- С Птицами Четвёртой вы, конечно, связаться и не пытались, - сказал Лев.
- После того, как был поставлен блок, конечно нет, сэр.
Я снова вызвал сигнал на монитор. Станция НРС, транслировавшая сигнал, к счастью, была модифицирована, голос абонента не подвергался протезированию войс-агентом. Конечно, голос был искажён, но модулирован, на слух, достаточно, чтобы можно было попытаться идентифицировать обладателя. Я поискал в комнатах нужную библиотеку, но обнаружил лишь архивную ссылку. Я встал от пульта и приказал:
- Библиотека списочного состава системы. Киран, выставьте её в доступные комнаты.
Киран сел и задумался.
- Что такое, Киран? - спросил Лев.
- Я не уверен, что в базовых массивах маяка она есть, - сказал старик. - Как бы не у Города её запрашивать.
- Что за чушь, Киран, - сказал Лев. - Конечно есть. Я точно помню, в материнской базе каждого маяка есть файл "досье". Ищите. Дик, а ты заметил, что Форт в официальных документах именуется теперь Городом? - обратился он ко мне вполголоса.
- Заметил, - сказал я.
- Быстро они, да?
- Быстро.
- Я нашёл, Призраки, - сказал Киран. - Развешиваю… Но файл старый, одного возраста с файлами первичной инсталляции операционных сред моего Экватора… Обновление надо запрашивать.
- Пока не надо. Может быть, повезёт, - сказал я, поражаясь так быстро и легко вернувшейся ко мне болтливости. - Большая вероятность, что не девственник сигналил. Тогда в базе…
- Идентифицирован, - перебил меня старик. - Семьдесят один процент "за". Марк "Аб" Байно, "Будапешт-ТМ", второй пилот.
- Лев, ты его знал? - спросил я, вглядываясь в фото на мониторе. Младой. В Касабланке, когда я ещё считал себя живым, мы не были знакомы. Здесь, под альфой Перстня Короля, естественно, познакомиться не могли.
- Знаешь, Дик, знал, - сказал Волк медленно. - Помнишь Люку Шкаба? Из его группы парень. Пилот. Да "Будапешт" - это же всю жизнь борт Шкаба, ещё до Императорской.
- Ага, - сказал я. - Ну, Лёва, запрашиваем Город?
- Секундочку, - сказал Лев. - Киран, регистр "ОК-ТМ" верни на монитор. Так. Глядим все вместе, внимательно, вникаем. На момент старта полётного листа 138-16. Экипаж. Джон Ван-Келат, шкипер, Саулюс Ниткус, соператор, Денис Б. Марков, второй пилот. Пассажиров нет. Допуски. Допуски только на экипаж. Никакого Байно на борту. Груз… Ха, смотри-ка, Дик. Опа!
Я видел. В графе "груз" мигал значок ссылки: "База данных дополнена. Доступ: командный центр "Черняков". Я в две руки схватился за лицо.
- Земной груз на "ОК", - сказал Волк озабочено. - Как тебе нравится, Призрак Навинн?
Вместо ответа я снял с ворота телефон, замахнул автофайл, закодировал его и отправил с пометкой " ALL ". Замаскированный под атмосферный разряд файл ушёл. Запищал телефон Волка, Волк сбросил вызов.
- По праву Призрака, - произнёс я. - Майкл Киран. - Старик повернул ко мне лицо. - Считать события сегодня с момента "полдень" среднего по 21.00 среднего же несущественными. Отредактировать доступные отчёты, нередактируемые физически уничтожить, для чего организовать аварию программного обеспечения, аварию ликвидировать, возобновить нормальную работу маяка. Возможна инспекция.
- Дик, если MD получили не только здесь… - сказал Призрак Волк.
- Я думаю, Призраки проверят это, - ответил я. - Экватор-4 находился на прямом луче, Киран?
- Да, сэр. Повезло-приехало. Потому так невелики искажения.
- Есть вероятность, что это то самое везение, Лев, - сказал я. - Случайностей не бывает. Это знаем только мы, Присяжные. Многие это чувствуют, но знаем наверное только мы. И проклятый Судья Земли.
- Ты сказал и не поспоришь, - заметил Призрак Волк. - Закон есть закон. Судья должен исполнить суд.
- Так что, реябта, нет смысла гадать - что за MD, откуда MD, кто MD. Кто получил MD помимо Кирана. Гадать нет смысла, - продолжал я. - Земляне направили внимание на Запрещённый Мир. Мы ошиблись, проигнорировав десант космачей на Четвёрку… Киран. Мои приказы остаются в силе, приступайте к воплощению их в мире. Призрак Волк, я собираю всех наших. У меня в Оазисе. Прошу Вас, следуйте за мной. К Вашим Настоящим Вы сможете обратиться из моего дома.
Призрак Волк козырнул - по старой привычке. Как десантник пилоту. Космач космачу. Пока мы с ним ехали через пустыню к моему Оазису, пришли ответы от всех пяти Призраков Третьей ЕН-5355, а всего нас тут было существенно семеро со мной и Волком. Все были готовы прибыть немедленно. По моей просьбе, чтобы я не отвлекался от руля, Призрак Волк с моего телефона сообщил им, что на стол будет подано ровно в 22.00.
