– Все просто. Инспектора говорят, что ехал он спокойно. Увидев их, проверяющих машины, остановился, а потом неожиданно стал разворачиваться, значит, пытался уйти. Не получилось. Тогда он выскочил и побежал. Он не знал, что документов у него нет. Его просто-напросто подставили. Его убили не милиционеры. Инспектора стреляли в воздух. Его убил сообщник и скорее всего из пистолета с глушителем. Пока мы выясняем, что пуля выпущена из другого пистолета, успеют убрать хозяина машины. Конечно, если убитый сам не является хозяином, у него выкрали документы, когда он убивал Рушницкого. И он, обнаружив это, запаниковал, его в любом случае забрали бы в милицию для выяснения личности и вполне могли выйти на него как на подозреваемого в убийстве. Поэтому он побежал, и ему всадил пулю ожидавший этого убийца. Боюсь, здесь действует оборотень. Морин нашел на кого-то компромат, об этом говорили его жена и дочь. Потом вдруг замолчали и вообще перестали разговаривать с сотрудниками следственной бригады. Вихрев бежал, и, возможно, эти документы у него. Поэтому его и хотели убить и в СИЗО, и в колонии. Он был у Рушницкого, и тот назвал имя заказчика. Но как узнали о том, что мы поехали в Шатуру? Мы об этом никому не говорили. Странно.
– Может, Рушницкого решили убрать, а мы как раз оказались там? – предположил Солнцев.
– Киллер приехал к Рушницкому раньше нас и ожидал сигнала. Кто-то из людей Рушницкого сообщил киллеру, что он вот-вот расколется. Киллера было решено убрать, когда он будет уходить. Кто-то знал, что мы тут же объявим перехват, поэтому у киллера не было ни одного шанса уйти, он был обречен. А вот его убийца – хладнокровный человек. Умело воспользовался стрельбой в воздух и растерянностью инспекторов, когда они подбежали к убитому, и ушел. Там не обнаружено ни гильзы, ни оружия. Работал профессионал. Все, кто находился около поста, смотрели на человека, пытавшегося убежать от гаишников и троих дэпээсников. Он воспользовался этим и застрелил киллера. Нервы железные. А мы остались с носом, майор. Я боюсь, очень скоро мы получим и труп Вихрева. Он сейчас единственный, кто может назвать заказчика, и тот сделает все, чтобы Вихрев умер. И Вулич, разумеется, тоже. Надо брать хотя бы кого-то из них. Имя заказчика они оба знают. Но вот где эти беглые, черт их знает. Очень надеюсь, что из Московской области они еще не вырвались и мы возьмем хоть одного. Правда, оба сейчас будут искать пулю. Вулич этого хотел сразу, а Вихрев на пожизненное не пойдет. Ему надо убрать заказчика и спасти дочь. Этим он и купил своего тестя. Конечно, я не имею права этого говорить, но если Вихрев сдаст нам заказчика, это не значит, что тот будет сидеть. А вот Ольгу, дочь Вихрева, и его тестя убьют, и, к сожалению, мы ничего сделать не можем. Под программу защиты свидетелей они не попадают, да мы еще и не научились пользоваться этой программой. Вихрев может спасти дочь, только если сам покончит с заказчиком. А наша задача – взять Вихрева. На нем три убийства, и, думается, все три заказывал один и тот же человек. Черт, а ведь Рушницкого мы дожали. Правда, так поступать в дальнейшем не советую. Но он был готов дать показания. К сожалению, обыск ничего не дал. Телефонные номера тоже. Правда, тут еще остается надежда – вдруг заказчик хоть раз звонил со своего номера или Рушницкий ему звонил. Хотя надежда на это слаба, но она все-таки есть.
– Что-то менты засуетились, – сказал Виктор. – Перекрывают все, но ловят не нас, тщательно проверяют документы даже у баб. Наверное, кого-то шлепнули. А сейчас и бабы киллерами бывают. Но нам теперь не пробиться…
– Надо сделать проще, – проговорил Борис. – Сесть на пригородный автобус. И так, с автобуса на автобус, доберемся…
– А если в автобусе поедет какой-нибудь мент? Или очень внимательный, мечтающий о славе частного детектива старичок?
– Тоже верно. Но если мы немного изменим внешность, побреем подбородки и оставим усики, очки нацепим и поедем поврозь, тогда шанс узнать нас будет невелик. А здесь мы вольно или невольно очень скоро привлечем внимание. И кто-то скажет первому же милиционеру, что вдоль трассы двигаются двое.
– Я тоже думаю, что кто-то может стукануть ментам. Но на автобусах все-таки стремно. Ведь менты в конце концов поняли, что мы сейчас не в Ярославле. Вполне возможно, вся эта ментовская суета из-за нас.
– Тогда тем более отсюда надо исчезать. Очень скоро нас обложат. Поэтому надо успеть разобраться…
– Слушай, Афган, очень тебя прошу – если со мной что-то случится, сделай питерских. Они вот-вот возьмут Олю.
– Если буду жив, я сделаю все, что смогу.
– Знаешь, ты просто не представляешь, на кого мы замахиваемся. Но я все равно пришью эту суку. А ты не пойдешь. Кати в Питер, разберись там с этими козлами. Я тебе дам их адреса и…
– Мы идем вместе, – перебил Борис. – И мне все равно, кто там. Если все получится, в Питер поедем вместе.
– Да может, мы успеем свернуть голову Директору, но это будет финиш, оттуда мы уже не уйдем. А питерские…
– Мы все сможем. А поодиночке никто ничего не сделает, нас просто убьют. В общем, так, сейчас маскируемся, бреемся и выходим. Я на первой остановке, ты на второй. Встречаемся в конечном пункте.
