Мягкие шаги вернули меня к реальности. Пришла Асва. Обнюхав труп грифа, она села у Мррн, трогая носом ее щеку. А откуда мертвый гриф?
"Я убил. - пояснил Блурри. - Прилетел этот, не в меру любопытный, а где один, там и десять будут. Пришлось его "снять", для острастки других. Их привлекла ваша неподвижность. Мррн лежала, а ты - зависший - так и сидел, ни на что не реагируя. Только усы иногда подрагивали. Потом ты плакал. Я знаю из твоей памяти, что подобные зависания случались с тобой и тогда, когда ты был человеком. Тебе эти перескоки сознания знакомы, а мне - нет. Поэтому я не рискнул тревожить тебя, опасаясь помешать".
"Когда будешь читать память, узнаешь о моих приключениях. Я поведал Смерти о прелестях жизни и уговорил оставить мне душу Мррн. Осмотри Мррн, пожалуйста - твои возможности по части физиологических исследований разнообразнее моих".
"Все функции в порядке, нормальная активность мозга. Она спит здоровым сном".
"Спасибо, обрадовал".
На всякий случай я изучил себя, пытаясь найти вирус, бывший у дочери. Ответ НанОрга исчерпывающий: чужеродных клеток и вирусов в моем теле нет. Внедрю антитела, выработанные для Мррн, Асве и остальным - необходима профилактика болезни.
Мррн пробудилась сама. Сладострастно изгибая спинку дугой, потягиваясь и зевая, она как ни в чем ни бывало потерлась об меня. Миловидная ее мордочка так и сияла счастьем, и песнопением Жизни звучало громкое мурлыканье.
Глава 22 - Неприятности с Рваноухим
"Побегаем?" - предложил Рай, с наслаждением чавкая оторванным хвостом зебры. У детей резались зубы, и они жевали все, что попадалось, перемалывая в кашу ветки, шкуры. Кровоточащие десны указывали на активный рост новых, постоянных зубов. У Рая уже показались кончики нижних клыков. А коренные прорезались еще в шесть месяцев.
"С полным животом бегают только от врага". - отозвался я, укладывая себя на бок. Мой живот выпирал большим бугром, я лениво посмотрел на Рая из-за этого бугра. Фф-ф, и надо же так объесться - а он еще бегать приглашает.
"Рай, иди сюда". - позвала Асва. Когда он подошел, лежащая мать ловко обхватила его и уложила рядом. Рай хотел встать, но Асва удержала сына: "Лежи, я буду тебя мыть".
"Опасность. - "чирикнула" Мррн. - Идет Рваноухий".
Мы глянули на приближающегося громадного желтого льва. Оба его уха изорваны в драках, откуда и пошла кличка. В этот раз наш террорист малость опоздал. Прогнав гиен, Рваноухий разочарованно уставился на обглоданные кости. Затем неторопливо попер к нам. Взгляд и походка старого воротилы: "Щас приду и всем вам врежу".
"Мррн, прекрати паниковать". - я остановил девочку на полпути. Мррн собиралась трусливо ретироваться. Ее позиция единственно верная: удрать поскорее от льва, но я хотел, чтобы она при этом хранила достоинство, насколько возможно в подобной ситуации. Да, удирать тоже нужно достойно, а не трусить, как гиена, поджавши хвост. Мррн уже свернула хвостик между задними лапками.
"Убегать надо. Он нас убьет!" - пискнула она, оглядываясь на льва.
Я взял голову Мррн обеими лапами, силой заставляя обратить все внимание на себя:
"Если ты убежишь, поджав хвост, Рваноухий поймет, что ты слабая и трусливая. Тогда он догонит тебя и убьет. Ты разве слабая? Ты разве трусливая? Я тебя воспитываю сильной и смелой. Мать тебя воспитывает сильной и смелой. Мррн, ты сильная и смелая. Посмотри на других - они настороже, но они сильные и смелые, уверены в себе и отдыхают. Покажи Рваноухому, что ты сильная, смелая и уверена в себе. Расслабься и ложись".
Загипнотизированная многократным повторением позитивных черт своего характера, Мррн легла. Я обнял ее бок - бок сразу замурлыкал. Так-то лучше, девочка, а то ты на бегу в панику впадаешь.
Лев подходил, кивая гривастой головой. Теперь предупреждала об опасности Тонка, звуки, которые она издавала, очень напоминали высокий, пронзительный свист флейты: расстояние до врага было критическим. Напряжение, охватившее нас, ощущалось все явственнее. Встав, мы пошли вдоль речки. Животы качались в такт шагам. Если бы лев серьезно захотел догнать и "врезать" - мы не смогли бы от него спастись. Но Рваноухий с минуту тилипался за нами, затем свернул к дереву. Ясное дело, он будет лежать на ветке, наблюдать, пока мы не поймаем кого-нибудь, и придет диктовать волю своего величества.
Лев, столь опрометчиво возведенный романтиками всех мастей в ранг "Царя зверей" - взаправдашний террорист-мордоворот. Пользуясь своим грозным видом и силой, лев отбирает и у львиц их добычу. Просто накладывает лапу - поди, поспорь. Львицы же уступают, не столько потому, что он "крутой", нет - они содержат льва как самца, необходимого для продолжения львиного рода. В прайде большинство - разновозрастные львицы и львята, а лев один, реже двое-трое, если они братья.
