— Он колдун.
Амин замер.
— Что?
— Колдун, — повторил мальчик. — Поэтому его так прокляли. Могущественный колдун, один из самых сильных в вашем мире, и, чтобы он никогда больше не…
— Валид, ему десять лет!
— Вообще-то, чуть больше, — хмыкнул Валид, и юноше осталось только догадываться, что значит по меркам феникса “чуть”. — И однажды он почти уничтожил великий город… далеко отсюда, ты там не был.
— Угу, — отозвался Амин. — Что ж… теперь понятно, почему ты его так не любишь.
— Не люблю? — фыркнул мальчик. — Он мне безразличен. Он жалкое ничтожество, раб, и пусть им и остаётся. Колдунам место в клетках… Надеюсь, когда мы приплывём, ты его продашь?
Амин покачал головой.
— Колдуна? В Гарибе он может нам пригодиться.
— Амин! — вскинулся мальчик. — Он не может колдовать, он полное, совершеннейшее ничто…
— Я не буду его продавать, — повторил Амин. — Он останется с нами. И если ты решил уйти, — юноша кивнул на поручни. — Вперёд.
— У тебя появляются замашки шехзаде, — вздохнул Валид, — Ладно, пусть остаётся, — и высокомерно добавил: — Я разрешил это ещё несколько дней назад. Пусть, если он так тебе нравится. Только не пожалей потом. Ты же понимаешь, что вся его покорность только притворство? Он был порядочным шайтаном, пока его не прокляли…
Амин молча поставил перед мальчиком блюдо с фруктами и направился к лестнице в трюм.
— И можешь передать, если хоть раз попытается ночью дёрнуть мой хвост, я отправлю его к Иблису так быстро, что он и пикнуть не успеет! — крикнул ему вслед Валид.
Амин только вздохнул, но на этот раз промолчал.
Насим лежал вниз головой, не шевелясь и здорово напоминая мертвеца. Амин перегнулся через поручни, вглядываясь в сумрак, пытаясь представить, что этому мальчику может быть “чуть больше” по меркам Валида, который сам, быть может, видел сотворение мира.
— Насим? Тебе что-нибудь нужно?
Тишина проглотила вопрос, и мгновение спустя мальчик тяжело переместился в положение “ниц”.
— Хозяин?
Амин вздрогнул — голос был тихим и… мёртвым.
— Ну… если что, ты поднимайся. Тут вроде бы… м-м-м… всё есть. Стоит только попросить. Слышишь, Насим, это приказ.
— Да, хозяин, — отозвался мальчик, не поднимая головы.
Амин постоял ещё немного, потом махнул рукой и повернулся обратно к люку на палубу.
И уже закрывая крышку, услышал тихое:
— Пожалуйста, хозяин… Я не хочу умирать.
— Клянусь Аллат, ты не умрёшь, — вырвалось у изумлённого Амина.
— Спасибо, хозяин.
— Не бойся, оклемается, — равнодушно произнёс Валид, зевая и устраиваясь на софе поудобнее. — Сойдёт с корабля и тут же… воспрянет.
— Что с ним сделали? — с чувством выдохнул Амин. — Что с ним сделали, чтобы…. Сделать таким?
— И тебя совсем не интересует, что сделал он? — хмыкнул мальчик. — Чтобы напроситься на подобное проклятье. Поверь, Амин, не всех стоит жалеть. И ещё — ты умрёшь раньше, чем сможешь спасти весь мир, не сомневайся.
Юноша искоса глянул на него и отвернулся.
— А ещё именно он устроил кораблю, на котором мы плыли, миленький потоп, — добавил мальчик, закрывая глаза и раскидываясь на подушках в позе звезды. — Помнишь того борова, который делал вид, что он — дядя нашего малютки Насима? Та-дам! Это был наёмный убийца. Он передал Насиму маленький свёрток, тот добавил его содержимое в вино, команда напилась, озверела и перерезала друг друга. А тебя и этого несостоявшегося самоубийцу случайно прибило к саду джинов, и у тебя случайно оказался я, чтобы вас спасти, и…
— А вещий ты случайно не знал, что это произойдёт заранее? — вставил Амин.
— Знал, — усмехнулся мальчик. — Ну и что? Вас прибило к саду джинов, над которыми я имею… некоторую власть, и которые не отказали мне в маленькой просьбе, подарив волшебный корабль, помогающий прямиком добраться до Гарибы, не теряя жемчужин и никого больше не подбирая по дороге. Ты рад?
— Я безумно счастлив, — огрызнулся Амин.
Валид открыл глаза и удивлённо глянул на юношу.
— В чём дело?
— Ты просто так угробил моряков, которые нас везли!
— Да ну, они были скучные, — отозвался Валид. — Скучные люди не должны жить на земле… пусть валят к Вадду, он и так угрюмый мерзавец. Амин, ну что ты в самом деле? Не понимаю, почему вы, люди, так носитесь со смертью? Ну умерли, ну подумаешь…
Амин долго смотрел на волны — молча. Потом обернулся и медленно произнёс:
— Почему тогда тебе не нравится, когда убивают меня?
Мальчик вернул ему взгляд.
— Ты нескучный. И иногда умеешь удивить.
— И это всё?!
— А что ещё, смертный? Скука — это кошмар вашего мира. Помнишь сказку про волшебную пещеру? И про глупца, который её нашёл… этого…
— Али-баба, — вставил Амин. — И что?