– А не проще, если один останется на первой, другой доберется до следующей остановки?
– Едем на одном. Ты впереди, я сзади. Если что-то произойдет, захватываем автобус. А потом видно будет. Может, сумеем прорваться…
– Все-таки ты очень хочешь, чтобы тебя пристрелили, – усмехнулся Виктор.
– Не сейчас и не здесь, – сказал Борис. – У меня есть цель. Так что работаем. Я иду первым.
– Где они, суки? – разглядывая карту Московской области, зло бросил Директор.
– Да почему вы думаете, что они не ушли из области? – спросила Олеся.
– А потому, что весть о появлении Вихря в Ярославле – утка. Они где-то здесь. Не зря они пробрались в Москву. Были или не были у друга отца Вулича, это вопрос, но что они рядом с Москвой, я уверен. Вот что, позвони Рексу и скажи, пусть будет осторожнее. Что-то мне не понравилось нападение на Рушницкого. Почему его не убили? Может, это были Вихрь с Афганом, и он дал мои координаты?
– Я уверена, что нет, – улыбнулась Олеся. – Неужели вы думаете, что…
– Такая мысль у меня иногда появляется. Но даже если это моя ошибка, риск должен быть сведен к минимуму. И знаешь, договорись-ка с Рексом о кодовом слове. Если он его произнесет, значит, говорит под стволом пистолета.
«А мы едем, – найдя взглядом стоявшего у задней двери автобуса Бориса, облегченно вздохнул Виктор. – Если бы я только мог предположить такое, никогда бы не пошел на убийство. В свое время мне это даже понравилось – за один выстрел столько бабок. А сейчас жалею. Они, сучары, Олю мою пришьют. Не дай Бог! Я вас тогда, паскудные морды, зубами загрызу!»
«Автобус идет в Красноармейск, – думал Борис. – Это совсем рядом с границей Ярославской области. Проселочными дорогами вполне сможем добраться до Переславля-Залесского. Дачу Директора найдем. Пару дней понаблюдаем, потом вызовем Директора, кончим его и в Питер. Там все сделаем, и тогда… Надеюсь, все получится. Конечно, надо учитывать, что он может нас ждать. Лучше бы, конечно, сначала в Питер, там было бы полегче. Но туда мы сейчас не прорвемся».
– Уберите эту падаль! – Отбросив пистолет, Директор кивнул на лежавшего на полу с пробитым пулей лбом Реваза. – Он действительно бабки забрал. Дерьмо! – Он плюнул на тело убитого и посмотрел на Удава. – Что в Питере?
– Виноградов будет пытаться вызвать к Аньке внучку Шугова, – ответил тот. – Это он разыграл спектакль с появлением Вихрева в Ярославле.
– Убрать! – бросил Директор.
– Не надо этого делать, – быстро проговорила Олеся. – Иначе мы потеряем проверенный и безопасный канал.
– Верно, – согласился Директор. – Черт с ним. Но безнаказанно это тоже нельзя оставить.
– Шугов сыграл на стороне… – произнес Удав.
– Отца своей любимой и единственной внучки, – перебил его Директор. – Ну хорошо, не тронем Шугова. И что дальше?
– Ольга, – улыбнулась Олеся. – Ее надо уговорить поехать в Петербург. И тогда Шугову можно диктовать условия. Точнее, одно – на законных основаниях передать фирму дочери. Ее выдадим замуж, и все. Муж ее…
– Нет, – покачал головой Директор. – Фирма будет на ее имя. Это не вызовет никаких подозрений. И будем ждать Вихря. Но надо как-то сообщить ему, что дочь…
– В Ярославле об этом сразу узнают и сообщат Вихрю.
– Тоже верно. Ты умная баба, Олеся! – Директор посмотрел на Удава. – А эти двое, которые…
– Их пришлось убрать, они хотели сбежать.
– Молодец! – одобрил Директор.
– Что делать с Максом? – спросил Удав.
– Пока ничего. Он неплохо поработал, и зацепиться за него невозможно. А как дела с поисками Вихря?
– Безрезультатно, – ответил Удав. – Но парни пытаются…
– Менты их зацепить не могут. Бескровный рвет и мечет – при нем ценного свидетеля убрали, – захохотал Директор. – Такого у него еще не было. А Солнцев башковитый, сука. Да это и хорошо. Сумел сообразить, что Вихря в Ярославле нет. Но где они, суки?
– И куда теперь? – спросил Вихрев.
– Не имею ни малейшего понятия, – ответил Вулич. – А спрашивать нельзя.
– Это и ежу понятно. Надо к озеру пробираться и там попытаться кого-то из местных разговорить. Они-то наверняка знают, где чья хибара стоит.
– Вообще-то верно. Хорошо, что сошли раньше, а то на автовокзале…
– Тоже не пальцем деланный, – подмигнул ему Виктор.
– Зайдем и поедим. – Борис увидел кафе.
– И быстрее, – заторопился Виктор. Вулич тоже увидел ехавшую по улице милицейскую «девятку».
– Порознь, – прошептал он и подошел к ларьку. Виктор, прикурив, направился в другую сторону и остановился у газетного киоска.
«Девятка» затормозила около кафе и дважды просигналила. Из дверей вышел плотный высокий мужчина. Подошел к машине и сел на заднее сиденье. «Девятка» отъехала. Вулич, купив минеральной воды и зажигалку, проводил машину взглядом и вошел во двор соседнего дома. Виктор неторопливо двинулся следом.