После обеда мы с Джошем выходили в сад. Он опирался на меня и прыгал на одной ноге. В саду, подальше от чужих глаз, мы начинали свои беседы ни о чем, пытаясь забыть о всех печалях и скорбях недавнего прошлого.
Иногда, и даже очень часто, на меня накатывали все те же запрещенные воспоминания. Например, иногда я наклонялась к нему, чтобы что-то ему прошептать на ухо (особенно, когда мы были в доме или боялись быть подслушанными), и тогда наши лица почти соприкасались, вызывая во мне яркие эмоции и картины прошлого. А если еще при этом встречались наши взгляды, то молния дрожи и неловкости пронзала нас обоих. Мы тут же отворачивались друг от друга, взволнованные и немного испуганные. Нам нельзя! Мы кровные родственники! Надо все это как можно скорее забыть!!!
Я старалась избегать подобных неловкостей, чтобы не мучить ни его, ни себя, но исключить их полностью никак не удавалось.
Однажды произошел случай, вызвавший у меня огромное чувство вины. Ухаживая за Джошем до самой ночи, я снова уснула на его кровати. Это было редкостью, потому что я боялась случайно во сне задеть его раны, поэтому обычно спала у себя. Но в тот вечер сильная усталость разморила меня, и я просто не заметила, как уснула.
Я спала очень крепко. Так может спать только очень сильно уставший человек. А потом мне начал сниться сон. В этом сне у нас с Джошем не было ни расставания, ни боли. В этом сне мы по-прежнему не были братом и сестрой по крови, поэтому счастье лилось через край. Мы смеялись и… дарили друг другу поцелуи, потому что жизнь была прекрасна…
Я начала просыпаться, а сон по-прежнему продолжался. Я чувствовала, как наши губы с Джошем соприкасаются, и он жадно отвечает мне на этот поцелуй…
Я окончательно проснулась и поняла, что мы с Джошем… целуемся в реальности!!! Была ночь, и я лежала в его кровати, сжимая его лицо в своих ладонях. Когда до меня дошло происходящее, Джош тоже, наконец-то, открыл глаза. Мы замерли, а потом на нас сошел ужас. Я отпрыгнула от него и просто упала с кровати. Я так и осталась лежать там, чувствуя, как жгучие слезы раскаяния и боли начинают стекать по моим щекам.
Несколько мгновений Джош не шевелился, а потом, услышав мои рыдания, он начал сползать ко мне. Кое-как примостившись на полу, он тут же обнял меня, а я уткнулась ему лицом в плечо и начала, всхлипывая, говорить:
— Джош! Прости меня! Пожалуйста, прости! Я не хотела! Я даже не знаю, как это получилось!..
Он успокоительно потрепал меня по плечу и сказал:
— Все нормально! Не плачь! Забудь об этом, Аннабель! Мы выпутаемся из этого, я обещаю тебе! Все будет хорошо!
Я повернула к ему свое несчастное лицо. В это мгновение я уже не могла притворяться сильной.
— Братик, почему с нами произошло все это, скажи мне? — я все еще всхлипывала и чувствовала, как сильно болит мое сердце, — Почему мы так жестоко были лишены права на счастье???
— Я не знаю, — проговорил Джош, — Я не знаю, Аннабель! Но… давай учиться быть счастливыми, несмотря ни на что…
Я кивнула и прижалась к его плечу. Да, надо все равно учиться быть счастливыми, потому что жизнь — драгоценный дар Божий…
После этого случая я больше не позволяла себе ночевать на кровати с Джошем. Теперь я понимала, что это было опасно. Я начала подолгу молиться, чтобы мое сердце вошло в покой, и я действительно начала получать некоторое умиротворение. Я поделилась с Джошем своей историей о том, как стала ближе к Богу и что именно это помогло мне выйти из состояния отчаяния. Правда, я не упоминала, что началось все с моей попытки умереть под колесами дилижанса. Я не хотела, чтобы он это знал.
Однажды нас посетил священник Алекс Виннерс. Он долго беседовал с Джошем и произвел на того очень хорошее впечатление. Джош даже согласился после выздоровления посетить христианские занятия, чему я тоже порадовалась. Мне казалось, что это поможет нам обоим ожить…
Через два месяца Джош уже мог передвигаться самостоятельно. Жизнь вошла в какую-то привычную колею, и нам стало относительно спокойно. Мы уже глубоко прониклись мыслью, что мы просто брат и сестра, поэтому эмоции свои всё успешнее держали в узде.
Однажды отец сообщил, что вечером нас посетит Дэйв Хопкинс со своим отцом. Эта новость ужаснула меня, потому что, честно говоря, я о нем совсем забыла. Ведь Джош до сих пор не знал, что мы помолвлены с этим «ледяным принцем», и я со страхом представляла его реакцию.
Конечно, мне пришлось ему все рассказать. Джош отреагировал еще более бурно, чем я ожидала. Он пришел в состояние ярости и с обидой отвернулся от меня.
— Братик, пожалуйста, не сердись, — промямлила я, а он резко развернулся ко мне.
— Аннабель, почему??? Почему ты на это согласилась??? Ты и этот человек… Почему именно он???
Он не смог больше говорить и с досадой вновь отвернулся от меня.
— Джош, я решила, что не выйду за него до тех пор, пока тебе не станет лучше! Пока я тебе нужна, я не пойду под венец!!!
