– Если ты и дальше будешь молчать, я ничем не смогу помочь.
Девочка снова не ответила, но адвокат Чан – так звали нового защитника – этого и не ждал. Мужчина пришел не для того, чтобы слушать ее. Он просто выполнял свою работу.
Государственным адвокатам отдавали дела, за которые никто больше не хотел браться. Здесь и лучшие из лучших опустили бы руки. Дело заведомо проигрышное. Доказывать невиновность бесполезно. Адвокат Чан понимал, что его задача – попытаться добиться смягчения приговора, пусть даже незначительного. Но делать этого он не хотел.
Преступления должны быть наказаны.
Особую неприязнь, даже отвращение, мужчина испытывал к подросткам, замешанным в школьном насилии. Кто-то скажет, что они всего лишь дети и все по молодости совершают ошибки, но Чан был непреклонен.
Он не понаслышке знал, как издевательства рушат жизнь не только самого ребенка, но и целой семьи.
За свою практику адвокат имел дело с самыми разными людьми. Кто-то совершал преступление по пьяни и после не мог вспомнить, что натворил, кто-то нагло врал о своей невиновности, были и те, кто с пеной у рта доказывал, что их подставили, некоторые же сыпали небылицами буквально через слово.
По закону Чуён могли дать не больше десяти лет. Нет, все же преступление особо тяжкое, так что, возможно, пятнадцать. Для подростка это значительный срок, но за убийство нужно давать больше. «И все это для “защиты самих же несовершеннолетних”?» – подумал адвокат Чан и ухмыльнулся.
Конечно, у многих настолько плохая ситуация дома, что они сбегают, но на улице тоже, оказывается, нелегко, и от голода и безысходности они совершают преступления. Таких подростков можно перевоспитать, подарив им немного любви и заботы.
Но насилию нет никакого оправдания, особенно если оно происходит в школе. Такие дети – настоящие убийцы и лишь прикрываются своим возрастом. На адвоката нахлынула волна воспоминай, от которых он постарался поскорее отмахнуться.
На лице мужчины появилась гримаса отвращения. Бесстрашные эгоисты, даже не осознающие своей вины, при этом молящие о полном прощении ввиду своего возраста.
Когда-то давно адвокат Чан сам стал жертвой школьной травли и даже думал покончить с собой. Взрослые же не знали о происходящем или только делали вид, что не замечают. Он пытался убедить себя, что это лишь часть взросления, все через такое проходят, но частичка его души умерла еще тогда.
И вот теперь ему предстоит защищать преступницу. Чем быстрее это закончится, тем лучше.
Все они говорят одно и то же: «Я не знал, что так выйдет. Он первый начал меня обзывать. Я просто разозлился и… Я не хотел так сильно… Другие тоже так делали…»
Жалкие отговорки. Не знал, что так выйдет? А что должно было получиться после того, как вы несколько часов таскали свою жертву за волосы и били ее? Вы выложили в Интернет видео, как бедняга плакал и звал на помощь, а вы смеялись. Это тоже вышло случайно?
Адвокат Чан считал бредом все подобные выдумки. «Единственного, чего вы не знали, так это того, что будете наказаны. Вы явно не думали об этом, когда гоготали как черти».
С Чуён все и так понятно. Мужчина уже посмотрел специальный выпуск про нее и знал про жизнь в достатке, любящих родителей, неуправляемое поведение и издевательства над подругой.
– Ты все еще видишь ее?
Девочка посмотрела на адвоката пустым непонимающим взглядом. Он ухмыльнулся:
– Погибшую. Ты сказала, что видишь ее.
Чуён молча кивнула. Адвокат Чан не сдержал смешок: вся такая серьезная, словно нет никаких сил врать.
Психическое расстройство? Как низко. Если человек понимает, что это поможет уменьшить срок, то вполне вменяем. Все это лишь игра.
Адвокат слышал про выходку девочки в суде. Она явно не контролирует себя при приступах злости и, судя по всему, вины никакой не испытывает. Ему уже встречались такие дети. Они хитрые, делают что хотят, полностью полагаются на родителей и ничего не боятся.
Стоит ли такого человека защищать? Разве он не должен поплатиться за содеянное? Добиться меньшего срока – значит лишить семью пострадавшей правосудия. В такие моменты адвокат Чан особенно мечтал уволиться.
Мужчина многое хотел сказать Чуён: что дорогой папочка ее бросил, нанятые им хорошие адвокаты сбежали, а сам он здесь потому, что другого выбора нет, но таких людей, как она, он презирает больше всего. На деле вышло намного короче.
– Если тебе нечего сказать, то я больше ничем не могу помочь.
Чуён сделала глубокий вздох. Она неуверенно заморгала, что только разозлило адвоката.
– Если будешь молчать, то я по…
– Я думаю, они правы.
– Кто?
– Те, кто говорят, что я ее убила.
– Что?
– В тот день… я очень хотела ее убить.
Глава 26. Владелец магазина напротив хагвона
Ой, даже не знаю. Она здесь часто бывала. Тут напротив курсы, куда она ходила года три или четыре.
Ну в целом девочка ничем не отличалась от других школьников. Однажды она пришла в магазин не одна, но, правда, на подруг они не были похожи.
