Адвокату Ким самой захотелось перейти на крик, но она себя сдержала. Все-таки подзащитной семнадцать лет. Нельзя срываться на ребенка.
Но и не удивительно, что нервы на пределе: за этим делом наблюдает вся страна, и его исход неизбежно повлияет на ее карьеру.
– Хорошо, давай по новой. Ты первый раз в суде, поэтому испугалась. Но повторюсь, не слушай, что там говорят. Просто следуй моим указаниям, и все скоро закончится.
Чуён продолжала все такими же безжизненными глазами смотреть в пустоту. Адвокату Ким даже показалось, будто подсудимая здесь она.
«Что с ней? Девочка должна плакать, цепляться за меня и умолять помочь ей. Я же ее спаситель».
– Больше так не делай, а то беды не оберешься.
– А если это я ее убила?
– Что ты сейчас сказала?
– Я ничего не помню, – разрыдалась девочка, – и кажется, это не я… но если вдруг…
– Вдруг что?
Взгляд адвоката был холодный и решительный, она явно не намеревалась принимать возражения.
– Хочешь провести лучшие годы жизни в тюрьме?
Чуён сразу же вспомнила маму, и ее глаза нервно забегали. Адвокат Ким продолжила:
– Посмотри на меня. Даже если ты виновата, никто об этом не узнает, потому что твой адвокат я. Понимаю, ты переживаешь за убитую.
Мама не одобряла их дружбу с Соын, так как та была из бедной семьи и не сильно преуспевала в учебе. «Найди лучше кого-нибудь, кто будет тебе помогать в жизни, а от нее толку никакого».
– Чувствуешь себя виноватой? Пусть так. Но это ничего не изменит уже, только навредит.
«Есть много других хороших девочек, сдалась она тебе. Нам такая подруга не подходит. Тебе ее жаль? Хочешь, я ей денег дам? Тебе нужно об учебе думать, чтобы чего-то добиться, а ты тут благотворительный фонд устроила. Ну давай-давай».
– Она теперь в прошлом, а на прошлом зацикливаются только дура…
Смачный плевок Чуён попал прямо в лицо адвоката, и на секунду в комнате повисла полная тишина. Адвокат Ким стояла зажмурившись, а по ее левой щеке стекала слюна. Девочка смотрела на нее, словно пытаясь прожечь дыру.
– Тварь.
Женщина протерла щеку рукой. Брошенное подзащитной ругательство отдалось в ее голове эхом.
«Тварь»? Она всю жизнь не слышала в свой адрес ничего, кроме восторженных и завистливых возгласов, а тут какая-то наглая тупая малолетка смеет ее оскорблять?
Пискля неблагодарная.
– А знаешь что? – спокойствие в голосе адвоката Ким пугало. – Все говорят, что ты дрянь. Жестокая убийца-психопатка. И относилась к подруге как к прислуге.
– Я ее не убивала!
– Это уже не важно. Каждое твое слово и действие закапывают тебя все глубже в могилу, потому что тебе больше никто не верит. Никто.
Чуён смотрела на адвоката, словно в любой момент могла наброситься на нее. Адвокат Ким взглянула нахалке прямо в лицо и сказала с легкой ухмылкой:
– А я даже рада, что ты совсем сошла с ума. Благодаря этому я кое-что поняла: мы не сработаемся. Ты не согласна?
Дыхание девочки стало прерывистым, но напряжение во взгляде не исчезло. Адвокат Ким тем временем как ни в чем не бывало сложила бумаги, поправила воротник, взяла сумку и уже у самых дверей обернулась и бросила:
– Можешь попрощаться со мной. А заодно и со своим будущим.
Глава 23. Мама Чуён
Новость об увольнении адвоката Ким застала маму Чуён врасплох:
– Как? Вы правда?.. Так внезапно…
Она уже предвидела, что начнут говорить все следившие за делом: подсудимая виновна, и совесть так замучила адвоката, что та бросила безнадежного клиента.
Мама предложила заплатить больше, сколько бы адвокат Ким ни попросила, но женщина в ответ лишь покачала головой с легким намеком на улыбку.
– Но почему вы вообще увольняетесь?
– Я сделала все, что могла.
– И что это должно значить?
На все вопросы адвокат продолжала качать головой. Решение было окончательным. Для Чуён оно стало почти смертным приговором.
Девочка, убившая подругу.
Мама долгое время считала, что все нелестные комментарии в сторону дочери вызваны завистью ее уму, красоте или достатку, а может, комплексом неполноценности.
После увольнения адвоката Ким ни один адвокат не хотел браться за дело Чуён. Оно казалось заведомо проигрышным, да и защищать «психопата» означало лишь запятнать собственную репутацию.
Мама продолжала мучиться вопросом: «Зачем?» Зачем дочь это сделала? Чего ей не хватало? Что толкнуло ее на преступление?
Вообще с Чуён всегда было сложно. Сколько игрушек ей ни покупали, она все ходила недовольная. Ничто ее не радовало: ни новая одежда, ни дорогие рестораны.
А мама изо всех пыталась найти ключ к сердцу дочери. Она покупала той все больше и больше подарков, делала это все чаще и чаще в надежде, что однажды Чуён обрадуется чему-то, широко улыбнется и поблагодарит родителей.
Но вместо этого случилось совсем другое.
– Мне не нравится! Все не нравится! Уходи!
