рипел Валид. — Всего-то пара жемчужин…
Амин откинулся на подушки и еле слышно застонал.
— Когда ты умудрился украсть у меня жемчуг?
— Который ты носишь в маленьком пришитом мешочке за поясом рядом с джамбией? — невинно поинтересовался мальчишка.
Амин судорожно прижал руку к поясу.
— Отдавай.
Валид вскинул брови.
— Что? Жемчуг, который я же тебе подарил?
Какое-то время юноша и мальчик пристально смотрели друг на друга.
Амин первым отвёл взгляд.
— Не делай так больше. Пожалуйста, — напряжённо произнёс он.
— Почему? — склонив голову, хмыкнул мальчик.
— Мне нельзя появляться в таких местах, — через паузу, ответил Амин. — Богатых караван-сараях, чайханах, дворцах.
Валид, прищурившись, подался вперёд.
— Ага! Боишься, что папочка-эмир тебя поймает? Значит, всё-таки сбежал? И теперь разъярённый отец тебя… Стой-ка, а какого шайтана ты тогда ему сдался? Может, ты украл его любимую наложницу? Или рабабу?
— Прекрати городить чушь, — устало отозвался Амин. — Валид, я прошу тебя: не делай так больше.
Мальчик громко фыркнул и замолчал.
Услужливые носильщики остановились как раз у входа в небольшой садик у маленького домика, напоминающего дворец в миниатюре. Весело журчал фонтан, где-то неподалёку играл канун, мягко подчёркивая красоту и спокойствие ночи.
Фыркал у фонтанчика верблюд, возлежащий с таким видом, будто всё окружающее великолепие принадлежит ему и только ему.
Амин зажмурился, тяжело вздохнул. И, расправив плечи, легко выбрался из носилок.
Прячущийся в тени Валид с удивлением наблюдал, как юноша отсылает носильщиков, раздаёт приказания слугам готовить хамам и найти подходящую одежду ему и его брату, распоряжается об ужине.
— Да ты тут прямо свой, — хмыкнул мальчик, когда они остались в садике одни. — Так кто, говоришь, твой отец?
Амин тяжело вздохнул и направился к широкой мраморной лестнице.
— У меня нет отца, — пробормотал он.
Семенящий рядом мальчишка причмокнул.
— Отказался от тебя?
Амин замер, не донеся ногу до ступеньки. Обернулся. И тихо произнёс:
— Нет. Он мёртв.
— Только не говори, что ты его убил, — хмыкнул Валид. — И теперь в бегах.
— Это не смешно, — процедил юноша. — Конечно, нет!
И шагнул в ярко освещённую арку прохода.
Мальчишка, пожав плечами, поспешил за ним.
— А, ужин, — обрадовался он, увидев накрытый стол. — Есть хочу, умира…а-а-ай! Что ты делаешь?!
Амин брезгливо схватил его за ворот абаи и потащил в другую сторону.
— Сначала ты вымоешься. Сил находиться с тобой рядом больше нет. От тебя воняет как…
— Врёшь ты всё! — проныл мальчик. — Я ничего не чувствую!
Не слушая возражений, Амин втащил его в маленькую комнатку подвала, швырнул на лавку.
— Раздевайся.
Мальчишка обхватил себя руками и насупился.
— А ты?
Амин со вздохом принялся развязывать пояс.
Замер, поймав заинтересованный взгляд мальчишки.
— Тебе уже говорили, что ты симпатичный? — скрипучим, надломленным голосом поинтересовался Валид, подходя ближе. — В пещере я тебя плохо разглядел. На свету лучше. У тебя, — тонкие, липкие пальчики пробежались по ключице, спустились на грудь, — красивые, ладные…
— Шайтан, как ты мне надоел! — простонал Амин, хватая мальчика за шкирку и толкая в следующую дверь.
Сунувшийся было слуга отлетел в сторону, а мальчишка с криком: “Погоди, я ещё не разделся” нырнул в тёплую воду бассейна.
— Ну всё-о-о, — с наслаждением протянул юноша, окуная вихрастую голову второй раз. — Сейчас я тебя буду купать. Сейчас я тебя за всё купать буду!
— Не надо! — булькал мальчик. — Зачем? Я не хочу! Пусти меня!
Амин его и правда отпустил — в руки услужливому банщику.
— Приведите его в порядок, — приказал, сам с наслаждением окунаясь.
В воде возмущённые вопли мальчишки были не так слышны.
Песок в волосы словно въелся. Амин вымывал его долго, а когда закончил, Валид с наслаждением возлежал на лавочке, уплетая нугу, а вокруг крутились слуги, подрезая мальчишке ногти, волосы, умащивая тело ароматными маслами.
— М-м-м, мне нравится, — улыбнулся он юноше. — Вот почему вы так любите бани?
— Тебе бы ещё и мыться бы полюбить, — вздохнул Амин.
— Зачем? — передёрнул плечами мальчик. — Мне и так неплохо.
— Тебе — да, — отозвался Амин, растягиваясь на соседней лавке.
Всё-таки в чём-то мальчишка был прав. Один такой массаж уже стоил риска быть замеченным, узнанным, пойманным…
— Мне тут нравится, — заявил Валид уже в спальне, устраиваясь на кровати. — Может, подольше задержимся? Я жемчуг, если надо, ещё найду…
— Нет, — твёрдо ответил Амин, который сам был не прочь отдохнуть. — Завтра мы найдём проводника или караван. В Гариб путь неблизкий, я не хочу опоздать.
— Зачем тебе эта царевна? — повернувшись на живот, поинтересовался Валид.
Амин отошёл от окна. Снял пояс, положил на кресло. С сомнением посмотрел на джамбию.
— А зачем тебе я?
