Лучшему ученику присуждается стипендия. Это привлекает больше талантливых школьников, а вслед за ними подтягиваются и другие. Так вышло, что у Чуён и еще одной девочки, Сочжин, были одинаковые оценки. В таких случаях стипендию делят пополам.
Я знал, что у Сочжин непростая ситуация дома и без этих денег ей придется бросить курсы. Я бы и сам помог финансово, но я всего лишь учитель, и мне нужно кормить собственную семью. Поэтому я решил поговорить с Чуён.
Я объяснил ей все как есть и попросил уступить свою часть стипендии. Оценки я сообщил бы честно, менять их я не собирался. Но она наотрез отказалась, спросив: «Зачем мне это?» Тут я опешил. Я надеялся, что она хоть немного подумает над просьбой, но нет так нет. Ничего не поделаешь.
Чуён же после нашего разговора пошла прямиком к Сочжин и начала кричать, что не хочет ходить на курсы вместе с нищенкой. Обвинила ее в том, что Сочжин не просто попрошайка, а еще и пользуется этим. А Сочжин не знала, что я о чем-то просил Чуён. Я не мог закрыть глаза на такое поведение.
Я попросил девочку выйти на разговор и, признаюсь, повысил на нее голос. Она посмотрела на меня как на врага и спросила: «Разве я не права?» Это меня еще больше разозлило. Я спросил, кто ее научил такому. Сказал, что был о ней лучшего мнения, что приходил владелец магазина и предупредил, что она издевается над кем-то еще. Чуён спросила, уж не думаю ли я, что остановлю ее. Тогда я похлопал девочку по плечу и сказал ей: «Делай что хочешь». Тут она вдруг заплакала и убежала.
Остальное вы уже, наверное, знаете. Директор курсов, учителя и ученики – все считают, что я ее домогался. Но я ничего такого не делал. У меня у самого есть дочь, она сейчас в начальной школе. Я не какой-то там извращенец, который трогает учеников…
Меня пинками выкинули с работы, и новую найти так и не удалось. Для меня это стало таким сильным потрясением, что я до сих пор не могу смотреть на сверстниц Чуён: сразу начинает мерещиться ее голос. Я сплю не больше трех часов, меня мучают кошмары.
Я не раз пытался объяснить, что произошло на самом деле, но никому нет до этого дела. Тогда я и понял, что правда никому не нужна. Все слышат только то, что хотят.
Кажется, Чуён сейчас сама с этим столкнулась. Не знаю. Сам я ничего не видел, но на вашем месте я бы ей не верил. Она меня пугает… Очень пугает.
Глава 29. Адвокат Чан
– Будешь продолжать молчать? – нетерпеливо спросил Чан, перебирая бумаги. – Ты делаешь себе же хуже. Я не полицейский. И не смогу защитить тебя, если ты ничего не скажешь.
В конце их прошлой встречи Чуён призналась, что хотела убить подругу. Теперь она снова молчала, хотя адвокат и надеялся узнать побольше.
– Представляешь, сколько людей страдают сейчас из-за тебя? Мама Соын каждый день ходит в школу, она почти не ест. А полиция? Давай побыстрее закончим со всем.
– А что будет?
Вот оно. Сердце адвоката упало. Он надеялся, что Чуён почувствует вину, осознает всю тяжесть содеянного, но, как и все остальные, она переживала лишь о собственном будущем.
– Зависит от тебя. Смотря как сильно будешь раскаи…
– Не со мной, с мамой Соын.
– А?
– Что… будет с ней? Вы сказали, ей тяжело…
Пересохшие губы девочки дрогнули.
Что с ней будет? Нашла о ком вспомнить. Что может быть с матерью, потерявшей единственного ребенка? На нее будто небо обрушилось. Это невыносимое страдание, с которым нужно бороться каждый день.
– Если признаюсь в этом, она перестанет ходить в школу? Если скажу, что я… – голос Чуён стал тише, – убила ее.
Чан нахмурился. Он не первый раз сталкивался с подзащитной, которая в один день говорила одно, а на следующий уже совсем другое. В таком случае сложно строить линию защиты, потому что никогда не знаешь, чему верить.
– Давай еще раз, только четко. Ты признаешь вину?
– Люди правы.
– В чем именно?
– Я издевалась над Соын. Не нарочно, но… Ей, должно быть, нелегко пришлось.
Адвокат этого не ожидал и переспросил:
– То есть ты признаешь вину?
Чуён наклонила голову и вся ссутулилась. Она выглядела виноватой.
– Все остальные… говорят… что это я…
Взгляд Чана вдруг упал на руки девочки. Его охватило какое-то странное чувство. Оно зародилось в глубине души землетрясением, поднялось тайфуном и ударило разрядом грома.
– Я спрашиваю: ты признаешь вину или нет?
– Все равно.
– Что-что?
– Вы все равно… мне не поверите.
Чуён сказала это тихо, почти бормоча себе под нос. Ее плечи были все так же ссутулены, веки тяжело опустились, а взгляд бесцельно бродил по полу, лишь на мгновение поднявшись на адвоката. Эти глаза не были похожи на те, какими смотрели на него способные издеваться над кем-то в школе подростки.
Это были глаза напуганной девочки.