Загнав ровер в землянку, я поднялся в грот и сразу же занялся стряпнёй. Призрак Волк, некоторое время понаблюдавши за первыми этапами процессов заваривания бульона и настойки чайной массы, решил пойти выкупаться в озере. Он явился без пяти минут десять, довольный, босиком, неся футболку и рюкзачок в руке, капли воды дрожали, испаряясь с волосатой груди. Он бросил свои вещи прямо на паркет и стал мне помогать: красиво раскладывать пластиковые ложки и вилки по сторонам пластиковых же тарелок. Покончив с убранством стола, Призрак Волк сунулся в свой рюкзачок, и миру явилась от горла до донышка замотанная пластырем бутылкообразная ёмкость. "Это - то, что ты думаешь, Призрак Навинн!" - сказал он, демонстрируя мне ёмкость с предплечья, хотя я ни о чём даже подумать не успел. "А!" - сказал я, тем не менее. Призрак Волк, пристукнув донышком, утвердил ёмкость в центре стола. Я сходил к кухонной нише за ракушками, обрамил ими бутылку. Затем я поставил на место дверь, и тут же раздался стук в неё. Они явились. Я отставил дверь. Они вошли в мой дом, поклонились моей могиле посреди грота и расселись в воздухе за столом…
subfile 4.7
subject: свидетельство Байно
audio-txt:
ГЛАВА 20. ХАНА МОЯ МЕНЯ МНЕ
Лёжа на спине, неудобно свернув голову, сквозь ресницы, я долго наблюдал за ними. Была глухая ночь, час или два местного времени. Я видел их на фоне огня. Палили они огонь. В таком количестве огонь видел я впервые. Я лежал левым боком к огню, в восьми-десяти метрах от него и от них. Над огнём висело открытое сверху полушарие на проволочных дужках - котелок. Сильно и вкусно пахло мясом, и очень приятно пах сам огонь. И звук от него шёл очень красивый - наподобие треска рвущейся пены, но сочней и естественней.
Их было десятеро. Их я тоже видел впервые. Шесть женщин, четверо мужчин. Того, кто меня ударил, я отличить на данном расстоянии не мог, хотя его лицо сопровождало меня, словно луна в темноте, по пути через необозримые пространства бессознания. Как блик на сетчатке.
Они вели себя свободно и легко. Они говорили не по делу, они трепались, речь шла о века длившемся воздержании, о лотерее, необходимость проведения которой возникала из-за численного несоответствия дырок и колов, вспоминались старые времена и старые земли, часто поминались почему-то лошади и почему-то - Марс. Они матерились - непрерывно.
Они вели себя свободно и легко. Очень редко и как-то необязательно смотрели на часы, словно вечность им предстояла. Они громко разговаривали между собой (почти всегда по-русски) и часто смеялись. Передвигались они уверенно, ступали по грунту, сидели на нём без подстилок и даже трогали его, опираясь голыми ладонями при вставании - без трепета, кажется, даже не обращая на тесные контакты с планетой внимания. Только-то, мол: к грунту принялись. Подумаешь. Примерно с такой свободой живут на грунте бройлеры, - но эти не были, разумеется, клонированы под Четвёрку, это были люди. И по времени не выходило, и вид их предположению сопротивлялся: они, хоть и составляли, безусловно, команду, группу с явно обозначенным центром внутреннего подчинения и снаряжённую с одного склада под эту миссию, но сами ни в коем случае не выглядели ни выводком клона единой кладки, ни боевой группой, отобранной по многим синхронным параметрам. Толстый, тонкий, маленькая, огромный, глупая, прихрамывающая… Они сильно отличались и по внешнему возрасту: старые толстяк-командир и худой длинный по фамилии Мерсшайр - и почти девчонка, навроде Ольюшки Кашки; то ли Вереника, то ли Береника - к ней обращались.
Но что же объединяло их, превращало в единое десантное подразделение? Иммунитет, открытое к переменным SOC сознание? Конечно. История их - явственно давняя - отношений? Да. Жёсткость? Да, жёсткость - основное. Жёсткость, правильней - жестокость, устоявшаяся, выстраданная, оправданная, как дыханье привычная - от них на далеко распространялся как бы даже и запах множества совершённых убийств, и этот запах, перемешиваясь с запахами планеты, огня, цветущего на ломаном и рубленном дереве, мясного варева с овощами, - приводил меня в ужас, парализовывал меня, будил тошноту, с которой я до сих пор и знаком-то не был…
Главным в группе был толстый человек, кашеваривший и больше всех говоривший. Толстый, даже жирный, низенький, с круглым лицом, с немногочисленными, сглаженными жиром чертами на круглом лице, среди которых не было ни единой добродушной. Комбинезон со спущенной грудью. Майка без рукавов - на предплечье сидела большая татуировка - крест, и ещё один громадный равнокрылый металлический крест свисал на цепочке с шеи на грудь поверх майки. Лоб повязан чёрной тряпкой. Он выглядел парадоксально: явно страшный человек в форме добряка. Он смеялся громче всех, совсем как Сильвер, часто обращался ко всем то с необидными, то с рискованными подначками, бултыхание в кастрюлю полуфабрикатов и приправ сопровождал шутками и прибаутками, но называли все они его Хан, а не Окорок, и его остроты встречали почти подобострастно, не позволяя себе отшучиваться, хотя ни женщины, ни мужчины, как бы они ни разнились внешне, не производили впечатление слабаков, не способных клацнуть зубами.
Также кроме огня и людей в пределах досягаемости моего внимания находились: освещаемая огнём половина вертолёта (из состава "ОК" машина), собранного и разогретого: в недрах открытой с бортов кабины тихонько мигала зелёным торпеда; задний бампер обычного ровера "ГАЗ" и всюду без системы - тюки, тюки с торчащими лямками, тюки распотрошённые, тюки ещё сплошь замотанные в скотч. Ещё я разглядел знакомую коробку тонного самоходного контейнера. Кое-где на земле валялись переломанные светящиеся палки "бактерий". Довольно светло было на биваке, а времени по-местно