— Что? — рука мальчишки замерла над блюдом с виноградом.
— Зачем тебе мне помогать? — повторил Амин, по-прежнему не выпуская джамбию.
Валид отщипнул пару ягод и отправил их в рот.
— О, ты об этом. Ну… Ты очень терпеливый.
Амин удивлённо покосился на мальчика.
— Ага, — повторил Валид. — Терпеливый. На тебе ездят все кому не лень, а ты терпишь. Я помню, как этот бурдюк-торговец… как там его звали? Как он над тобой измывался. А ты хоть бы слово сказал. Мне стало интересно, сколько ты сможешь терпеть. А потом ты ещё и правильный такой. “Чистая совесть дороже”. “Он нам помог, как тебе не стыдно?”. Ты человек, но ведёшь себя как-то… Меня терпишь, опять же.
— Не обманывайся, — холодно отозвался юноша. — Ты мне нужен, чтобы пройти испытание.
— И вот она ваша человеческая дружба во всей красе, — улыбнулся мальчик.
— Ты бросил меня у кочевников, — поднял бровь Амин. — Я помню.
— Но я же вернулся, — усмехнулся Валид. — В любом случае, с тобой пока интересней. Так что… мы друзья? — он протянул юноше испачканную в виноградном соке руку.
— Друзья, — отозвался юноша, сжимая тонкие детские пальцы. — Но ты маленький, себялюбивый шайтан.
— Да хоть марид! Признайся, я тебе нравлюсь, — заканючил мальчик. — Ну же! Вот ты мне нравишься. У тебя грудь симпатичная и…
— Шай-й-йтан!
Успокоился мальчишка только за полночь — свернулся клубочком, забавно положив голову под согнутую руку, точно закрываясь. И затих.
Амин ещё долго лежал без сна — непривычная роскошная обстановка будила ненужные воспоминания. Юноша пару раз проверил джамбию — легко ли выходит клинок из ножен, хотя и так знал, что легко. Да так и заснул с кинжалом в руке.
А проснулся от приглушённого стона.
Вздрогнул, не открывая глаз. Клинок словно сам выскользнул из ножен, и встал юноша уже в боевую стойку. Вот только сражаться было не с кем.
Мальчишка катался по кровати и стонал, не открывая глаз.
Амин, машинально убрав джамбию, склонился над ним, поймал за плечо.
— Валид? Валид, в чём…
Тело мальчишки содрогнулось и вдруг засветилось золотом в густой мгле южной ночи.
Амин отшатнулся. И услышал знакомый, страшный скрип — смесь детского голоса и…
— Амин… — не открывая глаз, пробормотал мальчик. — Ты… хочешь… чтобы я… я… остался?
Юноша замер.
— Скажи… что хочешь… по… жа… луйста, — выдохнул Валид. И вскрикнул. — Я не хочу уходить!
— Я хочу, чтобы ты остался, — непонимающе отозвался юноша.
Мгновенно, точно по волшебству свечение исчезло. Амин даже глаза потёр: не почудилось? На кровати дрожал испуганный, жалкий мальчик, болезненно-бледный в лунном свете.
Амин осторожно сел рядом. Протянул руку. Пальцы замерли у плеча Валида, когда тот вдруг вскинулся.
— Все хотят… все хотят, — заикаясь, выпалил он. — Все что-то хотят! Я тоже! Но почему, почему мои желания никогда не исполняются?! Почему я исполняю… Почему?! Я же хочу так мало! Просто свободу, разве это сложно, разве это много?! Разве… — и захлебнулся последним словом, когда Амин прижал его к себе.
Пальцы, больше не колеблясь, зарылись в чёрные мальчишечьи кудри барашком.
— Тише, — шепнул юноша. — Тише, успокойся.
Мальчик замер в его руках. Тихо, потеряно хныкнул:
— Амин, что со мной? Глаза… почему так щиплет?
Амин, сам уже ничего не понимая, просто гладил его по спине, шепча какие-то глупости на ухо. Просто потому что знал: ему это нужно. Просто потому что помнил: когда-то так делали с ним. И это помогало.
Вздрогнув раз, другой, мальчишка уткнулся ему в грудь и заплакал — громко, не сдерживаясь, навзрыд.
Как будто в первый раз.
Амин держал его, пока не услышал, что сдавленные всхлипы сменились усталым, но размерным дыханием. И, только тогда отпустив, лёг рядом, задумчиво глядя на резной потолок. А потом и сам не заметил, как задремал.
Утром, точнее уже около полудня, потому что уставший юноша безбожно проспал, из комнаты исчезли все сладости и фрукты, а слуги ходили шёлковые, боясь лишь раз вздохнуть у гоголем вышагивающего мальчишки.
— Я думал, ты до вечера проспишь! — буркнул он, увидев юношу. — Сам же караван искать хотел… А я, кстати, его уже нашёл. Расспросил тут кое-кого. В общем, если сейчас к рынку пойдём, ещё успеем договориться — они вроде завтра уходят. Или даже уже сегодня.
— Какой ты молодец, — зевая, откликнулся юноша.
Голова кружилась — не то от жары, не от долгого сна. А солнце стояло в зените и палило нещадно. Аллат явно была сегодня не в духе.
— Ну и чего пешком тащимся? — ныл мальчик. — Есть же носилки…
— Пожалей носильщиков, — отозвался Амин, стирая пот со лба. — Ничего, пройдёшься. Тебе полезно.
Валид затих — только натужно пыхтел позади, изображая древнего старца.
— У кого ты про караван-то узнал? — поинтересовался две улицы спустя Амин. — Знакомые джины?
— Вроде того, — неохотно откликнулся мальчик. — Кстати, ты не замечал, что-то в этом городе змей больно много.