ным видом подошел к моей машине.
«Вы ехали семьдесят миль в час, — сказал он неприветливо, сверля меня взглядом из-под своих темных очков. — Покажите ваши права и страховку».
«Простите, офицер, похоже, меня увлекло движение». — Я натянуто улыбался, протягивая ему документы и думая: есть ли кто живой за этой непроницаемой маской со сжатыми губами? Бедный парень был полностью затянут в образ «я — полицейский», который сидел на нем плотнее, чем униформа. Он, с видом легкого отвращения, тщательно изучил мои документы, как бы выискивая в них повод для осуждения меня на вечные муки. Пока он этим занимался, я сделал еще несколько нерешительных словесных попыток достучаться до него, но копа было не пронять.
«Я выпишу вам штраф», — наконец объявил он и пошел обратно к мотоциклу, чтобы запечатлеть свое проклятие в моем страховом документе.
Я сидел и чувствовал себя как шар, из которого выпустили воздух. Этот вечер должен был стать чудесным, полным романтики и возбуждения. Что же пошло не так? Почему этот незнакомец считает себя вправе разрушать мое счастье и отсылать меня восвояси опустошенным и униженным? И тогда я вспомнил, что нужно вспомнить себя. Внезапно я ощутил огромный прилив энергии и в одночасье снова обрел власть над своей судьбой.
«Так не пойдет, — подумал я, — я не собираюсь с этим мириться. Я был счастлив, а теперь нет, потому что этот парень нарушил мое благополучие. Он должен защищать покой и порядок, а я позволяю его отношению отнять у меня мой внутренний покой. Возможно, он имеет на это право, и, возможно, он обязан выписать мне штраф, но он ведет себя недружелюбно, и теперь, вспомнив себя, я заставлю его относиться ко мне как к человеку, а не как к статистической единице».
Я вышел из машины и пошел вверх но дороге, где полицейский стоял у мотоцикла, уже занеся правую руку с ручкой для нанесения первого рокового удара. «Ага, он правша, — отметил я про себя, — так что его оком сущности будет левый глаз!»
«Офицер, я хотел бы сказать вам несколько слов», — произнес я спокойно, чувствуя, что уверенность вернулась ко мне.
«О’кей», — сказал он, пытаясь скрыть свое удивление за маской апатичного равнодушия.
«И не могли бы вы снять очки — я хотел бы видеть, с кем разговариваю».
Это балансирование на грани допустимого сработало в мою пользу — коп медленно поднял правую руку и снял темные очки.
«Попался», — подумал я и ощутил, как энергия гармонии начинает пронизывать меня, когда я заглянул в его левый глаз — око сущности — в поисках искры жизни. Сначала там была лишь пустота, но вдруг, где-то в глубине зрачка, его дух зажегся и засиял навстречу мне. Его сущность, как бы признавая меня, смотрела на мою сущность, и в этот момент я знал этого человека, а он знал меня. И я знал без всякого сомнения, что я смогу достучаться до него.
«Офицер, — сказал я спокойным тоном, — я понимаю, что у вас одна из самых трудных профессий в мире, но у вас есть возможность сотворить нечто чудесное, прямо сейчас, в этот вечер».
Мне показалось, что его глаза сейчас вылезут из орбит, а его рот раскрылся от внезапного удивления. Но он быстро пришел в себя и сказал: «Что было бы, если бы я каждый раз велся на такие трюки всех вас?»
«Это не трюк, — продолжал я. Теперь я хотел, чтобы его человечность смотрела на меня обоими его глазами. — И я не все, я — неповторимое человеческое существо, такое же, как вы. Я пытаюсь установить с вами связь на том уровне, на котором мы ощущаем одинаковое человеколюбие. Большинство людей, едущих по этому шоссе, наверняка устали, измотаны и в плохом расположении духа. Если вы меня отпустите, я буду в хорошем расположении духа... и, таким образом, буду представлять силу добра в мире этим вечером».
Полицейский смотрел на меня удивленно, его голова слегка откинулась назад от потрясения. Потом странная улыбка заиграла на его губах — как будто он был не в ладах с собственным желанием улыбаться. Наконец, желание взяло верх, и он широко улыбнулся мне. Затем парень отдал мне нрава, слегка покачивая головой, как бы не веря в то, что делает это, и спросил: «Чем вы зарабатываете на жизнь?»
Во мне тут же проснулось лукавство, и я чуть было не сказал: «Ну, вообще-то я — профессиональный гипнотизер!» — но мудро устоял перед этим искушением — мало того, что тогда мне вряд ли удалось бы сбежать, это было бы еще и неправдой. Я не гипнотизер, никогда им не был и никогда не буду. Я «разгипнотизер», моя специализация — помогать самому себе и другим людям спастись от собственного самогипноза и пугающего оцепенения коллективного социального транса.
После обмена несколькими вежливыми заключительными фразами с представителем закона, которого я теперь про себя называл «офицер», а не просто «коп», я слова отправился в путь, свободный и в прекрасном расположении духа. Я опять вспомнил себя и обрел силу. Теперь я действительно был силой добра в этом мире и намеревался оставаться ею весь последующий вечер. Продолжая путь, я ощущал приятное расположение ко всем, кто ехал вместе со мной по шоссе, особенно к полицейским.