— Он был скучным, — вынес вердикт мальчик. — Очень скучным. Он полез за сокровищами сразу, как только увидел волшебную пещеру. Вот ты, — он ткнул пальцем в Амина, — полез в волшебную пещеру за шехзаде, а не за золотом, чем очень меня удивил. А потом, когда мы пристали в Йяле, спокойно отправился на базар — считай, ту же волшебную пещеру — чем крайне меня расстроил. Я ненавижу, когда ты ведёшь себя как все, эти скучные, обычные… фу! Ты моя игрушка и должен…
— Игрушка?!
— Ну да, — кивнул Валид. — Ну так вот, ты должен…
— Да иди ты сам… к Вадду! — вскипел Амин и, швырнув в мальчика подушкой, сбежал в трюм.
До конца плавания Амин Валида больше не видел. Где носило не умеющего плавать мальчишку, юношу мало волновало — всё равно вернётся. Ему же интересно.
“Улетел куда-нибудь”, - думал Амин, меряя шагами палубу. Ну и шайтан с ним!
Из Насима компания оказалась никакая — ничего, кроме “хозяин” мальчик предложить не мог. Если бы Амин не спускался периодически в трюм с едой, мальчик наверняка бы ещё и голодал. Что с ним делать, Амин по-прежнему не представлял, но оставить в таком состоянии не мог. И продавать беззащитного мальчика… ну уж нет.
Валид обнаружился на поручнях — как-то ночью, когда Амину по привычке не спалось, и он выглянул на палубу, решив посмотреть на звёзды. А смотрел в итоге на играющего на рабабе мальчика.
Мелодия, грустная, нежная лилась над волнами, замирая где-то в сердце. Амин наслаждался ею и не сразу заметил, что лицо у Валида — под стать мелодии — печальное.
Печаль и даже… неужели отчаяние? — с Валидом как-то не вязались.
Долго Амин не выдержал.
— Что случилось?
— Гариба, — кивнул на волны Валид, не оборачиваясь и не прекращая играть. — Завтра будем там.
Амин сел рядом, задумчиво разглядывая мальчика.
— Ты не хотел туда. В Гарибу. Никогда не хотел. Но всё равно плывёшь. Почему?
— Ты плывёшь, — отозвался мальчик. — Я за тобой.
Амин нахмурился. И тихо спросил:
— Почему тебе не нравится Гариба?
Он ожидал любого ответа, даже того, что непоседливый мальчишка с раздражением выкинет рабаб в воду.
Но Валид даже не сбился с ритма.
— Меня убьют там.
— Что?.. Откуда… погоди, Валид, но ты же феникс… ты… бессмертен?
Мальчик бросил на него короткий взгляд и печально улыбнулся.
— Я не феникс.
— Тогда кто?
Валид покачал головой, продолжая играть. Амин ждал — долго, потом, не выдержав, поднялся:
— Я не понимаю тебя.
— Я знаю.
Юноша сжал кулаки. Шайтан! Почем бы не объяснить нормально, а не играть в загадки? Как кто-то вроде него, относящийся к смерти так… равнодушно… может из-за неё так грустить? Как он вообще может знать, что умрёт, если сам говорил, что вещий только для других?
Амин вздохнул и повернулся к трюму. Решать загадки маленького паршивца, чтобы позабавить его ещё больше, он не собирался.
А вслед ему, прежде чем крышка люка захлопнулась, вместе с грустной мелодии донеслось тихое:
— Я не хочу снова в клетку.
Ночь шестаяЦаревна Алия
Худенький, бледный мальчик в оборванной абае, открывающей коленки, стоял у ограды храма Аллат, протягивая руку ладонью вверх. И смотрел на прохожих грустными-прегрустными глазами. Время от времени идущие на вечернюю молитву кидали ему мелочь, и мальчишка — воплощение сокрушённой покорности — ползал на коленях в пыли, подбирая сверкающие медяки. А, стоило показаться носилкам, бросался ниц — не забывая протягивать руку — и тоненьким печальным голосом напоминал о том, что Аллат заповедовала помогать нуждающимся ближним и любое благое дело воздастся вдвое…
— Вдвое, говоришь? — фыркнул выходящий из храма юноша-побережец. — Ну-ну. А за обман что бывает? Не помнишь, говорит о нём что-нибудь светлоликая Аллат?
Мальчик вскинул на него громадные чёрные глаза.
— Захир, оставь его, — вздохнул подошедший спутник — по виду личный слуга шехзаде или как минимум сына эмира. — Идём.
У стоящего перед ними мальчика жалко задрожали губы, а взгляд забегал, оценивая дорогой пояс побережца, абаю его слуги, ожерелье и броши на тюрбанах.
Юноша — Захир — с усмешкой кивнул. И бросил мальчику:
— Переигрываешь, ибни.
— Не так сильно, как вы в Лелине, — пропел ему вслед “сиротинушка”.
Юноши обернулись.
— Что ты сказал? — в спокойном голосе Захира явственно слышалась угроза.
— Что вас там поймал визирь Джамаил, и вы потом неделю сидеть не могли? — невинно улыбнулся мальчик.
— Откуда…
— Подайте пару монет на сладкие сливы, я вам ещё что-нибудь расскажу, — лукаво предложил мальчик. — Или не расскажу… например, о том, что шехзаде Мунира вчера вечером…
Тут уже спутник юноши, вскинув брови, глянул на Захира.
— Что — вчера вечером?
Но Захир уже бросил мальчишке золотой.
— Да прибудет с вами милость Аллат, сайед, — подобострастно поклонился мальчик.
Сайед усмехнулся.
— Откуда ты узнал? Про… м-м-м… вчера?
— А я вещий, — отозвался мальчик, скромно потупив глаза. — А ещё я знаю, что вы сегодня это повторите, но удача вам сопутствовать не будет.