Ровно до той поры, пока мы с Тарасом туда не ввалились.
Лента, свисавшая из приемника, была почти нетронутой – и атаковавшим конвойцам моментально поплохело. Некоторым – так и вовсе фатально. Противник тотчас же огрызнулся огнем, а высунувший было морду из-за бугра грузовик тотчас же спрятался назад. Да там и остался. Ибо уже через пяток минут аккурат с той стороны и ударили подошедшие на джипах и грузовиках атаманские сотни.
И всё кончилось.
Спустя несколько минут откуда-то из-за холма вывернулся и пан Влад. Рукав его щегольской куртки был разодран, а рука наспех перетянута бинтом. За его плечом красовался трофейный Тавор, а свой АК-74 он нес в здоровой руке. К пулеметному гнезду он подошел почти в тот самый момент, когда туда подрулил атаманский джип. Во всяком разе, доклад своему начальству сделал он сам, не переваливая эту почетную обязанность на других.
Пан атаман Дмитро оказался худощавым мужиком. На вид ему было около 35–40 лет, а седоватые волосы топорщились ежиком. Внешность у него вообще не располагала к длительной беседе, хотелось побыстрее завершить общение и свалить – как можно дальше. Даже обычно нагловатый Торопа – и тот как-то стушевался в его присутствии.
Смерив меня взглядом, Гуменюк кивает на чудом уцелевшую в перестрелке скамейку – мол, садись!
Не ломаюсь, сейчас вообще не время для шуток и выпендрежа, и присаживаюсь на указанное место.
Сунувшегося с пояснениями Влада атаман осаживает взмахом руки и буравит меня внимательным взглядом.
Молчит, да и я тоже не спешу открывать рот.
– Я про тебя слышал… – наконец произносит пан Дмитро. – Хлопцы баяли… Хотел чуток погодя и сам на тебя глянуть, а тут вот оно как все вышло… Ты зачем сегодня сюда приезжал?
Влад открывает было рот, но Гуменюк властным движением приказывает ему заткнуться. Ему нужен мой ответ, и пояснения Торопы сейчас явно не в кассу.
– Так он и пригласил! – киваю на Влада. – Мол, выпить-закусить, да и вообще…
– Да? – с сомнением смотрит на него атаман.
– Вон, хлопец его мне приглашение и передал! – указываю на Тараса, который скромно притулился в сторонке. Показательный момент – его перевязали.
– А ну! – машет рукою пан Дмитро. – Подь сюда!
Пара секунд – и Тарас предстал пред грозные очи руководства. Без оружия, между прочим…
Короткий допрос – парень добросовестно подтверждает всё, ранее мною сказанное. Гуменюк пару раз пробует подловить его на противоречиях – фигушки! Тарас с упорством гнет свою линию. Да он и не знает, что и для чего ему ещё придумывать? Оттого и говорит чистую правду. Выглядит это вполне убедительно, и парня милостиво отпускают на отдых.
Теперь настает очередь Влада, того терзают дольше и изобретательнее.
Атаман что – раньше прокурорским следаком был? Уж больно тщательно и внимательно он пытается отыскать в словах Торопы какие-нибудь проколы и несоответствия.
Но тут тоже ничего не получается. Надо думать, что многоопытный Влад некоторые особенности поведения своего главаря уже назубок выучил и мастерски теперь это знание использует. А заодно и мне кое-что подсказывает.
Но, наконец, так ничего противоречивого в словах своего подчиненного не выловив, пан Дмитро обращает своё внимание и на меня.
– Хм… Послушать вас всех, так оно как-то само тут образовалось, так, что ли?
– Нет, – отрицательно мотаю головой. – С какого бы это бодуна – случайно? Не бывает, пан атаман, таких вот «случайностей»!
А Гуменюк-то обрадовался! Головою одобрительно покачивает.
– Ну-ну! Продолжай!
– Тот, кто этот прорыв организовывал, особенности блокпоста знал досконально. Как тут службу несут, как проверку организуют – словом, мужик готовился. Уж и не знаю, что это за фрукт такой – Корж, но явно не просто так себе деятель. Думается мне, его услуги денег стоят – и немалых. Тихо пройти хотели, внимания к себе не привлекать… это тоже не просто так народ погулять вышел. Да и все подозрения с себя скинуть – на того же Коржа, например.
– Все так, – кивает мой собеседник, – правильно мыслишь. Еще какие соображения будут?
Соображения у меня есть, и я их выкладываю. Краем глаза замечаю, как ерзает на месте Влад. Фактически я его сейчас топлю, причем самым откровенным образом. Ибо что-что, а порядок несения службы на блокпосту – это его прямая обязанность. И то, как его парни самым бездарным образом лоханулись, есть следствие непростительного головотяпства старшего. Мои слова находят понимание и поддержку у атамана. Он, как я догадываюсь, и сам прекрасно в курсе «великих» организаторских способностей своего подчиненного и никаких особенных иллюзий на этот счет не строит. Можно, разумеется, пойти и по другому пути: выставить Влада воином без страха и упрека, великолепным стратегом и тактиком, просчитавшим всю стычку за пару минут. Можно, да только атаман в это не поверит. И совершенно обоснованно начнет подозревать уже и меня. В чем подозревать? Да мало ли причин! Может, я на китайскую разведку работаю или на Особые отделы Новороссии. А может, мне СБУ денежку подкидывает, чтобы я поссорил уважаемого пана Дмитро с его воинственными, но недалекими соседями.
