Джамбия как раз в этот момент раскалилась добела, Амин, ахнув, выронил её, покачнулся.
— Закрой глаза, — повторила девушка, обнимая его.
Потом было странное ощущение полёта, яркий свет и голос красавицы:
— Не открывай, — и нежное прикосновение губ к губам.
Амин захлебнулся воздухом.
— Всегда было интересно, как это, если я тоже этого хочу, — тихо произнёс лукавый голосок девушки ему на ухо. — Сладко. Мне нравится. Чш-ш-ш-ш, ещё не открывай, не открывай… Вот… так.
На “так” Амин почувствовал, что сознание уплывает, а веки наливаются свинцом. Какое-то время юноша ещё барахтался, но потом, расслабившись, заснул, так и не увидев проносящиеся внизу плоские крыши Мисбаха и всполохи пламени, окутывающие девичью изящную фигуру.
Верблюд, покачиваясь, степенно плыл по пустыне. Амин тоже покачивался и тоже плыл, пока, окончательно открыв глаза, не свалился с горба на песок.
— Аккуратнее, — усмехнулся идущий за верблюдом Валид. — Ты как?
— Что, — Амин сжал виски пальцами. — Что происходит?
Мимо проходили верблюды, люди и даже пара лошадей.
— Что-что, — хмыкнул мальчишка, помогая юноше встать. — Я договорился с караванщиком, поругался с хозяином караван-сарая, забрал у этого бурдюка наш жемчуг, правда, чуть не забыл верблюда, но потом вернулся и увёл. И теперь мы идём в Нури. Оттуда рукой подать до Гариба, если по морю. Ну? Я молодец?
Амин с трудом встал и, хватаясь за верблюда, побрёл по песку.
— И что из всего, что я помню, мне на этот раз приснилось? — тоскливо поинтересовался он.
— Ну, — выуживая из рукава кулёк с рахат-лукумом, отозвался Валид. — Зависит от того, что ты помнишь. Как я тебя целовал, тебе приснилось.
Амин усмехнулся и, покосившись на мальчишку, потрепал тёмную вихрастую шевелюру.
— Хорошо, что ты теперь мальчик.
— Что, девушкой я тебе не понравился? — вскинулся Валид. — Всем, значит, нравился, а тебе…
— Когда ты мальчик, с тобой легче, — признался Амин.
— Дурак, — буркнул Валид и, подставляя плечо покачнувшемуся юноше, добавил: — Спасибо. Я не думал, что ты за мной вернёшься. Но как ты умудрился подружиться с джином этой змеи?
— Делать добрые дела, — улыбнулся Амин, — иногда очень полезно. Я не знаю, как, но, кажется, спасли мы с тобой не царевича.
— Ты спас, — поправил Валид. — Хм… Если царица опоила мальчика и приказала искать хумай, джин вполне мог вселиться в него и попытаться сбежать. Под дурманом алтейки это легче. Тогда понятно: он обязан был оказать тебе ответную услугу. Но я всё равно не понимаю, почему ты за мной вернулся.
— И кто из нас дурак? — протянул Амин. — Вот только что теперь будет с Алифом?
— Что-что, — усмехнулся Валид. — Откачают отравленного папашу: царица же не дура, чтобы отравить его до смерти, и будет в Мисбахе и всём царстве мир и покой без всяких змей. Эй, не смотри на меня так. Джин как-то вселился в твою джамбию, то есть ты как бы… ну, как бы стал его господином. А потом, когда ты угрожал царице, он решил ей отомстить. Так что змея мертва, джин наслаждается свободой. Алиф ничего не помнит. Все рады, все довольны.
— Я не доволен, — вздохнул Амин. — Это была лучшая джамбия из тех, которые я видел.
— Много видел? — поддел мальчишка. — Брось, Амин. Забрать ещё и джамбию я бы не смог, уж извини… Кстати, я тут вспомнил. Ты мне желание задолжал.
Амин тихо застонал.
— Танец, — хитро протянул Валид. — Хочу!
— Сейчас? — покосился на него Амин.
Мальчик задумчиво глянул на него.
— Не. В Нури. Не хочу, чтобы все смотрели. Только я-а-а-а.
— Кто там собственник-то? — хмыкнул Амин. — Ладно, будет тебе танец. Поделись лукумом.
Мальчишка с видом “последнюю сладость отбирают” протянул юноше самую маленькую лукумину.
Шагая вместе с караваном и слушая знакомую болтовню мальчишки, Амин щурился на солнце, пытаясь не обращать внимание на жару и яркое солнце.
Рука сама потянулась к широкому поясу и привычно нащупала рукоять джамбии.
Амин замер. И под любопытным взглядом Валида медленно опустил руку. Усмехнулся и потребовал ещё лукума. Валид, морщась, отдал ему пустой кулёк.
Солнце-Аллат перебирала лучи-волосы, любуясь собственной красотой.
Караван медленно шёл через пустыню к Нури, городу-порту. Откуда рукой подать до Гариба. Если по морю.
Ночь четвёртаяПроклятый царевич
— А может, он нам ещё и станцует? — предложил кто-то из охранников, протягивая руку за идущей по кругу фляжкой.
Близилось время Вадда, караван остановился на последнюю до Нури ночёвку, так что у охранников-бедуинов было время наслаждаться бесплатным представлением, коль скоро неуёмный мальчишка снова полез и снова попался.
Предложение встретили одобрительным смехом.
— Щас я вам ещё и спою, — зловеще проскрипел мальчик, вскидывая голову и чуть гнусавя из-за разбитого носа.
Амин, обратившись про себя к Вадду, Манат и Аллат по очереди, шагнул к огню в тот самый момент, когда кто-то из пустынников собирался отвесить упрямцу очередную оплеуху.
