Сев, я почесал челюсть задней лапой. За разговором я позабыл о сурикатах - увидев меня, они сразу попрятались в норки. Лег на спину, раскидав лапы, подставляя живот Солнцу и ласковому ветру.
"Блурри, через тебя я мог бы нагрузить этим умникам в интернете все, что я о них думаю, но это бессмысленно. Ученые всегда делились на четыре лагеря: прогрессивных, которые говорят, что это возможно и нужно; консервативных, которые кричат, что все новое нужно запретить - такие всегда стоят Науке поперек горла и суют бревна в колеса научного прогресса; осторожных, что действуют больше теорией, чем практикой; и наконец, те, кто видит, наблюдает, анализирует и делает. Я - именно из этих, последних. Я взял практически готовый материал и внедрил его в жизнь. Я экспериментатор, просто беру и делаю, опираясь исключительно на себя и свое понимание происходящего. Наблюдают за моей жизнью или нет - мне безразлично. Рад, что у меня есть последователи, человек должен познать Природу, пока от нее что-то осталось. Но Природа не всегда доверяет нам, учитывая то, как мы - в смысле, человечество - обращаемся с ней: взрываем, выжигаем, копаем, сверлим, спиливаем под корень, загрязняем, задымляем, выкачиваем из нее последнее, ничего не давая взамен и не задумываясь о последствиях своих действий, подчас варварских. Природа - все, что вокруг нас, мы ходим по ней, ездим, плаваем, летаем, дышим ею, едим ее, пьем, используем по своему усмотрению и разумению. Природа, Земля - наш дом, а мы разрушаем его. Плюем на свой дом, а в нем жить не только нам одним, но и многим иным существам, в том числе нашим потомкам. Дом начинает разваливаться, и когда нас где-то затапливает наводнение - прохудилась сантехника, или обжигает пожар - неосторожное обращение с огнем, или встряхивает землетрясение - проваливается пол, потому как из-под этого "пола" добываем нефть, газ и уголь - так мы еще и возмущаемся: что, мол, Природа вытворяет! А ничего она не "вытворяет", просто хочет обратить наше внимание на себя и свои проблемы. Если вдруг абсолютно все человечество умрет в одночасье - Мир обойдется без нас. Вот обойдемся ли мы без Мира, если он умрет - с нашей помощью - это другой вопрос".
"У тебя очень глубокая, всеохватывающая и разносторонняя философия. Я удивлен". - сообщил Блурри.
Сурикаты, обманутые моей неподвижностью, снова встали на "посты". Я посмотрел на хвост - его кончик шевелился сам по себе.
"Я - Воин-Философ. Когда я на тренировках Айкидо отрабатывал смертельно опасные приемы и упражнялся с боевым оружием, я думал: что есть смерть и зачем она? Смерть - переход в иную реальность, иную жизнь и она нужна для жизни в этом мире. Если бы не смерть, земля была бы перенаселена рыбами и динозаврами меньше чем через сотню лет после их появления. В духовном понимании смерть - это шаг в эволюции. Вперед или назад - зависит от тебя. Кто желает быть бессмертным, тот отрицает эволюцию и совершенствование. Человек приходит сюда, чтобы познать прекрасное и наполнить душу чувством прекрасного - неважно, что конкретно подразумевается: понятия "прекрасного" менялись во все времена. Можно прийти в этот мир варваром, прожить и умереть, оставшись варваром. Можно прийти варваром - и уйти мудрым, познавшим жизнь и знающим, ради чего стоит жить. Можно прийти мудрым - и уйти варваром, растеряв прежние знания на пути жизни. Можно подняться - можно и опуститься. Я опустился на уровень животного мира, чтобы познать Любовь и подняться уже на ступень выше, минуя любовь человеческую, которая бывает не тем, чем ее хотят показать или увидеть. Психологи правы: я "скатился" на уровень, который ниже, чем первобытно-общинный строй каменного века. Звериный уровень. Немало этому посодействовал талисман, данный Монахом - именно благодаря ему я имею возможность познать жизнь, в которой есть Любовь и Семья. Я счастлив тут, здесь и сейчас - этого им не понять. Насчет того, что я вылизываю себя - во-первых, мне нравится быть чистым, красивым и ухоженным. Во-вторых, чем половые органы "хуже" ушей, глаз или лап? У них свои функции, не менее важные, чем функции любой другой части тела, и они также должны быть чистыми - это я по поводу "вылизывания, где не надо". Но, признаю, удовольствие я получаю. К сырому мясу с кровью я давно привык, а китайцы насекомых едят сырьем - по-моему, невелика разница. Секс с подругой? Да, животное естество - мы хотим иметь потомство и продолжать свой род. Что допустимо для человека, а что нет - вопрос моральных устоев общества и отдельной личности, которая является единицей общества. Ко мне нельзя применить определения "нормальный и цивилизованный человек": чтобы добровольно стать трансмутантом, уже нужно быть ненормальным - не обязательно сумасшедшим. В этом случае термин "ненормальный" означает: "Человек, имеющий нестандартное мышление, точка зрения которого отличается от общепринятой". К тому же я давно не человек в физиологическом плане, от человека остались мозг и память. Я - животное, и правы те люди, которые видят во мне именно дикого зверя, а не причудливого трансмутанта. Исключение составляют, пожалуй, только Клэр и ее коллеги, и еще, возможно, Дик. А что у меня глубокая философия?.. Она повсюду вокруг меня, я живу в этой философии, и когда разрываю чье-то горло, и когда ласкаю Асву - я смотрю на Мир глазами Воина-Философа. Кроме того, Блурри, ты заметил, что моя жизнь стала однообразной - вот и появилось много времени, чтобы познавать Мир и рассматривать его со всевозможных точек зрения".
