Валид тяжело вздохнул. Выпрямился. Опасно покачиваясь, шагнул к противоположному краю крыши.
И в последний раз обернулся.
Далеко, в другом царстве уродливая старуха царственно выпрямилась. И задумчиво посмотрела пустыми глазницами на сверкающую, дрожащую нить меж костлявых пальцев.
Амин очнулся в полной темноте. Он дышал, его терзала боль — и только потому юноша понял, что блаженное забытьё почему-то отступило.
Темнота давила, но это было лучше, чем жар солнца и укусы насекомых. Слава Аллат, здесь даже было прохладно. И если бы ещё не так больно… Ныла каждая косточка, доводя до безумия, до исступления… но почему-то не давая потерять сознание.
Юноша скорчился на полу каменной клетки, воскрешая в памяти очертания города мёртвых — оказаться сейчас там было бы великой милостью. Если бы только кто-нибудь… кто-нибудь…
Луч света прорезал темноту древнего подземелья, осветив ухмыляющиеся скелеты. Скользнул в каменный закуток, отразился в тускло блеснувших глазах юноши.
Амин равнодушно наблюдал, как свет сгущается в знакомую фигуру — только почему-то Валида, а он ожидал, что за ним придут… кто-нибудь… кто-нибудь… из…
Странно бледное лицо мальчика оказалось вдруг рядом. Плотно сжатые губы разомкнулись.
Нерушимую тишину подземелья разбил отчаянный предсмертный крик.
Яркое свечение сменилось жаром пламени. Амин до последнего с удивлением наблюдал, как ало-золотые языки ластятся, обнимая руки мальчика, взбираются на грудь, тянутся к голове. Как сквозь фигуру ребёнка рвётся другое, гротескно-прекрасное существо, а огонь тем временем перекидывается на самого Амина…
… Старуха крутанула неожиданно заблестевшую золотом нить. Улыбнулась беззубым ртом. И медленно отложила её в сторону.
Пока не время.
Пока.
Первым, что Амин услышал, просыпаясь, был голос. Слишком красивый, чтобы принадлежать человеку. Да и слова — древние, с трудом понятные — рассказывали о каком-то сражении, описывая странных фантастических животных, которых и быть-то в природе не могло.
Юноша приподнялся на локтях, недоумённо озираясь.
Слева возлежал верблюд. Красиво, очень величественно. Рядом с кораблём не менее величественно возлежала поклажа — бурдюки с водой, запасы еды, одежда, даже зачем-то — пряности.
Справа, поджав ногу, на песке сидел Валид. И самозабвенно пел, обратив лицо к месяцу-Вадду.
— Если мне всё приснилось, — задумчиво произнёс Амин, изумлённо осознавая, что отлично себя чувствует, — то откуда у нас верблюд?
— А я стащил, — сообщил, оборачиваясь, мальчик.
— Что… и поклажу? — опешил Амин.
— Долго тащил, — вздохнул Валид. — Надорвался-а-а-а.
— Только не говори, — простонал Амин, садясь, — что ты украл у Бакра последнего верблюда! Он нам всё-таки жизнь спас, как тебе не сты…
— Да не его это, — перебил мальчик. — У их шамана спёр. Не бойся, не обеднеет. У него вообще целый табун. И потом, эти кочевники тебя чуть не убили, а ты считаешь их верблюдов?
— А ты меня бросил, — пожал плечами юноша, не глядя на мальчика.
— Я тебе жизнь спас! — набычился Валид.
— Но сначала бросил.
Повисла тишина, заполняемая только тихим стоном ветра в скалах.
Медленно, пождав губы, Валид поднялся. И, горбясь, побрёл прочь.
— Эй! Ты куда? — удивился юноша.
— Жестокий ты, — бросил Валид. — Уйду от тебя. Заблужусь и погибну в пустыне, один-одинёшенек, и никто не узнает, где мой курган…
Амин со стоном рухнул обратно на песок.
— Мы остались без проводника!
— В синем мешочке, там, у сушёных фиг — карта, — обернулся мальчик. — Заметь, с указанием всех колодцев и оазисов в округе.
— Где ты её достал?! — снова вскинулся Амин. — Уж не шаман тебе нарисовал, конечно!
— Ну-у-у, — протянул мальчик, — вообще-то… он. Я был очень убедителен.
— И увёл у него из-под носа верблюда? — непонимающе заключил Амин.
Мальчик важно кивнул.
— Ладно, иди сюда.
Валид, просияв, вприпрыжку побежал к юноше.
— А что ты всё-таки говорил про желание и раба? — поинтересовался Амин, потянувшись к фигам.
— А это тебе приснилось, — вырывая из его рук фиги, улыбнулся мальчик.
— Приснилось, — хмыкнув, повторил Амин.
Позже, бредя по бесконечным барханам и ведя на поводу груженого поклажей верблюда, он слушал бессвязную болтовню мальчишки, углубившегося в изучение карты:
— Так, вот пять шагов… потом ещё пять… потом свериться с волосами Аллат… чепуха какая-то… просил же рисовать получше, ой, шай-й-йтан! А, всё, понятно…
— Почему ты всё-таки вернулся? — задумчиво спросил юноша, прерывая его болтовню.
— Как зачем? — изумился мальчик, поднимая голову. — Ты же меня сам позвал. Забыл? Так и сказал: “Ладно, иди сюда”.
— Валид.
— А?
— Почему? — повторил юноша, заглядывая в чёрные глаза. Где-то за ними билось в огне прекрасное существо, волшебная птица-феникс[27]… или это тоже было сном?