Я надеялась успокоить его этими словами, но он вдруг замер, а потом медленно повернулся ко мне. На его лице было изумленно-разгневанное выражение.
— Пока ты мне нужна??? — воскликнул он, — А ты считаешь, что когда-то перестанешь быть мне нужна???
Я смутилась и опустила глаза.
— Ну, я подумала, что ты однажды все равно женишься на ком-то, и тогда я… — я запнулась, а потом, громко выдохнув, продолжила:
— И тогда я тебе уже не буду нужна…
Слова мои прозвучали очень нелепо, и я испугалась, что он огорчится еще сильнее, но он вдруг развернулся, бросился ко мне, обнял и взволнованно зашептал:
— Прости, если обидел тебя, Аннабель! Прости! Ты для меня — ВСЁ, понимаешь??? Ты всегда будешь мне нужна! Всегда!!! Однако, я не хочу привязывать тебя к себе и готов отдать тебя замуж за какого-то достойного человека. Но этот Хопкинс… он же просто отвратителен! Только не он, пожалуйста!!!
Я испуганно слушала его и, наконец, поняла. Он просто продолжал беспокоиться обо мне и желал мне самого лучшего.
— Значит, ты не хочешь, чтобы я выходила замуж за этого Хопкинса? — спросила я.
— Да! Он не достоин тебя! — твердо заявил Джош, и я приняла решение — я отменяю помолвку!
* * *
Я стояла в саду напротив Дэйва Хопкинса и решительно смотрела ему в глаза:
— Мистер Хопкинс, — произнесла я холодно, — я заранее прошу прощения, но я приняла решение отказать вам и разорвать нашу помолвку!
Я старалась говорить очень спокойно и с достоинством, но мои ноги дрожали.
Дэйв изумленно уставился на меня, а потом недоверчиво сощурил глаза.
— Надеюсь, это шутка, — проговорил он, и голос его звучал необычайно холодно.
— Нет, я говорю очень серьезно, — произнесла я, чувствуя, что у меня начинают дрожать и руки.
Хопкинс помолчал немного, а потом равнодушно ответил:
— У нас договоренность не только с вами, мисс Дженкинс, но и с вашим отцом. Пока он согласен, свадьба состоится!
С этими словами он вдруг развернулся и зашагал прочь, как высокомерная длинноногая цапля. Я продолжала стоять на месте, находясь в абсолютном шоке. Мне и в голову не приходило, что он может отказать мне. Джош вышел из убежища, за которым находился, и подошел ко мне. Я с отчаянием посмотрела на него.
— Джош, он мне отказал!!!
Джош ничего не сказал, а просто обнял меня, чтобы утешить.
— Ничего, мы найдем способ, — наконец, проговорил он, а я расслабилась от тепла его тела.
— Да, — пробормотала я, — найдем…
Через три дня я отправилась к отцу. У меня тряслись поджилки и отнимало речь, но я все же нашла в себе силы заявить ему о своем решении. Как он кричал! Я даже не представляла, что его голос может достигать такой громкости! Он наотрез отказался удовлетворить мое требование, называя меня последними словами, чего я вообще от него не ожидала. Ушла я от него в слезах и с глубокой обидой. Отец никогда раньше не был таким, но, когда речь шла о Хопкинсах, он почему-то начинал просто сходить с ума!
Джош снова утешал меня, как мог, и злился на отца. Он считал, что отец просто использует меня для своей выгоды, толкая меня в этот мерзкий омут нежеланного брака. И, пожалуй, так действительно и было, вот только я не могла понять, за что отец настолько не любит меня.
Я решилась снова поговорить с Дэйвом Хопкинсом, когда он посетил наш дом еще через месяц. Он смотрел на меня уже безо всякой любезности, догадываясь, чего я от него хочу.
— Мистер Хопкинс, я настойчиво требую разорвать нашу помолвку! Мы не подходим друг другу! — заявила я, сложив руки на груди.
Дэйв вдруг презрительно ухмыльнулся, а потом ответил:
— А вы, смотрю, весьма упрямая особа!
Однако после этих слов его лицо резко посерьезнело, и он жестко произнес:
— Вы не измените моего решения!
Дэйв уже собрался уходить, как я снова окликнула его:
— Подождите! Ответьте на мой вопрос, только честно: зачем вам брак со мной? Мы не так богаты, чтобы вам это было выгодно, а я не особая красавица. Я не талантлива и точно не подхожу вам по статусу. Для чего вы это делаете???
Дэйв помолчал несколько мгновений, а потом с ехидной улыбкой сказал:
— А как вам такой вариант: вы понравились мне своей кристальной нравственной чистотой! Другой такой девушки мне не найти!
Дэйв вдруг рассмеялся, как будто от забавной шутки, и поспешил меня покинуть. У меня сложилось впечатление, что он насмехался надо мной.
Но его слова засели в моей голове. Я два дня думала, что же можно с этим предпринять. Если я не могу заставить отца отказаться от этой затеи, значит, нужно сделать так, чтобы отказался сам Дэйв Хопкинс. И если действительно он считает меня нравственной, то нужно разрушить этот образ, чтобы он остался глубоко разочарован.
Еще через неделю Хопкинсы снова нанесли нам визит. Кухарка Мария бурчала, что эти гости-привереды что-то зачастили, а я была даже рада: у меня созрел план. