Но что есть физиология? Для меня — условность. Был у нее кто, или не был, не так и важно. Если я сделаю так, что женщина не будет видеть никаких мужчин, кроме меня, то есть ли разница, что было в прошлом? Может и есть, но при настоящих чувствах и эмоциях, этого не замечаешь, но начинаешь придираться к былому тогда, как проступают трещины в отношениях. Бывает и такое, что мужчина полон комплексов или зависит от общественного мнения, но тут явно не мой случай.
— Спас-бо! — шепнула мне Севия на ухо.
— Тебе спасибо! Я, как бы не проявил себя, — забывшись, я говорил на русском языке.
Я почти не курю. Вернее не так, раньше, до армии, не курил. Во время службы получалось так, что некурящий вообще не социализируется в армейском обществе. На курилках озвучивается главная информация, проводится анализ ситуации, просто общение. Порой, там кому-то «перемывают кости». Если не хочешь, чтобы о тебе всякую ерунду говорили, то ходи в курилку со всеми, чтобы не пропустить разговоры. Вот и яподвязался ходить и дымить, будучи уверенным, что по возвращению на гражданку, сразу брошу. Попав сюда еще не курил, хотя в доме нашел аж два блока сигарет. После такого взрыва эмоций, потянуло курнуть, как и выпить.
По выпивке, вернее распитию, решил, что нужно, опять же создавать круг элит и застолье — лучший способ это сделать. Если я не приму участие в создании элит, то элиты создадутся без моего участия. Поэтому помыл картошку, нарезал, приготовил лук, достал самые удачные копченые тушки кролей и птицы, стал ждать окончания рабочего дня.
*…………*……………*
Интерлюдия
Норей не находил себе места. Глеб разрешил ему выходить во двор. Нет, не так все было. Норей сам вышел, а Глеб махнул рукой, мол «делай, что хочешь», вот наследник и делал. Проблема была в том, что он не знал, что именно ему делать.
Бесцельное шатание по рабочим участкам ничего существенного не дало, если только проклятия. Много тут людей, которые были извергнуты из племени Рысей. Они видели Норея и узнавали его. Молодому мужчине было неприятно слушать все те гадости, что сыпались ему в след, как сыну и наследнику того, кто стал причиной людских бед. В конце концов, он вновь вошел в дом и лег на диван.
Норей не рыдал в голос, но слезы предательски текли по его щекам. Импульсивный характер молодого человека требовал решительных действий в ответ на неприятие общества. Мысли роились в голове. То Норей собирался бежать к отцу и рассказать обо всем, что тут происходит, чтобы пришли воины рысей и покарали всех. Потом парень вспоминал о любимой сестре, о уважаемом им Никее. Да и Глеб. Пусть этот чужак был в высшей степени странный, но оказался душевным и добрым человеком, каких сложно найти в жестоких условиях выживания.
Что он тут делает? Кто он тут? Положение Норея было больше похоже на пленение. И как все было хорошо до прихода людей! Он работал, не перетруждался, но ел сытно и вкусно так, как никогда ранее, а парень питался с одного горшка с лексом. Бежать… все-таки нужно бежать к отцу. Рассказать ему все.
Племя Рысей, если получит все то, что есть в этом доме и пристройках к нему, станет самым сильным на Реке и сможет победить всех, установив собственные правила. И тогда он, Норей, унаследует мощное племя и обязательно преумножит богатство, власть и влияние Рысей.
— А, ах, а! — услышал Норей звуки, которые доносились из соседней комнаты.
Грусть резко сменилась интересом, и парень встал с дивана, на цыпочках, бесшумно, направился к двери. Приоткрыв дверь, Норей уже хотел ворваться вовнутрь, остановить свою сестру, спасти ее от бесчестия. Но не стал этого делать. Может, остановил страх получить травму от божественного оружия, с которым не расставался Глеб, но, скорее всего, иное.
То, что наблюдал Норей сильно взбудоражило его естество. Он и раньше видел, как мужчина берет женщину. Да чего там, он сам, как велели наставники, несколько раз брал разных рабынь. Но вот так, чтобы не брать женщину, но получать удовольствие?
Норей не вышел, а выбежал во двор. Желание переполняло его. Рядом с сараем он увидел девушку, которая собирала конский навоз. Разъяренным зверем он накинулся на женщину, не разбираясь была ли она чьей-то женой. Женщина не кричала, когда Норей, сильно суетясь, приспускал свои неудобные штаны, но когда он стал задирать шкуры женщины, она размазала по лицу парня навоз, оттолкнула Норея и убежала.
— Ты что с ней сделал? — спросил Никей, идущий в дом, чтобы поговорить с Глебом.
— Я… — парень растерялся, так как начало приходить понимание случившегося.
— Ты взял ее силой? — испуганно спросил воин.
Никей пытался сегодня следить за Нореем, видел и слышал, с каким унижением встретился парень. Но в этом случае наставник воинов ничего не мог сделать. Он знал, что людям нужно дать возможность спустить пар, выговориться. Они нашли виновного в своих бедах. Но это должно было пройти, люди отходчивы, тем более, если они стали получать пищу и их дети перестают голодать.
Но и другой посыл был. Наследник, а для Никея парень все еще был наследником лекса, не может быть слабым. Норей должен был научиться держать удар и находить с людьми общий язык.
Никей, между тем, был в растерянности, он не мог допустить самого напрашивающегося поступка, когда наследник решит бежать к отцу. И, если воину быть честным перед самим собой, Норею лучше было бы уйти. Вот только, пока о новой общине никто не знает, нельзя этого делать. Ну а потом, а о посланнике богов рано или поздно, но люди на Реке узнают, Норея можно и отпускать, если будет куда. Все же большая вероятность того, что у Рысей скоро будут серьезные проблемы.
— Тебе так сильно нужна женщина? — спросил Никей.
— Мне сильно нужно понять, что я тут делаю, и почему все это не принадлежит Рысям, не мое⁉ — вызверился Норей, поддавшись на эмоции и поник, понимая, что сейчас сказал что-то лишнее.
— Поверь, я хочу сделать так, чтобы племя Рысей не стало забытым и не погибло, — Никей приобнял парня.
Наставник воинов выстраивал свои планы, в которых Норей был бы ключевой фигурой. Никей прекрасно понимал, многим больше, чем Глеб, что образовавшаяся община, даже с использованием божественных орудий труда, находится под ударом и пока не жизнеспособная. И Рыси и огневики, даже, казалось, миролюбивые роды рыбаков, что живут по Нирее [река Сож], все представляют опасность для общины.
Спасает пока только одно — это то, что место, которое вынуждено облюбовала община, пользуется дурной славой. Лес, который окружает небольшое поле — Злой. Тут проживает огромное количество зверя, при этом разнообразного. Казалось — вот он, рай для охотников. Однако, охотились здесь исключительно большими силами. Тут даже олени могут быть смертоносными, чего говорить о волках. Была стая умных хищников, предводителем которых являлась огромная волчица. Вот они и кошмарили людей, уничтожая двуногих существ порой и десятками. Волки нападали хитро, выжидали и, прежде всего, лишали жизни беспечных.
Когда же Никей увидел убитой ту самую волчицу, сразу понял, что лес перестанет пугать людей ровно тогда, как они вновь решаться идти за добычей в эту сторону. Убит был и большой медведь, который так же считался духом Злого леса.
Так что дело времени, чтобы лес в этой стороне стал одним из самых привлекательных мест для охотников. И тут появляется одно из направлений, откуда придет, обязательно придет, опасность для общины.
Другое направление — это река. С Большой Реки дом и его постройки не видны, но внимательный взгляд позволит заприметить видимые изменения, что произошли у дальнего русла реки, по которому уже никто не передвигался из-за увеличении пути. Порой, речные путешественники, передвигаясь по реке, пристают к острову, на котором располагается дубрава, считающаяся священной. Это происходит лишь в период разлива, так как в другое время, когда вода уходит, берег становится сложным для высадки, образуется обрыв в метра три. Сложным, но не так, чтобы невозможным. Если задаться целью, то можно и в условиях бурного течения и обрыва, высадить десант.
Проблему решает дежурство на реке, тогда, если вовремя сориентироваться, желающих высадиться можно хоть камнями с обрыва закидывать. Да и возвышенность в центре острова — это потенциальное городище, даже ров не обязательно копать глубокий. Так что оборона на острове — хороший вариант, позволяющий защититься от сильно превосходящего врага. Но… Это оборона. И сколько можно просидеть в осаде, если противник пожелает во что бы то ни стало покорить общинников? А противник пожелает, еще как! Тут стоит сверкнуть металлическим ножом и все… Не остановится недоброжелатель, возжелавший заполучить себе небывалое в этом мире оружие.
Так что вариант один…
— Тебе нужно стать лексом Рысей и объявить Глеба верховным жрецом, а тех, кто будет с ним жить — служителями богов, — сказал Никей, внимательно наблюдая за реакцией парня.
Норей был молод, но не глуп. Наивен, в некоторой степени, в силу возраста, но разум парня оказался явно не отцовским, а матери. Хлудваг был воином, а вот его жена, мать Норея, мудрая женщина Андара, была хитра и изворотлива. Парень мог бы стать таким же, если создать ему условия.
— Это убийство отца, — не разочаровал Норей, додумавшись о невысказанном условии становления его главой Рысей.
— Отца твоего либо уже убили, либо сделают это скоро. О том говорил убитый Глебом Саргон, о этом же рассказали лазутчики, пойманные и убитые людьми Вара, — Никей нашел своими глазами глаза парня и, внимательно, не моргая, всматриваясь в Норея, продолжил. — Истинный лекс принимает решения, выгодные роду, сохраняя свой род. Что будет, когда твоего отца убьют?
— Убьют мать, остальных жен отца, всех детей, — задумчиво отвечал на вопрос Норей.
— Это может сделать Морваг, или другой предатель, это сделает и Динокл. Тогда как сохранить Рысей? И как тебе остаться в живых, если после смерти Хлудвага, Вар, как сын последнего лекса, убитого твоим отцом, больше имеет прав назваться вождем племени? — Нокей пытался использовать страхи парня, чтобы побудить его действовать.