ждаясь теплом огня и уютной атмосферой трактира. Пока мы ждали заказ в уютном трактире, воздух пропитался ароматами жареного мяса и терпкого пива. Зал наполнился оживлением, словно волны радости и предвкушения плескались в его стенах. Подвыпившие наемники, собравшиеся за столами, то и дело поднимали кружки, обмениваясь шутками и громкими тостами. Их грубые, но добродушные лица светились улыбками, а масляные взгляды скользили по залу, останавливаясь на подавальщицах, которые сновали между столами, разнося блюда и наполняя кружки. Но в этом веселье не было ничего непристойного. Напротив, оно было частью негласного ритуала, который объединял всех присутствующих в этом шумном, но уютном месте. Наемники, уставшие от долгих путешествий и сражений, наслаждались моментом отдыха, а подавальщицы, привыкшие к такому вниманию, отвечали им легкой улыбкой и кивком, продолжая свою работу. В дальнем углу трактира, за столом в тени, сидел одинокий путник. Я отметил, что его одежда была простой, но добротной, а лицо скрывала тень капюшона. Он наблюдал за происходящим вокруг, но в его глазах не было ни радости, ни веселья. В них читалась настороженность, словно он пришел сюда не отдыхать, а за чем—то более важным и серьезным. Этот путник был не похож на остальных посетителей трактира. Он сидел в углу, погруженный в свои мысли, и лишь изредка бросал взгляд на кружку, словно вспоминая что—то давно забытое. Его глаза, скрытые под капюшоном, мерцали странным светом, как будто в них отражались звезды ночного неба. Когда он протянул руку за второй кружкой, стоящей в центре стола, я успел заметить татуировку на его запястье. Она была настолько необычной, что я не мог отвести от нее взгляд. На коже, гладкой и холодной, как мрамор, извивалась змея, обвивающая тонкое, изящное дерево. Змея была как живая, с глазами, полными тьмы, и языком, раздвоенным, как у змеи из древних легенд. Дерево же было не просто растением. Его ветви, словно тонкие руки, тянулись к небу, а корни переплетались в сложный узор, напоминающий древнюю руну, которая переливалась бордовым цветом. Казалось, что дерево и змея были связаны какой—то мистической силой, и их танец на коже путника вызывал у меня странное чувство тревоги и опасности.
Глава 11
Путник, заметив мой взгляд, быстро опустил рукав, скрывая татуировку. Он поднял кружку и сделал глоток, а затем снова погрузился в свои мысли, как будто ничего необычного не произошло. Я же остался сидеть, размышляя о том, что это за существо передо мной, и что скрывается за его странными татуировками и загадочным поведением.
От размышлений меня отвлек Бор:
— Что будем делать? — тихо спросил он, теребя пальцами край своей куртки.
—Нужно решить, — задумчиво ответил я. — Если мы отправимся на Чёрный остров сейчас, то можем не успеть до темноты. А ночевать в лесу не самая лучшая идея.
— Согласен, — кивнул Грилф, глядя на подавальщицу орчанку с огромным деревянным подносом, взглядом полного обожания. — Я бы здесь на пару ночей не прочь остаться.
— Это, наверное, наш заказ, — сказал я, вставая из—за стола, и показывая подавальщице, место куда нужно поставить поднос.
Подавальщица, которая принесла нам поднос с заказом, была орчанкой. От которой Грилф не мог отвести глаз и похоже дышал через раз. Её стройная фигура и дерзкий взгляд сразу привлекли внимание. Она была ниже Грилфа на голову, но это лишь добавляло ей очарования. Её длинные чёрные волосы были заплетены в тугую косу, украшенную тонкими золотыми нитями. Кожа девушки имела лёгкий бронзовый оттенок, а глаза светились янтарным огнём, словно раскалённые угли. Одежда подавальщицы подчёркивала её природную грацию и силу. На ней было надето облегающее платье из мягкой кожи, украшенное замысловатой вышивкой. Оно имело глубокий вырез, который подчёркивал её изящную шею и ключицы, а рукава заканчивались широкими манжетами, украшенными серебряными бляшками. На поясе висел небольшой кинжал в ножнах, украшенных самоцветами. На ногах у девушки были высокие сапоги из мягкой кожи, украшенные металлическими пряжками. Они плотно облегали её голени и заканчивались острыми носами, придавая ей ещё более воинственный вид. На шее висел амулет в виде когтистой лапы, который мерцал мягким голубым светом.
— Вот ваш заказ — проворковала она, стрельнув глазками в сторону Грилфа, который сидел напротив меня. Его лицо озарила почти дурацкая улыбка, но в ней было что—то притягательное.
Девушка, заметив его реакцию, слегка нахмурилась, но тут же взяла салфетку с подноса и, ехидно улыбнувшись, протянула её Грилфу.
— Держи, пупсик, это тебе, — сказала она с притворной нежностью.
Грилф, не отрывая взгляда от девушки, механически протянул руку и взял салфетку.
— А зачем? — спросил он, всё так же не отрывая глаз от её лица.
— Чтобы слюни подтёр, — ответила она с явной издевкой. Её голос был мягким, но в нём звучала нотка сарказма.