– И ты хочешь сказать, мил человек, что все эти великолепные и хорошо продуманные планы накрылись медным тазом по одной-единственной причине: тебя не просчитали? А ты у нас такой хитрый и весь из себя выдающийся, что даже такой неглупый дядька, как Корж, – и тот лоханулся?
– Он не лох – жадность подвела. Я ему под ноги бумажник с кредиткой кинул. А что в ней толку, если пин-кода не знаешь? Вот и дрогнула рука, не стал он меня сразу валить. А надо бы! Жадность – она не только к бедности приводит, но и к полной безысходности тоже.
– Хочешь сказать, что ты у нас такой великолепный стрелок, что даже Корж с его ребятами ничего сделать не успели?
Оружия у меня нет. Молчаливые охранники пана атамана ненавязчиво изъяли у меня все, что может представлять хоть какую-то опасность для их шефа. У Торопы, правда, ничего отбирать не стали: все-таки свой. Но вот как раз на его помощь в данной ситуации я бы стал рассчитывать менее всего.
Оглядываюсь по сторонам и прикидываю все имеющиеся у меня шансы. Охранники атамана стоят чуть поодаль, и наших слов не слышат. Разумная предосторожность, ибо от того, что сейчас выяснит их шеф, в очень значительной степени зависит его собственное благосостояние, да и само существование. Разгром проходящего по твоей территории конвоя – это некоторым образом «казус белли», и атаману придется неслабо извернуться, чтобы не прослыть совсем уж откровенным отморозком и беспредельщиком в глазах соседей. Город и проходящие мимо него дороги – кусочек лакомый, и желающих прибрать его к рукам чуть более чем до фига. Надо также учитывать и то, что в случае совсем уж явного беспредела со стороны любимого батьки даже его личные сотни могут отойти в стороночку и не препятствовать разозленным соседям выяснять отношения с собственным шефом. Бывали, знаете ли, прецеденты… Так что не всё, что сейчас звучит из наших уст, должно стать достоянием чужих (пусть сейчас и беззаветно преданных батьке) ушей. Это может привести к преждевременной глухоте… да и много ещё к чему… преждевременному.
Так что нет около нас посторонних. Рядом нет, так-то они все в поле видимости стоят. И в случае повелительного жеста Гуменюка могут моментально в беседу вмешаться.
– А хороший у вас, пан атаман, пистолет…
Не спорит пан Дмитро.
Так оно и затруднительно – по двум причинам.
Первая состоит в том, что пистолет и правда неплохой. Старый армейский «Кольт» 1911, ещё довоенного выпуска. Из числа тех, что делались неторопливо и очень тщательно.
И вторая причина имеется.
Такая, что спорить с человеком, который этот самый пистолет в руках вертит – затея не самая разумная. Мало ли, как он слова сомнения воспримет? Может, он по жизни обидчив, и всякой критики на дух не переносит? Тем паче что сейчас этого человека чуть ли не прилюдно лжецом окрестили. Ну, по крайней мере, дали понять, что его словам веры нет. В принципе, это одно и то же.
Вот и молчит мой собеседник, никак мои слова не комментирует. И Торопа притих, видел уже, как такое вот оружие в моих руках себя ведёт. Прекрасно Влад понимает, что только он рукою своей шевельнет – так можно будет ту самую руку собакам на прокорм бросить. И хорошо – если только руку, а не всего хозяина!
Вот и молчит атаман, да и охрана его, никаких приказов не получая, тоже ни во что не вмешивается. Не просек пан Дмитро, каким-таким макаром его пистолет внезапно вдруг оказался в руках собеседника. Но – вывод соответствующий сделал. Не так прост сидящий напротив человек, не все свои козыри он выложил. И ещё можно один момент отметить. Не настроен я на резкое разрешение возникающего конфликта, нет у меня желания все сводить к банальной драке и перестрелке. Да и то…
Сам атаман, Влад (раз уж так карта легла), трое охранников – и все. Патронов в обойме хватит. Тарас – вообще не в счет, у него оружия нет, да и сидит он поодаль, не мешает никому. Завалить всю гопу, джип атаманский рядом стоит, водителю своя пуля тоже найдётся. Стреляют тут пока ещё не так уж и редко. Пока суд да дело, далеко отъехать можно.
Но молчит «Кольт» в моей руке. Повертев пистолет, вытаскиваю из него магазин. Выбрасываю из ствола патрон и возвращаю оружие законному владельцу.
– Что, пан атаман, еще какие-то доказательства с моей стороны вам требуются?
Тот некоторое время молчит. Машинально вставляет магазин на место, но патрон в ствол не досылает, убирает оружие в кобуру.
– Ладно… Проехали. Считай, убедил ты меня. Торопа! – поворачивается он в сторону Влада. – Блокпост сдаешь.
– Кому, пан атаман?
– Лысому. Он и его ребята теперь тут будут. А ты… – выдерживает паузу Гуменюк, – ты примешь третью сотню. Понял?
Еще б ему не понять! Вон как глазки вспыхнули! С задрипанного блокпоста – и на сотню! Из десятника сразу в сотники! Вот это называется вытащить козырь. Ну, если он после такого дела не проставится, то я и представить себе не могу, каким же он тогда жлобом окажется.