о активно займётся освоением Марса, выяснит устройство вселенной и докажет существование загробной жизни. Матвей и сам вдруг начал вспоминать что-то интересное и очень технологичное. Рассказывал о приборах, явно из будущего. Даже делал зарисовки. Однажды подробно описал устройство в виде крошечкой кнопочки, которое приклеивается за ушной раковиной и позволяет расшифровывать сигналы мозга и переводить их в команды для любой техники, начиная с чайника и заканчивая автомобилем. «Это сначала придумали для больных людей, ну, которые двигаться почему-то не могут. В аварию попали или у них инсульт был. И они с помощью клипсы могли выражать свои мысли, тексты на компьютере писать. А потом это понравилось вообще всем, потому что люди очень любят лениться, чем дальше, тем больше».
Тара попытки расспросить ребёнка о тайнах грядущего пресекла с несвойственной её до того жёсткостью. «Не рви полотно времени!» – сказала она. Марта попробовала было действовать её же аргументами. Мол, ты сама же говорила, что к запрещённым тайнам даже прикоснуться невозможно, а раз информация оказалась практически в свободном доступе, то можно. Тара ответила, что попытка хорошая, но всё же лучше не рисковать.
– Я думаю, информация, которая навсегда останется у Матвея в подсознании, должна послужить другой цели, – сказала она. – Мальчик вырастет, станет изобретателем и продвинет наши технологии на новый уровень. Может быть, так и делается большинство открытий. Люди, жившие много лет вперёд, возрождаются здесь и применяют привычные им там знания.
– Вау! Без будущего нет настоящего и прошлого! – восхитилась Марта и от Матвея отстала. Возможно и правда, не стоит заглядывать слишком вперёд и стать той самой бабочкой, которая неудачно взмахнёт своим расписным крылышком, устраивая мировую катастрофу.
– Да, бабочка из тебя, прямо скажем, неадекватная бы получилась, – кивнула Тара. Она вообще выражала свои мысли так, что не поймёшь, шутит или всерьёз считает. Но Марта не обижалась. Они сдружились и наметили пару совместных расследований. Это было удобно, поскольку Тара не работала за деньги, как эзотерик, что делало её в глазах Марты особенной.
Усталые и взмокшие дети расходились по домам, забирая с собой надутые гелием шарики.
Ольга предложила помочь с доставкой подарков. Вызвали такси, погрузились в машину. Ульяна клевала носом, того гляди, уснёт, не доехав до дома. Телефон Ирины пискнул. Пришло сообщение от Егора: «Хочу поздравить Ульяну с днём рождения. Можно?» Ира пожала плечами, ответила: «Можно. Мы едем домой». Скинула ему адрес. После Нового года он, разумеется, не звонил. Ира его понимала, представляла, что он о ней думает. Ну, и что поделать, сама дурака сваляла. Рассказывать, так сразу обо всём, зачем эти тайны были. Теперь уж какое доверие может быть. Жаль, что с «Тиндером» у неё так и не сложилось. Несколько раз пробовала там переписываться с людьми, даже созванивались с некоторыми, с одним на свидание сходила. Но дальше этого не пошло. Скучно ей с ними. Да и вдруг поняла, что не хочет тратить время на непонятных, чужих людей. А может быть и зря. Сейчас бы легче воспринимала это недоверие и, возможно, презрение от Егора. Был бы надёжный тыл за спиной, чувствовала бы себя уверенней. А впрочем, ерунда это всё. Как ей Марта однажды сказала: «Придёт весна, и цветы распустятся сами». Это выражение она наверняка узнала от своего сушёного мудреца. Всему своё время.
Ульяну пришлось тормошить, чтобы она вылезла из такси, но без толку. Задремала, всё-таки, от избытка эмоций и активности. Ирина сдалась и сама вытащила её из салона. Хорошо, Ольга рядом, освободила багажник от пакетов с подарками.
– Давай, ты Улю тащи, а я её вещички.
– Не дотащу, – вздохнула Ира, – она же большая девочка уже, боюсь уронить. Придётся её тут, на лавочке будить.
– Я возьму, – это Егор подошёл, поставил на скамейку пакет с подарком, протянул руки, очень аккуратно взял Ульяну. Та открыла глаза, увидела его, прижалась крепче.
Ира заметила, как Ольга подаёт ей знаки за спиной у Егора. Что-то типа – бросай Улю и уходи. С ума она сошла, что ли?
Втроём они справились, внесли в квартиру всё разом. Егор положил девочку на кровать, от чего та, естественно, проснулась.
Ольга вытащила подругу за руку, увела на кухню.
– Оставляйте Ульяну на меня, я посижу. А вы идите отсюда, куда подальше. Поговорите, наконец! Если надо, хоть до утра разговаривайте. У меня и зубная щётка с собой есть.
– Ты обалдела, мать? – поинтересовалась Ира. – Егор приехал Ульяну поздравить, вон, как раз подарок ей вручает, пока ты тут планы строишь. Погоди… а ты всегда на детские праздники с собой зубную щётку берёшь? Или планировала после дня рождения к своему Кеше ехать с ночевкой?
С Иннокентием Ольга начала встречаться месяц назад, и в компанию подруг пока официально не вводила, но все о нём знали.
– Нет, за меня не волнуйся. Мои планы не сорвутся, никуда я не собиралась.
– Это я её попросил.
Егор почему-то тоже уже был в кухне.
