Читая очередную теорию о полтергейсте, девушка вдруг вспомнила вчерашнюю встречу с соседкой. Странно, что такая «прокачанная» и здравомыслящая дама вдруг спросила у неё о привидениях…хотя нет, она сказала «загробная жизнь». Может, стоило поговорить, что-то же её волновало. Марта вспомнила выражение лица Ольги. Да, однозначно, не просто так спросила. Именно так выглядели люди, которые рассказывали ей истории типа: «А вечерами вон там, слева вверху начинает что-то шуршать». Мол, мы не сумасшедшие, честно, но у нас что-то не то происходит. Вот и Оля так же смотрела на неё, как свидетели аномальщины. Чёрт. Везде ей это чудится, просто чудится. Спокойно, Марта. Жизнь – не телесериал. Это только там вокруг врачей образуется зона поражения в любом хорошем ресторане. Люди начинают падать в обмороки и у них резко активизируются редчайшие генетические заболевания, вероятность передачи которых 1:1000000. Если герой теленовеллы – детектив, соответственно, преступные наклонности пробуждаются у всех, на кого упадёт тень основного персонажа, и убийства начнут совершаться даже там, где нет людей.
Нет, Марь, ты не звезда сериала «Говорящая с призраками». И соседке твоей просто скучно было, или проблемы на работе её утомили, хотелось отвлечься. А тут – ты. Она и решила пообщаться на темы, которые точно тебя увлекают. Марта улыбнулась и покивала самой себе. Здраво мыслишь. Умеешь же иногда!
3.
Ирина возвращалась с работы на маршрутке. Хорошо, детский сад в пяти минутах от остановки, очень удобно. Сейчас забежит за Ульяной и домой, отдыхать. Денёк, что вчерашний, что сегодняшний, выдался суматошный, даже некогда было подумать о новых странностях, вдоволь побеспокоиться и себя понакручивать. Ира невесело усмехнулась. Белые чётки Ольгиной соседки ей во сне привиделись. Она с утра сегодня еле удержалась от соблазна позвонить Егору и спросить, откуда у его матери подобный аксессуар. Но сумела вовремя себя окоротить, а потом и работы навалилось, не до этого стало. А вот уже сев в маршрутное такси, Ирина ощутила, как в голове щёлкнул тумблер и включилась знакомая программа тревожности. А ведь ещё только начало декабря. Что же ближе к новому году будет? Когда очередная годовщина гибели свекровушки к ней подберется. Может, опять чертовщина какая произойдёт. Она уже и привыкать начала. Хорошо, Уля открытой враждебности к ней не проявляет, так лёгкое недовольство и временами недоброжелательное удивление.
– Вы будете выходить? – вывел Ирину из раздумий женский голос. Оказывается, она уже приехала. Спасибо, добрый человек в чувство её привёл. Ближе к выходу сесть она сообразила, а на дорогу смотреть – лишнее.
А на остановке её ждал сюрприз. Второй из бывших мужей собственной персоной. Увидел её, обрадовался. Надо же, даже не в машине ждал, получается, а мёрз на улице.
– Привет, Иришка. Отлично выглядишь, – восхищенно пробубнил Пётр, целуя её в щёку.
– И ты тоже, – вежливо вернула Ира комплимент. – Борода вон какая филигранная. Неужели меня ждёшь? Или мимо проходил?
– Ну, не мимо, конечно, – потупился Петя. – Соскучился по Уле, решил, а давай мы её вместе заберём из садика, погуляем сходим. Пятница же, а? В кафешку сбегаем. Может, тебе надо для своих дел часик, так я сам с ней побуду.
– Ух ты! – изумилась Ирина. – Ты чего это такой сегодня чадолюбивый?
Пётр насупился.
– Я что, по своему ребенку не могу соскучиться? Всё тебе не так.
– Да так, так. Хорошо всё. Улька обрадуется. Пошли.
Действительно, Ульяна отцу на шею бросилась, безо всяких магических выкрутасов. Ирина была так заинтригована отцовским энтузиазмом бывшего, что составила ему и дочери компанию в кафе. Попили чаю-кофе, поели всяких вкусностей. Беседовали о милых, бессмысленных вещах типа светских новостей и новых фильмов. Ире даже понравилось. Пётр их и до дома на машине отвез, хотя идти было минут десять от силы. А провожая, попросился и завтра в гости прийти.
– Хочешь, Улёныш, в океанариум сходим? – щедро предложил он дочке.
Та с восторгом согласилась. К тому моменту Ира уже начала что-то очень конкретно подозревать, но о своих догадках не обмолвилась. У неё и так было чем по жизни озадачиться, разоблачения подождут.
Дочка пребывала в отличном настроении, дома долго играла с куклами, купаться и спать пошла без капризов. Просто праздник. Уснула, конечно, не сразу, всё ворочалась, предвкушая, как завтра будет рассматривать акул и морских черепах. Но в целом, всё сложилось мило, просто и очень по-семейному. Как у нормальных людей.
После того, как Уля погрузилась в цветные детские сны, Ирина отправилась на кухню с ноутбуком. Нашла в соцсети Егора. Он был офлайн.
«Привет!» – написала ему. – «Извини за внезапный вопрос, но помнишь, у твоей мамы были белые тибетские чётки, с мелкими бусинами? Не знаешь, откуда они у неё?»
Нажала «отправить» и тут же устыдилась. Вот что он о ней подумает? Тухлый подкат? Надо удалить сообщение, пока не поздно. А, нет. Поздно. «Егор пишет вам» – отобразилось уведомление. Надо же, быстрый какой. То его в сети не было, а теперь он уже ответ сочиняет.
«Привет!» – ответил Егор. – «Давно не общались. Да, у мамы были такие чётки. Ей из Гоа тётя Далия привезла. Странно, что ты вспомнила».