Глава 30. Мама ученика
Вам кто-нибудь разрешал проводить здесь съемку? Я все понимаю, но вы не хотите о детях подумать? Они и без того пережили сильное потрясение, а вы им соль на раны сыплете. Думаете, им от этого легче? У них и так учеба, еще и это все.
Вы, что ли, будете брать на себя ответственность, если мой сын не поступит в университет? От этого зависит его жизнь. Мама Соын такая же, как вы. Нормально разве приходить в школу каждый день?
Конечно знаю. Она дергает детей, спрашивает, не видели ли они чего, умоляет ей помочь. Недавно мой сын рассказал, что она и его доставала. Он аж весь красный от злости был. Это мешает ему учиться.
Я собираюсь пойти к директору. Есть и другие родители, которые готовы присоединиться ко мне. Все-таки это школа. Понимаете? Школа. Дети должны тут учиться. Что еще делать, если им все мешают? Вы, мама Соын?
Только послушайте себя! Ну конечно, мне жалко мертвую девочку. Но ее жизнь уже закончилась, а у наших детей продолжается. Вы травмируете их, мешаете учиться. Мой сын вот спать после всего этого не может.
Я все сказала. Только попробуйте еще у кого-то тут интервью взять, проблем не оберетесь.
Глава 31. Адвокат Чан
Чан глубоко вздохнул.
Почему его это так беспокоит? Все должно было уже закончиться. По сути, она призналась в преступлении.
«В тот день… я очень хотела ее убить».
Что же тогда не так? Что не давало ему покоя?
Может, она специально притворяется, чтобы убедить адвоката в своей невменяемости? Пожалуй. По телевизору многие рассказывали о ее умении манипулировать другими.
«Эгоистка, использующая людей», «Психопатка, не контролирующая гнев»…
Они твердили об этом в один голос. Боялись Чуён, словно та и правда могла их убить.
«Если я это скажу, она перестанет ходить в школу? Если скажу, что я…»
Если девочка притворяется, то зачем сказала это? Чан неосознанно прикусил большой палец левой руки. Стоило еще раз изучить дело.
На кирпиче, орудии убийства, нашли ее отпечатки. Это факт. Но при этом он раскололся на части. Это с какой силой надо было им ударить? Не бутафория же. Это не каждому взрослому под силу. Адвокат задумчиво откинулся на стуле.
Может быть, она ударила им несколько раз? Тогда бы кирпич точно раскололся. Но судмедэксперты и результаты вскрытия показали, что удар был только один.
«Вы все равно… мне не поверите».
Эта фраза не выходила из его головы. Неужели это было так по нему заметно?
Он увидел в ее глазах своих истязателей, мучивших его пятнадцать лет. Не поэтому ли он решил, что она виновна в деле, которое даже не рассмотрено до конца? С каких пор адвокат принимает решение о чьей-то виновности или невиновности? Не должен ли он быть тем, на кого подсудимая может безоговорочно положиться?
Чан спрашивал себя снова и снова: «Значит ли это, что я готов поверить Чуён?», но ответа не находил.
«Вы все равно… мне не поверите».
Она права. Он не планировал ее слушать.
«Все остальные… говорят… что это я…»
В ушах раздался голос девочки. В нем слышалось отчаяние.
«Все говорят, что я ее убила».
Вот оно. «Говорят». Это слова других, не ее. Мужчина покрепче зажмурился. Это-то и не давало ему покоя.
Возможно, убийца все же не она.
Глава 32. Школьный охранник
Вы что, опять за интервью пришли? Сколько раз я вам уже говорил, а? Прекращайте с этим. Кто? Адвокат? А вам что надо? Я не могу знать все школьные дела только потому, что тут работаю. Мне нечего сказать. Пусть полиция разбирается. Подождите, а чей вы адвокат? Чи Чуён?
Как она? Непросто, наверное, приходится. В таком юном возрасте… Она не могла этого сделать.
Да, конечно, я их помню. Девочки были такими милыми, всегда здоровались со мной. Не верится, что это случилось с ними.
Они не такие плохие, какими их выставляют по телевизору. Это все говорят люди, которые ничего не знают. Стервятники. Обе были добрые, приносили мне иногда попить, благодарили за работу. Где таких еще встретишь?
Не знаю, что случилось и как вообще такой ужас мог произойти.
Место преступления? Да ничего особенного, обычная площадка за школой. Раньше там стоял мусоросжигатель, но сейчас пусто.
Что? Хотите, чтобы я отвел вас туда? Полиция уже несколько раз обыскивала, вряд ли там что-то осталось. Но раз вы настаиваете… Прошу, следуйте за мной.
Вот и пришли. Не представляю, каково было ученикам, которые нашли тело. Мы постарались тут все накрыть по возможности.
Мне каждый раз плохо, когда думаю, что ничего не знал. Здесь сбоку водосточный канал. Если не присматриваться, то ничего и не заметно, но все равно… Я столько раз проходил мимо в тот день. Мне так жаль ученика, который первым ее нашел. Должно быть, после такого он всю ночь не мог уснуть… Если бы я первый обнаружил тело… Я не могу перестать себя корить.
Не знаю, кто именно это был. Полицейские тоже спрашивали, но в итоге решили, что детей у окон толпилось слишком много… Может, кто-то и увидел первым, но это уже сложно разобрать. Они так перепугались…