"Как интересно. Я твою память каждую ночь читаю, но мне такого в голову не приходило".
"Интересно, говоришь? Этот блок твоей памяти, куда ты записываешь мою - ты можешь читать из него?"
"Да".
"Вытащи оттуда какую хочешь мысль за последние месяц-два и рассмотри ее со всех сторон. Возможно, результат будет необычный. Когда прилетишь - обсудим. Кстати, где тебя носит?"
"В Арктике я". - от мысленного ответа повеяло извечным холодом и тьмой. А почему - тьмой? На полюсе - что Южном, что Северном - шесть месяцев день и столько же - ночь.
"Что ты там нашел?" - спросил я с удивлением: за какими это коврижками Блурри залез на северный полюс?
"Нашел неловкое положение. - пояснил дракон. - Заплыл в трещину во льдах, разведал, что хотел, а обратно никак. Я эту трещину расширял, когда пролезал, теперь она замерзла и я не могу даже развернуться".
"Короче, сам себя замуровал в лед".
"Именно. Путь только один - головой вперед. Продвигаюсь по миллиметру в минуту".
"Огнемет не пробовал?"
"Я рассчитал, что если использую огонь, взрыв или активное сверление, природное равновесие будет нарушено. Может развалиться вся Арктика и вместо полюса получатся многотонные дрейфующие айсберги. И вся экосистема Земли окажется под угрозой катаклизма".
"Умный какой - Землю бережет. Да что тебе там понадобилось?"
"Приключений. - лаконично ответил Блурри. - Я, как и ты, познаю свои возможности. Радар показывает, что до ближайшей поверхности осталось 259,2 метра. Увидимся через 3 дня. До встречи".
"Пока".
Вот это мой друг влип, точнее - вмерз. "По миллиметру в минуту" - сколько же он там пробираться будет? "Увидимся через 3 дня". Поживем, подождем.
Охотиться на сурикатов оказалось сплошным развлечением. Я разгонялся издалека и вихрем пробегал над норками. Сурики-столбики кидались в рассыпную, не всегда попадая головой в отверстие норы. Промазав носом мимо своего входа, они ныряли в первую попавшуюся на глаза дырку, которая была норой соседа. А соседу, ясное дело, не нравилось, что в его доме прячется посторонний и когда опасность миновала, он с гневом выгонял пришельца. А через некоторое время сам оказывался в роли беглеца. Я развлекался, забавляясь моментом замешательства и последующей возней с выгонянием, пока сурикатам, наконец, не надоело "развлекать" меня и они, попрятавшись после очередного набега, наотрез отказались вылезать из нор - своих либо чужих.
Наигравшись и отдохнув, я снова задался целью поесть. Рассматривая многочисленных копытных, расположившихся на берегу, я чувствовал себя как в гастрономе. Не торопясь, спокойно выбирал подходящее "мясо". Приятно выбирать, когда есть из кого. Крупная добыча не годится: деревьев поблизости нет и с тушей спрятаться негде. Нужно кого-то компактного, чтобы можно было унести подальше. Вот пасутся антилопы, наверное, спрингбоки. Отлично. "Заверните, пожалуйста, вот этот окорок". Цена - полминуты хорошего бега.
Ловя носом ветер, я крался, сливаясь с окружающей средой. Золотая шерсть и черные пятна казались игрой Солнца и теней. Внимательно следя за перемещением антилоп, "читая" их движения, наметил несколько вероятных жертв - одна из них станет моей. Я был так близко, что слышал треск сухой травы, пережевываемой тупыми зубами.
"Доброй охоты". - пожелал я себе.
Бросок - и перед глазами знакомая мельтешня тонких ног и задранных торчком коротких хвостиков. Один, другой, пятый пробежали очень близко от меня, я почувствовал приторно-сладкий запах страха. Да, это были спрингбоки: некоторые антилопы совершали на бегу характерные высокие прыжки, заметно теряя в скорости - я преследовал именно этих, наслаждаясь групповой паникой. Вон бежит молодая антилопа, она слегка прихрамывает. Я заложил вираж.
Хромоножка получила мощный удар по крупу и опрокинулась, боль вспыхнула в надломленной ноге. Острые клыки пронзили шею, захрипев, она брыкнулась, попав во что-то упругое и податливое. Смертельная хватка ослабла, последовал новый удар копытом. Челюсти освободили горло, но лишь затем, чтобы через миг сомкнуться на хребте. Предсмертным эхом прозвучал в ее голове хруст костей.
Хорошо эта телочка лягалась, долбанула меня меж ребер, чуть не до крови. Вздохнул - и крутанулся от боли. Ребро, похоже, сломала, будь она неладна со своими копытами. А кто, в самом деле, позволит спокойно себя убивать? А-ай-р-р, теперь, считай, мне ни дна ни крышки - с такими ребрами не только бегать и охотиться - дышать невыносимо больно. Придется вспоминать свои супервозможности и лечиться.