Валид вздохнул. Посмотрел на посветлевшую полоску горизонта.
— Ну я же должен посмотреть, как ты женишься на царевне!
— Ты же говорил, у меня не получится, — вскинул брови Амин.
Мальчик шмыгнул. Потёр нос. И широко улыбнулся.
— А я соврал.
Амин со вздохом отвернулся.
Красавица Аллат распускала косы, освещая жёлто-розовую куфию неба. Где-то далеко впереди лежала Гариба. И луноликая царевна Алия ждала будущего супруга и повелителя.
— Как я хочу, чтобы… — вырвалось у Амина, когда он представил, как побеждает в Испытании.
Валид с силой толкнул его в бок.
— Ты издеваешься?!
Ночь третьяЦарица змей
Аллат, тряхнув в последний раз волосами и рассыпав по небу розово-золотистые блёстки, спряталась за куфию, давая место брату Вадду.
Стремительная, как пустынная буря, ночь упала на Мисбах, погребая город под сине-чёрным бурнусом.
Загорелись огни, засиял дворец на горе Аиши. Стукнули копьями, сменяясь, стражники. Заскрипели, закрываясь, позолоченные ворота.
— А-а-а! Подождите-э-э! — раздалось над пустыней. — А-а-а!
Стражники у ворот недоумённо переглянулись, когда у створок упало нечто в грязной, оборванной абае, вопящее как сотня верблюдов.
— Постойте, — отдышавшись, сказало нечто, вытирая потный лоб. — У меня сейчас ещё друг придёт. Вон он, спешит. Спеши-и-и-ит! — проорал он, заглушая даже звук колокола с храма Аллат.
Друг-то, может, и спешил, а вот верблюд, которого он вёл за собой — нет.
— Ещё одна ночь в пустыне — и я рискую её просто не пережить, — доверительно сообщило нечто, по голосу напоминающее мальчишку.
Один из стражников хмыкнул.
— Десять дарханов за вход в город, — произнёс второй, брезгливо разглядывая то, что осталось от абаи мальчика.
— Да хоть двадцать, я уже не могу! — взвыл мальчик.
Юноша всё-таки справился с верблюдом и прошел между воротами как раз в ту минуту, когда мальчишка с детской непосредственностью расспрашивал стражников о лучшем караван-сарае в городе. “И чтобы непременно с личным бассейном”. “И хамаммом!”
— Валид, успокойся, — устало бросил он, и мальчишка, обиженно заткнувшись, принялся пританцовывать на месте от нетерпения.
— Откуда вы? — поинтересовался выглянувший на шум начальник стражи, пока юноша отсчитывал деньги.
— Из Иляфы, — тут же ляпнул мальчик.
— Что-то вы не похожи на бедуинов, — присмотревшись, протянул стражник.
— Из Бахра, — отозвался юноша. — У моего брата очень живое воображение, уважаемый сайед.
— Из Бахра? — изумился стражник. — Как же вы дошли к нам без проводника-пустынника?
— С трудом, — бросил неразговорчивый юноша и, потянув верблюда, поторопил засмотревшегося на месяц мальчишку, не забыв пожелать уважаемым сайедам всех милостей Манат.
— А караван из Бахра так и не пришёл, — вздохнул кто-то из стражников, провожая путников взглядом. — Не будет нынче сладких фиг. А какой бахмаш[28] без фиг…
— Закрывайте ворота! — перебил начальник
Копья снова стукнули о каменные плиты.
Ворота заскрипели.
Золотистая змея с тихим шелестом проползла мимо в заросли тростника. Подняла голову, вытянула язык и глянула вслед юноше и мальчику человеческими глазами.
— А мне сказали, — упорно твердил Валид, — что лучший караван-сарай — вон у того холма.
— А “вон на том” холме — дворец царя, — раздражённо отозвался Амин. — Ты представляешь, сколько стоит караван-сарай, располагающийся так близко к дворцу?
— Что ты жадный такой? — насупился мальчик. — Что вы все, люди, такие жадные? У тебя же ещё остался жемчуг.
— Дорога до Гариба тоже осталась. И она длинная, — попуская вперёд группу жрецов Аллат, отозвался Амин. — Поэтому сейчас мы найдём рынок, и караван-сарай около него должен быть дешевле… Валид? Куда опять делся этот паршивец?!
Амин растерянно осмотрелся, но мальчишки и след простыл. Махнув рукой, юноша направился дальше по улице, решив, что в городе маленький воришка уж точно не заплутает. Раньше, в Бахре, не плутал.
Но стоило юноше добраться до фонтана перед рынком и оставить верблюда фыркать от удовольствия, как Амина обступили с четырёх сторон чернокожие варвары с лесов далеко за пустыней и, не слушая вопросов и возражений, запихнули в стоящие тут же богатые носилки.
— Извини, — улыбнулся Валид, вольготно устроившийся на подушках. — Ты не захотел, пришлось мне брать всё в свои руки.
— Ты… Что это?! — выдохнул Амин, вздрогнув, когда носилки подняли. — Эй, а верблюд?..
— Приведут, — успокоил мальчик. — Да, и я заплатил за комнату в том караван-сарайе у холма. Носилки, кстати, тоже оттуда. Они были так любезны, те сайды, так…
— Сколько ты им отдал?! — прошипел Амин, хватая мальчика за грудки.
— О, всего ничего… Амин… да не суетись ты так! — прох