Но Рваноухий не состоял в прайде, он бродил одиночкой по огромной территории, и часто мы слышали его стонущий зов. По интонации научились определять, в каком настроении пребывает лев. Если он зевал, зевок однозначно говорил, что лев голоден. И вот уже который день Рваноухий ходил по пятам и терроризировал нас, как некогда я - Чанзо. Лев был для меня что кость поперек горла, я ненавидел его, но и слишком боялся, чтобы открыто конфликтовать. Блурри намекнул, что наши с ним весовые категории соотносятся как ниндзя и борца-тяжеловеса, это навело меня на интересную мысль - противопоставить грубой силе ловкость, скорость и смекалку. От раза к разу, когда Рваноухий гнал нас прочь, захватывая добычу, во мне копилась злоба, и требовалась лишь подходящая ситуация и немного сознательного усилия, чтобы направить эту энергию в нужное русло.
Ситуация скоро подвернулась - Гринни засекла автомобиль. Люди приехали и уехали, поставив ловушку. Я вел своих в сторону ловушки, а лев шел следом.
В этот день мы нарочно не охотились, изводя Рваноухого в голодном ожидании. То ли он был старый, то ли ленивый, но сам не ловил, а предпочитал жить за счет нас. Я для виду погонял антилопу, даже поймал ее, но отпустил, когда лев уже был уверен, что пора отбирать. Мы с антилопой разбежались кто куда, своим неожиданным бегством потрепав нервы Рваноухому. Я счел так: если все равно отнимет - пусть антилопа не достанется ни мне ни ему. Досадно было видеть, как "мясо" несется прочь, отделавшись испугом, но радовала унылая морда льва, потерявшего надежду на дармовой обед.
Западня представляла собой большую железную клетку с падающей стенкой. Внутри на крюке висела приманка - кусок свежего мяса. У ловушки крутился шакал, я наподдавал ему. Рай сразу нашел вход и уже стоял головой и передними лапами в клетке. На зов Асвы он отреагировал неохотно.
"Пахнет. Есть хочу. Можно быстро схватить и выскочить?" - спросил он меня.
"Запомни: если мясо лежит или висит само по себе - оно смертельно опасно. Заскочить и схватить ты успеешь, но выскочить опоздаешь. Остерегайся соблазнительного запаха ничейного мяса, и подходить к нему близко. Лучше уйди - тогда ты будешь жив и сможешь поймать сам. То "мясо", что бегает, дышит, ест траву и хрипит, дергаясь в зубах - лучшее. Остерегайтесь любого другого".
"Ты лучше голодай, чем что попало есть, и лучше будь один, чем с кем попало". Так, Лайри?"
"Верно, Гринни. Но Раю ведь не скажешь так - он не поймет. Я допускаю, что у животных есть абстрактное мышление, но оно примитивнее человеческого. Не всякий человек способен понять суть этого краткого и мудрого выражения".
"Что, если остаться там?" - полюбопытствовала Тонка, тоже привлеченная запахом.
Мой ответ-образ был ужасен: двуногий и нож, явственно перерезающий горло. Тонка вылетела из клетки как ошпаренная.
"Рваноухий!" - крикнула Асва.
"Разбегайтесь". - скомандовал я. И семья испарилась.
При виде льва мне ничего не стоило изобразить на морде крайний страх - противник воистину был страшен для меня. Припав к земле, я поджал хвост, вздыбил загривок, и шипел, готовый защищать жалкий кусок мяса, висящий в клетке. Рваноухий этак задумчиво посмотрел - может, у меня, труса, "не все дома"? Но мясной аромат пленил льва, и он с рычанием попер напрямик. Я избежал его когтей только благодаря отлично натренированному, ловкому телу - лев едва не изорвал мне бедро своей лапищей.
Рваноухий обнюхал мясо, схватил. Сработал несложный механизм, и "кошколовка" захлопнулась, прищемив упавшей стенкой хвост.
Я бегал и прыгал, катался и валялся, я был в буйном восторге от великолепного исполнения своей идеи. Лев мечется, тычась носом во все углы клетки, ему уже не до мяса. Я вальяжно прохаживаюсь около западни, впервые с великой радостью посещая "зоопарк". Разыграв небольшой театр, "спасая" мясо, я раззадорил Рваноухого и он сам полез в клетку.
"Р-растер-рзаю, пятнистый подлец!" - выругался лев, ненавидяще взирая на меня.
"Ты? - я игриво пробежался кругом, откровенно дразня беспомощного врага. - Лапы коротки".
До Рваноухого ясно дошло: над ним издеваются. Он кинулся на решетку так, что клетка покачнулась. Но не смог дотянуться лапой, просунув ее меж прутьев.
"Смотрите, - гордо позвал я семью, - как хитро я заманил нашего врага в смертельную ловушку".
"Его убьют двуногие?" - спросила Асва, в страхе прижимая уши - лев рявкнул во всю мощь своих легких.
"Да. Теперь мы можем спокойно наесться. А сейчас уйдем отсюда подальше. - тут я "переключился" на киберов. - Гринни, останься здесь, посмотри, как будут убивать льва".
"Это еще зачем? Тебе нужно свидетельство его смерти?"
"Именно. А семью уведу, чтобы нас не заметили".
"Хорошо, остаюсь".
Благополучие антилопы-матери зависит, в первую очередь, от того, где ей пришлось рожать - в центре стада или на окраине. В самое стадо никто не полезет, рискуя быть растоптанным, а с краю - иное дело. Мы с интересом созерцали процесс рождения теленка.
"Лайри, но ведь он имеет право на жизнь?"
Мне показалось, или голубой кибер действительно прошептал с волнующим придыханием?