможно! — отмахнулся Белозеров от какой-то своей идеи, как от назойливой мухи. — Так, за мной.
Преподаватель развернулся и быстрым шагом направился на выход. Антон и я последовали за ним.
Всю дорогу мы шли молча. Антон поглядывал то на меня, то на Белозерова.
Друг, я понимаю еще меньше тебя.
Дойдя до огромной железной двери, Белозеров порылся в кармане и достал связку ключей. Когда мы зашли внутрь, я увидел длинный коридор, по обе стороны которого располагались скульптуры в виде рук. Такие же, которые использовались при определении предрасположенности к магии.