– Я действительно хочу поговорить, и Ольга согласилась посодействовать с твоим похищением.
– А щётка-то зачем? – Ира растерялась окончательно.
– Вот дожили, – Ольга подчёркнуто-критически покачала головой. – Девке тридцатник, она до сих пор не знает, зачем людям предметы личной гигиены. Я и пижаму с собой прихватила, рассказать, зачем она, или догадаешься? Так что валите, беседуйте. Пока не договоритесь, домой не приходи.
Ира не знала, злиться ей, или пугаться. Вступили за её спиной в сговор, можно сказать, а её просто в известность ставят, будто она мебель какая-нибудь. Погрузили и увезли. Но Егор вдруг сказал:
– Пожалуйста!
И просительно сложил руки на груди. Это был тот же Егор, что и раньше. Озорной, ласковый. Куда уж тут от нахлынувших воспоминаний деться. И она ответила:
– Ладно. Ульяну предупрежу, что дальше взрослые празднуют самостоятельно.
– Ей будет чем заняться, я тебя уверяю, – ободрила подругу Ольга. – Видела, сколько всего надарили человеку?
Девочка отпустила её с Егором совершенно спокойно. Видимо, Анна Викторовна внутри неё потеряла бдительность начисто. Или почти совсем интегрировалась с маленькой Ульяной. Действительно, если у тебя впереди новая прекрасная жизнь, зачем тащить в неё старые проблемы и обиды.
Всё ещё озираясь и сомневаясь, надо ли ей куда-то идти, она собралась. Честно говоря, не особенно ей хотелось на ночь глядя плестись за Егором, объясняться, почему она ему лгала, и самое муторное – изменяла ли, находясь с ним в законном браке. Она уже согласна была оставить всё как есть, чтобы не бередить старые раны. Что он вообще собрался с ней обсуждать? Получить извинения за погубленную семейную жизнь, выговориться по поводу тех душевных страданий, что она ему причинила? С другой стороны, всё равно, было некое любопытство, к которому примешивалось и её глубоко личное отношение к Егору, чего уж там. Из подъезда они вышли молча, так же молча сели в машину.
– О чём ты поговорить хотел? Может мы прямо тут всё решим, и Оле пижама не понадобится?
– Можем и тут начать, – согласился Егор, привлёк Иру к себе и поцеловал. Оказалось, она этого очень ждала. Потому что в себя пришла довольно нескоро. Даже если после этого он потребует развеять его подозрения о неверности, гори оно всё синим пламенем, сейчас ей слишком хорошо.
– Я предлагаю всё-таки переместиться в другое место, – сказал Егор. – Там, где нам удобнее будет… поговорить.
– Ага, так ты мы всё-таки собираемся разговаривать, – Ира изо всех сил старалась, чтобы голос у неё не был хриплым и дрожащим, но получалось не очень.
Егор рассмеялся, радостно и беззаботно, словно с облегчением. Завёлся двигатель, они поехали.
– Я ужин приготовил, надеюсь, он не очень остыл.
– Тебе Ольга сказала всё, да? – сообразила Ира.
– Что – всё?
– Ну, что я тогда правда Петю впервые после школы встретила, и не обнималась с ним вовсе, просто поскользнулась, чуть не упала, а он меня поймал. А я смеялась, как дура, от неловкости. Как раз это твоя мама и видела.
– Нет, этого она мне не рассказала, – Егор хмыкнул. – А надо было? Я приехал к ней, сказал что очень хочу с тобой объясниться. И попросил подсказать, когда это удобнее сделать. Она предложила помочь. Вот и всё.
– Значит, всё дело не в том, что ты мне поверил и решил об этом сказать?
– Почему не в том? Я тебе и так поверил. Без оправдашек твоих. Правда, не сразу, сначала у меня шок был от неожиданной информации. Но потом я решил, что мне всё равно. Но с твоими пояснениями всё стало даже ещё лучше.
– Ты хотел… объясниться? Насчёт чего?
– Желаешь, чтобы я тебе в машине в любви признавался? Я ради этого сегодня чуть духовку не спалил, а ты хочешь, чтобы жертва оказалась напрасной? Да и, знаешь, это ещё чревато аварийной ситуацией. Как минимум.
– Ладно, давай говорить о чём-нибудь нейтральном, – предложила Ира. – Пока к тебе едем. Как на работе дела?
– Хорошо, а у тебя?
– Тоже ничего. Новый проект делаем.
– Вы всегда его делаете, насколько я помню. Правда не знаю, он один и тот же, или нет.
– Разные. Подкалываешь?
– Ага, немного.
И дальше почему-то беседа не пошла. Ира смотрела в окно, так внимательно, словно ни разу этого раньше не делала, или там происходили события мирового значения. Егор был в более выигрышном положении, ему надо было рулить и пристальный взгляд на дорогу в его исполнении выглядел более естественно. Примерно на половине пути он догадался, что можно включить музыку. По радио исполняли какой-то рэпчик, вполне нейтрально. Ехали молча, друг на друга не смотрели, детский сад какой-то.
«Вот сейчас придём к Егору, и он скажет, что сам не понимает, зачем с поцелуями подкатил», – подумала Ира.
Повезло, что не пришлось стоять в пробках, а то она бы, наверное, из машины выскочила прямо в темень. На часах почти девять вечера, понесло же её ужинать на ночь глядя. Разве приличные мадамы едят после шести? Ира нервно рассмеялась.