Грилф на мгновение замер, словно не ожидая такого ответа. Затем он медленно развернул салфетку и аккуратно положил её на стол. Его взгляд всё ещё был прикован к девушке, но теперь в нём появилось что—то новое любопытство и, возможно, лёгкая заинтересованность.
Девушка, почувствовав его взгляд, на мгновение замерла, а затем развернулась и, покачивая бёдрами, направилась к барной стойке. Её движения были плавными и грациозными, словно она танцевала.
Я посмотрел на Грилфа, который всё ещё смотрел ей вслед. В его глазах читалась смесь удивления и восхищения.
— Ну и что это было? — спросил я, пытаясь скрыть улыбку.
Грилф перевёл взгляд на меня и пожал плечами.
— Не знаю, — ответил он, слегка смущённо. — Просто она… необычная.
— Конечно, необычная, — протянул Бор, растягивая слова. — У нас таких бойких и красивых девушек в посёлке не было. Ты, Грилф, давай соберись. Представляешь, что нас ждёт в столице?
Я усмехнулся, но в глубине души почувствовал лёгкий укол зависти. Эта девушка, её смелость и уверенность — всё это было таким редким и притягательным.
Грилф покачал головой, словно отгоняя наваждение.
—Да, ты прав, — сказал он, наконец. — Нам нужно сосредоточиться. В столице нас ждёт много дел.
— Тогда давайте останемся на ночь здесь, а утром отправимся на остров, — предложил Бор, и подтянул к себе тарелку с жареным мясом. Мы приступили к трапезе.
В этот момент в трактир вошел новый посетитель. Он был одет в роскошную, расшитую золотом одежду, а его движения были полны уверенности и достоинства. Это был маг, его появление сразу же привлекло внимание всех присутствующих. Наемники замолчали, подавальщицы замерли на месте, а путник в тени напрягся, словно готовясь к чему—то.
Маг подошел к стойке и заказал себе кружку пива. Он окинул взглядом зал, задержавшись на каждом из присутствующих, и улыбнулся, словно приветствуя всех одновременно. Маг сел за свободный стол в центре зала и достал из кармана свиток. Он развернул его и начал читать, время от времени делая пометки на пергаменте. Наемники вернулись к своим разговорам, подавальщицы продолжили свою работу, но все они время от времени бросали взгляды в сторону мага. Путник с необычной татуировкой, встал из—за стола и направился к выходу. Он бросил последний взгляд на мага, который продолжал читать свой свиток, и вышел на улицу, растворяясь в ночной темноте. Его уход остался незамеченным для всех, но не для меня.
В уютной таверне, где свет мягко лился из витражных окон, а огонь в камине потрескивал, создавая атмосферу тепла и покоя, мы наслаждались вкусным ужином. Ароматный суп с травами, сочные стейки с пряностями и свежие овощи — каждое блюдо было настоящим произведением кулинарного искусства. После трапезы мы расслабленно сидели за столом, наблюдая за посетителями. Здесь были искатели приключений, обсуждавшие свои подвиги и планы на будущее, торговцы, хвастающиеся новыми товарами, и даже несколько загадочных личностей, скрывающих свои лица под капюшонами. В углу зала располагался небольшой помост, окружённый резными перилами. Над ним висели магические светильники, которые излучали мягкий, тёплый свет, создавая уютную атмосферу. Светильники были сделаны в виде светящихся шаров, парящих в воздухе, и мерцали разными цветами, создавая причудливые узоры на стенах и потолке. В центре помоста стоял высокий табурет, обитый мягкой кожей, с резной спинкой и подлокотниками. Он словно ждал своего хозяина — менестреля, который мог бы развлечь посетителей песнями и историями. Вот наконец на помосте появился менестрель—хуман, одетый по последнему писку моды. Его алый камзол, расшитый золотыми нитями, переливался в свете фонарей, а высокие сапоги из мягкой кожи подчеркивали стройные ноги. В руках он держал лютню с инкрустацией из драгоценных камней, которая издавала мелодичные звуки, стоило ему лишь коснуться струн. Он важно подошел к табурету, умостился на нем с грацией опытного музыканта и настроил инструмент. В зале воцарилась тишина, и все взгляды устремились на него.
Менестрель медленно провел пальцами по струнам, извлекая первые аккорды. Мелодия, которая полилась из лютни, была одновременно знакомой и чуждой. Она словно оживляла древние легенды и тайные сказания, которые передавались из уст в уста на протяжении веков. Он начал играть, и слова баллады полились, как горный ручей. Он рассказывал о древних пророчествах, о том, как свет и тьма сражаются за власть над миром, и о том, что каждый из нас может стать частью этой великой битвы.
Мы наслаждались музыкой менестреля, когда вечер начал сгущаться, и зал постепенно пустел. Наши желудки были полны, а сердца наполнены теплом от историй, которые он рассказывал. Мы решили, что пора возвращаться в фургон, чтобы отдохнуть и подготовиться к завтрашнему пути. Мои друзья направились к выходу, а я задержался, чтобы поговорить с магом.
— Мастер, прошу прощения за то, что отвлекаю тебя от ужина и музыки, но мне показалось, что один из посетителей проявляет к тебе нездоровый интерес, — сказал я, подходя к его столу.