Игрок, оставшийся без партнера, наклонился, собирая карты, и встретился "тет-а-тет" с моим глазом. Я метил иглой ему в щеку, но реакция у Джона оказалась быстрой. Прижатый силой моего стремительного натиска к борту, он обеими руками удерживал шнур в нескольких сантиметрах от лица. Молниеносно удлинившаяся игла вонзилась в вену на его шее. Заорав, Джон вырвал иглу, и глаз тут же ускользнул в дыру. Последнее, что я видел - держась за шею, Джон тянулся к прислоненному в углу "Калашникову".
Несмотря на убойную дозу снотворного, одурманившую мозг, ему удалось взвести затвор и выпустить в пол весь магазин одной длинной очередью. Что бы ЭТО ни было, ОНО не выдержит такого огня.
Лежа между передних колес под кабиной, я видел, как днище превращается в решето и разлетается в куски аптечка со всей ее начинкой. "Господи, только бы он детей не прострелил, сумасшедший этот". Вся операция полетела коту под хвост. "Под мой хвост". - горько усмехнулся я. Все-таки придется брать эту машину штурмом, хоть я замышлял усыпить всех втихаря, освободить своих и вызвать полицию.
В кузове послышались испуганные крики. Ага, там же один из местных. Из кабины, разбуженные выстрелами, выпрыгнули двое.
- Чертовщина какая-то под машиной! - крикнул Джон, качаясь на ногах. Непослушной рукой он пытался заменить магазин. Из дула автомата вился дымок. - Осмотреть внизу! Отравило, что ли? Вон Стив валяется - бревно бревном. Как бы самому не сдохнуть.
"Сдохни!" - от души пожелал я, забираясь на капот и дальше, на крышу. Что у меня в арсенале? Три дозы снотворного - и все, что угодно, для быстрого и бесшумного убийства. Я выстроил поверх шкуры "мягкую броню", она скрыла песочно-золотую шерсть, цвет самой брони изменился на черный - цвет ночи. Шлем гладкой, обтекаемой формы защищал голову, свободной была только нижняя челюсть. Блурри подстраховывал меня со стороны, скрываясь где-то в темноте новолуния. Ночь - просто восхитительно темная. Идеальная ночь для смерти. Не моей…
Итак, на спор - три револьвера и два "Калашникова" против зверя, природные ловкость, быстрота и сила которого, дополненные необычайными способностями к выживанию, не оставляют сомнений в том, кто победит в споре.
Не испытывая желания совершать убийство, я готов был убивать, драться насмерть за родных детей.
"Блурри, что в кузове?"
"Дети живы и невредимы. Джон спит".
Один "Калаш" из спора выпадает - хорошо. Нет, это не "хорошо" - это радует. "Нет хорошего, есть то, что тебя радует" - "Предание Мастера", как всегда, содержит ясные и точные формулировки на многие случаи жизни.
Трое, держа наготове револьверы и автомат, заглядывали под грузовик. Я смотрел на них сверху, сидя на кабине. У меня очень плохая позиция: фактор внезапности я могу использовать только раз, а если меня заметят раньше, то просто сшибут, стреляя из всех стволов.
Осторожно шагая по трубам, на которых растянут брезент, я выжидал подходящий момент для броска. Один человек слева, двое справа.
"Блурри, те, что справа - на счете "три" оглуши обоих электрошоком, не смертельно".
"Принято".
Жар охватил меня, в избытке насыщенная адреналином кровь расплавила мысли и чувства, слив их в единое целое с мощью звериного тела.
"1… 2… 3".
Хрупкую тишину разбили выстрелы. Последние за ночь. Захохотала гиена: куцехвостые собаки знают, что значат эти звуки.
Хорошо поставленным механическим голосом Блурри вызвал помощь, после чего замкнул "мобильник" на постоянный сигнал, чтобы полиция могла запеленговать.
Словно око правосудия, высматривающее пытающихся избежать приговора Фемиды, в небе вспыхнул прожектор. Покружив над источником радиосигнала, полицейский вертолет опустился недалеко от машины. Чуть позже подъехал "лэндкраузер" с егерями. Все-таки Джону и Ко не следовало забывать, что они находятся на территории Цаво.
Полисмену удалось отключить телефон, только вытряхнув батарею. Браконьеры лежали там, где их застала внезапная атака. Спящие. Я мог убить всех пятерых, но, поскольку мои дети не пострадали, у меня не было оснований отправлять братию, занимавшуюся противозаконными делами, на тот свет.
- Брион, взгляни - сироты. Украли их эти… Что делать будем? В питомник отправим? - вынеся клетку с гепардиками, рейнджер поставил ее на землю. Перепуганные малыши даже не шипели, когда на них упал луч света от мощного фонаря.
- Не надо их в питомник, Эрик. Посмотри, кто к нам идет - не папаша ли?
- Ты прав, Брион. Наверное, он самый и есть.
Не обращая внимания на егерей, я обнюхивал детей сквозь решетку, успокаивая их нежным мурлыканьем. Они тянулись ко мне лапками через прутья. Положив лапу на клетку, я посмотрел в глаза хранителей закона, щурясь от яркого искусственного света.
- Вот и верь после этого, что зверям чужды человеческие чувства. - вздохнул Брион, на его груди сверкнула шестиконечная звезда. - Дэниел, - позвал он, направив фонарь в сторону егерей, - поищи ключи от этой клетухи.
Из кузова спрыгнул человек.