Ира вдруг почувствовала, как в висках у неё мелко-мелко застучали крохотные молоточки. А в груди надулся воздушный шар. Отчего, интересно, такая реакция? На весточку от некогда самого дорогого человека? Или это выброс адреналина, вызванный новым витком мистической спирали? Хотя, ой ли. Какой он новый. Болтается Ира на одном и том же эзотерическом крючке, так и не найдя способа с него слезть.
«Да просто у знакомой увидела похожие, мне это напомнило об Анне Викторовне. Извини, что побеспокоила. Бегу спать. И тебе спокойной ночи!»
Егор, как воспитанный мальчик, попрощался с ней тоже. Наверняка, недоумевает. Ну, такой вот ретроградный Меркурий, или как там говорят любители астрологии? К ней Пётр подкатывает, а она – Егору пишет. Гоа, значит. Всё-таки не сама свекровка безделушку на местном блошином рынке купила, а подружка ей из Индии привезла. Знала ли Ира об этом? Она уверена, что нет. Ей имя «тётя Далия» ни о чём вообще не говорило. Анна Викторовна со своими подружками её не знакомила, не сложилось как-то. Так откуда Ульяна могла «считать» информацию об Индии и чётках? И так теория, притянутая за уши, балансировала на грани здравого смысла и безумия. А теперь что?
«Я подумаю об этом завтра!» – сурово сказала себе Ирина, стараясь, чтобы внутренний голос звучал как у Скарлетт О`Хара. И включила ненапряжный сериальчик, скоротать вечер. А там, вот напасть, симпатичный брюнет с яркими голубыми глазами делал предложение своей пассии. И локация практически как та, в загородном отеле. Ира даже словно вновь почувствовала запах листвы, свежесть воды, а главное, томление чувств в груди. Предвкушение чуда, счастья, восторг и бешеную влюблённость. Несколько секунд утраченной радости. Она вспомнила, каким был Егор в период их лёгких, праздничных отношений. Да что там Егор. Она и сама была совершенно другая. Ясные и правильные идеалы детства согревали её и несли по жизни, как горячий воздух поднимает в небо воздушный шар. Как же она любила. Ночами думала о Егоре, грезила, как у них всё будет хорошо. Между прочим, сама бы могла к нему меньше придираться, если уж честно пересмотреть их скоропостижно развалившуюся совместную жизнь.
А ведь Егор, пожалуй, сейчас бы её понял. Он хотя и увлечённый программист и айтишник, но всегда говорил, что в древних мистических учениях что-то есть. Однажды они сидели в летнем кафе. Это было вскоре после переселения от Анны Викторовны. А через пару столиков оказалась девушка, которая, стараясь быть незаметной, шарила рукой в невзрачном мешочке с какой-то монограммой. При этом явно что-то беззвучно шептала. Затем вытащила руку и внимательно посмотрела на ладонь. Там лежал маленький камушек.
– Совета у скандинавских духов просит, – уважительно заметил Егор.
– Это как?
– Руны у неё в мешочке.
– Точно! Я сразу и не подумала, – согласилась Ира. – Что она бормотала, интересно.
– Урд, Верданди, Скульд, – с готовностью ответил любимый.
– Егор! – она глядела на него во все глаза. – Откуда ты знаешь?
– Да так, интересовался рунной магией одно время. У меня даже амулет был, я с ним почти не расставался пару месяцев.
– Но ты же… ты же с цифрами, программами работаешь. Точные науки, анализ, формулы. Какая рунная магия?
– Могу объяснить. Вот смотри, представь, что ты прибыла прямиком из позапрошлого века. Такая вот вся стыдливая барышня в кринолинах, идёшь по улице. И вдруг останавливается перед тобой человек и говорит громко: «Окей, Гугл!» И ждёт, когда ему кто-то ответит. Ведь бред же, если не знаешь, о чём речь?
– Наверное да, – неуверенно согласилась Ира, представлявшая себя в юбке с кринолином.
– В магии – свои формулы, у нас – свои. А что, если это всё – древние голосовые команды, и раньше они прекрасно работали? Понимаешь мою мысль?
– Ага, – кивнула Ира.
– Ты не подумай, я не суеверный. Это всё так, в рамках научного поиска.
Возможно, в данной ситуации рациональный взгляд Егора как раз бы не помешал. Да что толку об этом думать. Всё давно быльём поросло. Когда-то они любили друг друга, болтали обо всём на свете. Жаль, что этого не вернуть.
***
Егор внимательным, но при этом ничего не видящим взглядом упёрся в монитор компьютера. Так бывает, когда смотришь внутрь себя, наблюдая увлекательные картинки, не проявленные на физическом плане. Зачем она ему написала? Правда увидела чётки и вспомнила о его маме? Это что-то на грани фантастики. Он поднялся, прошёл в комнату, где когда-то жила мама. Да, ремонт он там сделал, чтобы не испытывать приступ тупой боли каждый раз, когда туда заходит. Но часть вещей осталась нетронутой. Иногда он ходил к ним в гости, словно навещал маму. Там её присутствие чувствовалось куда лучше, чем у могильной плиты с выбитыми именем и датами. Егор открыл деревянный сундучок, где хранились милые маминому сердцу мелочи. И по большей части, не драгоценности. Действительно дорогих украшений у неё было мало. В молодости мама отказывала себе во многом. Даже в необходимом. Когда Егор учился ещё в прежней школе, как-то раз они с пацанами учились курить в укромном местечке. В секретной компашке было двое его приятелей и еще парочка малознакомых парнишек из параллельного класса. Один из них и начал, давясь от смеха, рассказывать, как у русички прямо на крыльце оторвалась подмётка у сапога.