Кстати, мое свидание прошло просто великолепно. Выведя себя самого из состояния самозабвения и личной слабости при общении с офицером, я пришел в состояние небывалой бодрости, которое длилось часами.
У меня не было необходимости проверять, как лежат волосы, в порядке ли зубы, и вести с собой воодушевляющие беседы, чтобы поддержать уверенность в себе. Я был сама уверенность, ощущая связь с тем, что живет внутри каждого из нас и не признает никаких недостатков.
На протяжении того импровизированного представления с участием офицера я выполнял определенные внутренние упражнения, поддерживая связь с собственной сущностью, чтобы вызвать соответствующее состояние у него. Затем, во время нашего общения, я увидел, что его душа проснулась и явила себя примерно в тот момент, когда я произнес слово «человеколюбие». Официальное самосознание, наверное, уже порядком устало день за днем находиться в маске, и в какой-то момент нечто подлинное зашевелилось в полицейском. Он был благодарен мне, сам не зная, за что.
Как и почему свершилось это чудо
Почему полицейский изменил свое решение? Благодаря словам, которые я произносил? В результате моей попытки установить связь с его человечностью? Или я просто сыграл шутку с его чувством реальности? И то, и другое, и третье, но, если говорить совсем просто, я побудил этого человека отразить меня, как зеркало. Справившись с чувством личной тревожности, связанным с его вторжением в мою жизнь, я смог потянуть за определенные рычаги своей психики, изменить свои реакции и подкачать энергию из высшего источника энергии трансформации. Если бы я оставался в оцепенении после фразы полицейского: «Я выпишу вам штраф» и от соответствующего отношения, я был бы потерян и для себя, и для него. Но, в то время как я вывел себя из состояния гипноза, в которое погрузила меня власть должностного лица, позволяющая ему призвать меня к порядку, мой оппонент также избавился от чар привычного, самопроизвольно возникающего отношения к людям. И это позволило ему соотнестись с моим желанием освободиться. Слова, которые я говорил, имели значение, но я тщательно подбирал их и произносил из состояния внутреннего спокойствия и силы.
Когда в самом начале офицер попросил меня съехать на обочину, мой организм поддался реакции «борьбы или бегства», понижающей иммунитет и лишающей личной силы. Стремясь выйти из этого состояния, я восстановил внутреннее равновесие, сконцентрировав свое внимание на руках и ногах. Это разорвало связь с реактивностью страха в моем сердце, легких и надпочечниках и закрепило меня в теле; в этом состоянии произошло вспоминание самого себя, что быстро восстановило мою личную власть над собственными реакциями. Обретя концентрацию благодаря этим приемам, я вышел из машины и пошел улаживать ситуацию с офицером.
Я смотрел в его око сущности, чувствуя присутствие своей собственной сущности вокруг меня и его сущности — вокруг него. Он отпустил меня из-за того, что я стал для него зеркалом, в котором можно было увидеть и почувствовать где-то в глубине сияние подлинной сущности, находящейся прямо под поверхностью нашей социальной оболочки, нашей личности.
Сущность как барометр личной эволюции
Око сущности действительно дает нам возможность уловить отблеск духовной сущности людей. Но не все проявляют эту часть своей натуры в одинаковой степени. Жизнь подобна системе школ, в которых люди находятся в разных классах и на различных этапах обучения. Говоря о сущности, мы не имеем в виду непосредственно душу — скорее, потенциал души, ее способность выражать себя через кого-либо. Это зависит от степени открытости человека — его способности транслировать энергию Я есть в мир. Таким образом, можно сказать, что сущность — это рабочий код личного и духовного потенциала. Соединение этих двух потенциалов в одном выражении есть главная цель духовного развития в жизни. Наши души равны перед Богом в момент творения, но на уровне земных мужчин и женщин разнообразие качества связи со своей сущностью и ее внешнего выражения обусловлено непредсказуемым результатом вращения рулетки личной эволюции.
Иногда, глядя в око сущности человека, мы можем не получить ответной реакции — это все равно что набрать неправильный номер и ждать, что кто-то знакомый возьмет трубку, но вдруг услышать чужой голос. Это обусловлено тем фактом, что человек, на которого мы смотрим, находится в глубоком сне и все, что он собой представляет, — субъективная личность. В некоторых случаях, глядя в око сущности человека, вы можете встретить взгляд, исполненный презрения к вам, потому что вы пытаетесь воплощать сами и пробудить то, с чем он утратил связь в самом себе. Это может быть очень заметно у молодых парней, постоянно колеблющихся между самонадеянностью и неуверенностью. Пытаясь создать себе внешний образ, отражающий отсутствие иллюзий, характерное для сверстников, они могут смотреть на вас пустым оком сущности. Подобный взгляд выдает бессознательную попытку отталкивать любовь, которую такие люди приравнивают к слабости. Если столкнетесь с этим синдромом, сразу посмотрите такому человеку в правый глаз — это заставит его отступить и относиться к вам с уважением.