Мама уже не помнила, что именно так разозлило дочь. У нее часто случались вспышки агрессии, но в тот день она вела себя особенно грубо: кричала как бешеная, бросала все, что попадалось под руку. Мать могла лишь молча наблюдать за происходящим, прикрыв рот рукой. Чем больше времени проходило, тем больше Чуён расходилась. Добавились крики матом. Понимая, что спор ей не выиграть, девочка направила весь гнев на себя.
– Хватит, дочь, прекращай!
– Отвали! Не трогай меня!
Девочка стукнула себя кулаком по голове. Затем, не обращая внимания на попытки матери ее остановить, она ударилась об стену, крикнув так, будто ее кто-то толкнул. В комнату зашел вернувшийся с работы отец:
– Что тут происходит?
Мама знала, что из всех людей дочь боялась только папу, поэтому даже обрадовалась его появлению. Может, он наконец успокоит ее. Но тут…
– Прости, мама. Я больше так не буду. Не бей меня.
По телу женщины пробежали мурашки.
С того дня она регулярно ходила к психологу, но даже ему не осмеливалась рассказать о поступке дочери.
Никто не должен об этом узнать.
Никогда.
Так мама и молчала, успокаивая себя: «Я ее родила, и я ее люблю – не могла она сделать этого. Она просто ребенок, и все это шутка. Да, так и есть. Она просто ребенок».
Глава 24. Психолог-криминалист
– Слышал, ты меняешь адвоката.
Психолог постарался осторожно зайти издалека, но никакой реакции в ответ не получил. Чуён сидела, уставившись в одну точку. Мужчина поинтересовался:
– На что смотришь?
– А вы не видите? – тихо ответила она, по-прежнему не сводя с чего-то глаз.
– Что именно?
Мужчина проследил за взглядом девочки, однако так ничего и не увидел.
– Соын.
На секунду лицо психолога изменилось, но он быстро собрался.
– Что говоришь?
– Соын. Она там давно стоит.
– Ты ее видишь?
– Да, она часто сюда приходит.
– Как часто?
Затуманенные глаза девочки прояснились, и ее взгляд стал более осознанным.
– Каждый день. Но она ничего не говорит, просто стоит и смотрит.
Психолог молча наблюдал за девочкой. Та продолжила:
– Я знаю, зачем она приходит.
– Зачем?
– Она меня ненавидит. До смерти ненавидит.
В голове мужчины заметалось множество предположений. Все это было очень странно. Подсудимая начала видеть мертвую подругу, как раз когда уволилась адвокат. Специально пытается сыграть безумие, чтобы добиться смягчения приговора? А может, чувство вины наконец сломало ее? В любом случае этот момент нельзя упустить.
– Почему ты так думаешь?
Какое-то время Чуён не отвечала. Наконец ее сухие губы задвигались:
– Мне кажется, мама с папой родили меня, чтобы хвастаться перед остальными. Они рассказывают даже о самых незначительных успехах.
– Тебе это не нравится?
– Иногда нравилось, но чаще всего нет.
– Почему?
– Я боялась, что они узнают. Узнают, что я на самом деле того не стою.
Девочка прикрыла глаза и стала говорить так тихо, словно для себя одной:
– Нужно везде быть лучшей: в учебе, спорте, пении, рисовании – во всем.
– Ты не хотела разочаровать родителей?
– Нет. – Уголок рта девочки приподнялся, и было не разобрать, улыбается она или окончательно сдалась. – Мне было страшно.
– Из-за чего?
– Мама легко расстается с вещами, даже самыми дорогими, как только они теряют свою ценность. Я боялась, что однажды и меня бросят, когда нечем будет хвастаться… Мама и Соын не любила. «Зачем тебе такая подруга? У нее ни денег, ни ума, что с нее взять?» Я каждый раз злилась, когда она так говорила. По крайней мере, я знала, что Соын меня точно не бросит.
– Поэтому она тебе и нравилась?
– Вот только…
– Что?
– Не знаю, начала ли с ней дружить, потому что она мне действительно приглянулась или просто маме назло.
– Вот как?
– В какой-то момент мама начала меня бояться. Но меня это даже обрадовало, потому что я знала, что теперь она меня не оставит. Хотя я все равно почему-то злилась, когда шла против нее.
Психолог нахмурился, а Чуён продолжила бормотать себе под нос, уставившись вдаль:
– Помните, вы у меня спросили, нравилась ли мне Соын? Да, нравилась. Точнее… не знаю, как это объяснить, но мне хотелось, чтобы она принадлежала только мне и никому другому.
Глава 25. Адвокат Чан
В комнату вошел странного вида мужчина. Чуён он сразу не понравился. Она уже слышала, что за ее дело никто не хотел браться и в конце концов его передали государственному адвокату.
Мама стояла, похлопывая себя по груди. Из глаз текли слезы. Она не стала спрашивать у дочери, как у той дела, хорошо ли она себя чувствует. Нет, вместо этого она причитала: «За что ты так со мной? Ты мне жизнь испортила. Это все из-за тебя. Скажи что-нибудь!»
В потоке слов сознание Чуён выцепило одну мысль. Это мама и хотела сказать на самом деле: «Из-за тебя».
Она не первый раз говорила это дочери. Обычно та сразу начинала злиться, но сейчас оставалась абсолютно спокойна. Чуён действительно испортила маме жизнь. Уже одним фактом своего рождения. Может, ей вовсе не стоило появляться на свет.