Лестью и уговорами на этот раз дело не ограничилось. Амин уже не считал, сколько золота отвесил пустынникам, лишь бы дело не дошло до караванщиков. Иначе идти им в Нури снова вдвоём да ещё и без верблюда.
Валид скрипел и рвался в бой, и разбитые в кровь губы ему нисколько не мешали. Вместе с заискивающим Амином они составляли прекрасный контраст, так что своё представление охранники всё же получили.
— Следите за своим братом получше, сайед, — в который раз пожелал старший надзиратель, — в Нури он за такие шутки живо за решётку сядет.
— Решётку?! — вырвавшись из-за абаи Амина, прогнусавил мальчишка. — Я тебе сейчас такую решётку…
— Конечно, сайед, — кланяясь всё ниже и ниже, выдавил Амин, хватая Валида за руку и толкая обратно за спину. — Непременно, сайед, обязательно…
— Знаешь, — шмыгая, буркнул мальчишка, когда забавляющиеся охранники остались позади, — ты, конечно, терпеливый, но у всего же есть границы!
— Да, — преувеличенно спокойно откликнулся Амин, останавливаясь и глядя на избитого мальчишку. — Именно. И ты уже к ним подошёл. Валид, неужели так сложно просто не обращать внимания? Сделать вид, что их нет? А?
— Сделать вид? — ахнул мальчик, тыча пальцем в сторону охранников и темнеющих за ними клеток. — Нет? Вы, люди, спаси вас Манат, окончательно сдурели! Торговать себе подобными?! Это просто…
— Как будто ты раньше об этом не знал, — фыркнул Амин.
— Ну знал, — подался вперёд мальчик. — И что? Мне от этого легче? Да я сгораю от желания разнести этот, забери его Иблис, караван к Вадду в царство!
Амин подавил желание схватиться за джамбию.
— То есть тебе мало было открыть клетки в первую ночь?!
— Да! — прошипел мальчик. — Всё равно не помогло!
Амин, сжав зубы, шагнул к мальчишке, схватил его за плечи и хорошенько встряхнул.
— А как я за всех беглых рабов платил — забыл? Они, видите ли, оскорбляют твои чувства! Нам ещё за корабль платить, глупец!
— Моим золотом, — скрипнул мальчик. — И жемчугом. Тебе всё равно, Амин, я не могу это понять. Но ты человек, и ты испорчен, как и всё ваше племя. Я тебя переоценивал.
Амин закрыл глаза, вдохнул поглубже. Преувеличенно спокойно объявил:
— Идём, я найду тебе лекаря.
— Само пройдёт, — прогнусавил мальчик, поводя плечами и стряхивая руки юноши. — Надоел ты мне, человек. Не хочу тебя сейчас видеть.
И, гордо развернувшись, пошёл, огибая шатры, в темноту за границей оазиса.
Амин подавил желание его окликнуть. Ничего с мальчишкой не станет, погуляет и вернётся. В конце концов, никакой он не мальчик даже.
И уж тем более не брат Амину, чтобы за него волноваться.
Но спал юноша всё равно неспокойно — привычно сопящего под боком мальчишки не было, и, когда Аллат уже расчёсывала волосы, готовясь выйти вместо брата на небосклон, а Амин всё-таки смог, наконец, забыться тяжёлым сном, раздавшееся над ухом: “С ума сойти, они там глаза красят и в юбках ходят” заставило подскочить. Отшатнувшийся Валид чуть не получил по многострадальному носу ещё раз.
— Ты чего такой нервный? — удивился мальчик. — Обычно спишь, хоть пляши рядом — не разбудишь. Случилось что-то?
Амин мысленно послал негодника к Вадду и дальше, а вслух сухо поинтересовался:
— Прогулялся?
— Ага, — деловито откликнулся мальчик, вынимая виноградную кисть из кулька. — До Нури. Говорю же, они там глаза красят и в юбках до колен ходят. Вообще ненормальные. И боги у них грубые, один за мной полночи гонялся, чуть хвост не оторвал.
Амин непонимающе уставился на него.
— Какие боги?
Валид беспечно махнул рукой.
— Да эти… Чудные такие. Тот, ястреб, вроде ничего, а который с головой шакала, так он меня просто из себя вывел. Не понимаю, я всего лишь пририсовал его изображению в храме пару ослиных ушей… Так он только красивее стал! Эх, никакого чувства юмора, — подытожил мальчик.
Амин с болезненным предвкушением уставился на него.
— Что ты ещё натворил?
— Да брось, мы с этим шакалом уже всё решили, — отмахнулся мальчик, отправляя в рот виноградину. — Ну, на самом деле, ночь была насыщенная. Я…
По лагерю прокатился оглушительный визг, и следом же раздалась не менее оглушительная ругань. Амин, бросив на Валида яростный взгляд, выскочил из шатра.
— Что случилось? — обратился он к знакомому торговцу-побережнику.
Тот, подобно Валиду, махнул рукой, скрывая улыбку.
— Ничего страшного, благословение Манат. Кто-то подбросил скорпионов охранникам Юсуфа. Вроде как целую корзину. Где столько собрал-то?
— Ты же ненавидишь скорпионов, — бросил Амин мальчишке, вернувшись в шатёр.
— Для некоторых людей, — хмыкнул тот, — ничего не жалко.
Амин промолчал.
Красавица Аллат, улыбаясь, выступила из-за горизонта, тряхнула волосами.
Караван шёл по пустыне, приближаясь к Нуру. Шагая рядом с верблюдом, Амин втайне мечтал иметь такие же способности, как и бредущий рядом задумчивый мальчишка — перемещаться из одного места в другое в мгновение ока было бы просто замечательно.