Та, что с короткими волосами, часто ждала длинноволосую у входа. Ладно полчаса, но часто выходило намного дольше. Один раз было очень холодно, а она стояла на улице уже час. Я спросил, что она делает. «Жду подругу». Больше часа? Это сейчас мода такая? Зачем так рано приходить? Она в ответ только улыбнулась. Я предложил ей подождать внутри магазина и с тех пор всегда одним глазом присматривал за девочками.
Когда у той, с длинными волосами, заканчивались занятия, они обе заходили поесть рамён или кимбап[4]. Мне это не нравилось. Почему? Длинноволосая всегда устраивала сцену. Что она выбрала, то другая и ест. Я сначала думал, что это потому, что она за все платит. Но потом…
Как-то раз еду оплачивала девочка с короткими волосами. Они взяли то ли лапшу, то ли мороженое. Она дала мне купюру в тысячу вон и пару монет. Ох как та, другая, разозлилась. Она посмотрела на монеты, будто на мусор. Разве это не деньги?
Сейчас много говорят про школьное насилие, хотя бы вот по телевизору, поэтому я переживал и старался не сводить с девочек глаз. Но не мог же я всегда за ними следить. Я пошел поговорить с учителями на курсах, куда ходила длинноволосая, но они мне сказали, что я, должно быть, с кем-то ее перепутал.
Эх, на душе будто камень, когда все это вспоминаю. Кто же знал, что такое случится. Мне очень жаль погибшую.
Глава 27. Чуён
Девочка смотрела в стену. Она не сводила с нее взгляда все время, пока папа был здесь. Мужчина вздохнул. Поскорее бы уйти отсюда. Ему и не хотелось видеть лицо дочки. Но раз надо прийти, значит, надо.
– Ты что тут вытворяешь? Что такое рассказываешь?
Чуён не сразу поняла причину злости отца.
– Я от тебя отстану, когда все закончится, но сначала подам в суд за клевету.
Девочка опустила голову и хрустнула пальцами. Она всегда так делала, когда ее ругали, чтобы справиться с тревогой и страхом.
– Но ничего. Я построил жизнь своими руками и не дам всему развалиться сейчас, – сказал папа и глубоко вздохнул.
Чуён почувствовала, как этот вздох проникает через волосы, уши и колет ее в самое сердце. Мужчина ушел, и она снова осталась одна.
Забившись в угол, девочка уткнулась головой в колени. Она по привычке стала искать глазами Соын, но ее нигде не было. Как же хотелось найти в ней поддержку после всех этих слов и вздохов отца.
«Соын, где ты? Помоги мне. Скажи, что все будет хорошо. Утешь меня. Прошу…»
На Чуён накатили слезы, но через мгновение ее лицо стало холодным и бесчувственным. Тоска превратилась в злость.
Все из-за этой Пак Соын. Если бы не ее смерть, всего этого сейчас бы не было.
Как ей хотелось вернуться в прошлое, в тот день, когда они встретились за школой.
– Прости, Чуён. Я виновата.
– В чем?
Вообще, она не собиралась ссориться с подругой. Ей хотелось извиниться за свое детское поведение, сказать, что она не собиралась заставлять выбирать между собой и парнем. Если бы все можно было вернуть… Но кровь сама собой закипела, когда Соын извинилась.
– Я сделаю все, что ты захочешь. – Девочка чуть ли не плакала. Она кусала губы и выглядела совершенно беззащитной. – Хорошо? Давай продолжим дружить?
Чуён это не устроило. Включает ли «все, что она захочет» обещание не бросать ее снова?
– Тогда расстанься с парнем.
– Опять ты про это…
– Это значит нет?
Лицо девочки покраснело от злости, зависти и гордыни. Неужели ее бросили из-за парня, которого подруга знала всего пару месяцев?
Есть такие люди, с которыми хочется проводить все свое время, делить все радости и горе. Соын была таким человеком для Чуён, но взаимностью не отвечала. Казалось, что, хоть она и не отвергала протянутую руку дружбы, в любой момент могла развернуться и уйти.
– Тебя никто здесь не держит. Говоришь, хочешь дружить? Зачем? Тебе что-то еще нужно от меня?
– Это не так.
– «Сделаю все, что захочешь»? Хочу, чтобы ты умерла.
– Чи Чуён.
– Что? Сама же так сказала. Опять соврала, значит? Ты хоть раз правду мне сказала? Тоже ненавидишь меня?
Вместо ответа Соын вздохнула. Этот вздох показался Чуён точкой в их отношениях. «Теперь она точно уйдет. Я ей больше не нужна».
Этого вынести она не могла.
Взгляд Чуён остановился на кирпиче. Терять было нечего.
– Не хочешь выполнять мое желание? Хорошо, убью тебя сама.
Глава 28. Учитель с курсов
Как я мог забыть тот день? Позвольте я буду говорить медленно. И можно мне стакан воды?
На курсах все ее знали. Умная девочка, хорошо себя вела. По крайней мере, я так думал. Но однажды пришел владелец магазина из дома напротив и сказал, что Чуён над кем-то издевается. Сперва я этому не поверил, сказал, что он, должно быть, ошибся, но все же стал с тех пор пристальнее наблюдать за девочкой. Я чувствовал себя очень неловко тогда, ведь у нее была хорошая репутация. Но другие дети ее при этом недолюбливали. Конечно, мы не всегда знаем про их взаимоотношения на самом деле, но мне казалось, что Чуён боялись. А потом случилась вся эта история…