- Ты меня не там смотрел, Брион. - он протянул ключ с продолговатым кольцом. - Думаю, этот ключ.
- Спасибо. - полицейский протянул руку к клетке. - Убери лапу, друг. - он похлопал по моим пальцам.
Отомкнув замок, Брион развернул решетчатый ящик дверцей ко мне и открыл. Опустив голову к самой земле, я тихо позвал:
- Мрр-мрр. - "Идите ко мне, родные мои".
Первой осмелилась Мррн. Сделав несколько робких шагов, она ткнулась мордочкой в мой нос. Я облизал ее головку, спинку. За Мррн выскочили брат с сестрой. Вылизав всю компанию, резким "Прр-прр" призвал их к дисциплине, и ушел во тьму, следя, чтобы никто, особенно взбалмошный Рай, не вздумал отстать. Дети проспали день напролет, они были голодны, но сейчас осознание, что они снова с отцом и чувство свободы возобладали над чувством голода. В тишине хорошо слышен был голос Бриона:
- Дэниел, ты знаешь, этот гепард весьма странный. Запросто подошел, словно знал, куда идти и, могу поклясться, вот так на морде у него и читалось: "Освободите моих детей". Не боялся, ничего. Эй, ты заметил - он даже лапу убрал, когда я попросил. Ну и ну.
- И глаза у него. - задумчиво добавил Эрик. - Чувствуется в них что-то такое… Какая-то сила. Да, Брион, кот со странностями.
Егеря приводили браконьеров в чувство.
- "Освободите моих детей". Эх, займемся мы этой пятеркой. Заткнись! - рявкнул Брион на преступника, который сбивчиво пытался что-то рассказать. - Да ведь ими кто-то уже занимался. Как вы думаете, кто мог усыпить их? Не сами же они заснули, где попало. А кто помощь вызывал, а?
Я остановился послушать, чем кончится разговор. Котята улеглись вокруг, прижимаясь ко мне. Как им необходимо мое присутствие, моя близость… Блурри, до поры прятавшийся в траве, сейчас устроился, как всегда, на левой передней.
Эрик:
- Брион, мы охотно ответили бы на твои вопросы, но ответы, боюсь, могут быть неверными. Вот "мобильник", по которому мы запеленговали это место с воздуха. Он разобран. Взгляни, что творится внутри - блоки и дорожки на схеме сожжены. Все, кроме отвечающих за стабильность посылаемого сигнала. По сути, телефон превращен в радиомаяк. Выключить его практически невозможно, если не вытащить батарею. Тут даже не паяльником действовали, скорее, я бы сказал, лазером.
- Брион О'Фаррелл? - новый голос.
- Да?
- В крови всех пяти человек обнаружено быстродействующее снотворное, применяемое в ветеринарии.
- А под машиной найдены остатки, судя по всему, аптечки. И порядка 30 пуль, выпущенных из автомата Калашникова.
- Да, здесь было жарко. Кто же устроил все это?
Очень жарко, особенно для меня. Я коротко муркнул, мы с детьми пошли дальше. Вскоре нас нашла Асва, и моя семья, к несказанной моей радости, воссоединилась.
"Операция "Котята" завершена успешно". - констатировала Гринни.
Рассвет мы встречали, лежа на невысоком холме, с набитыми животами. Кошмарная ночь осталась позади. Асва дремала, трое малышей крепко спали, не выпуская сосков. Новое поколение станет поворотным в эволюции.
Да будет так.
Глава 16 - Страсть к жизни
Ветер-романтик лепил из пышных туч воздушные замки. В тучах, словно кусочки золота, застревали лучи рассветного Солнца. Светило запуталось в облаках и еле ползет по небосводу, волоча их за собой. Земля укутана периной тумана. Идет жирафа с детенышем, длинная ее шея торчит из зыбкой дымки как семафор. Куда-то побежали призрачные газели. Асва прижимает уши, тихонько рычит, скалит зубы - наверное, в сновидении вновь защищает детей от браконьеров и, видимо, успешно - рычание сменилось мурлыканьем, появилась легкая блуждающая улыбка. Шевелится хвост спящей Тонки, Рай и во сне не переставал бегать и прыгать. У Тонки милая привычка высовывать язычок во время сна - и сейчас между черными губками алеет его кончик. Тихоня Мррн свернулась калачиком на моей лапе. Семья спит в тишине и покое. Но не спится мне, тяжело и тревожно на душе за свой маленький мир.
Хвост опять дергается… Нежно помассировал конец зубами, надеясь прекратить эти нервные рывки. Смутно различимая в тумане, медленно движется какая-то темная туша, глухие звуки тяжелой походки. Долго всматриваюсь. На носу и длинных ресницах жемчужным бисером сверкает влага. Облизываю нос, пытаюсь задремать…
…"1… 2… 3". Люди справа вздрогнули, на миг охваченные голубыми молниями, и упали - но один в падении все-таки нажал на спуск. Крадущийся слева быстро приседает, и я прыгаю с крыши, метя когтями в голову. Мы падаем оба, игла ткнулась в его плечо. Он пытается стрелять, но удар лапы выбивает пистолет из пальцев. С выражением муки и удивления на лице человек засыпает, глядя, как голова кошки распадается на части, обнажая морду гепарда. Его светящиеся зеленым глаза сверкнули во мраке холодной ненавистью и презрением. Когда браконьер отключился, Блурри вытащил из его кармана телефон. Оставшейся парой игл я ужалил оглушенных электричеством.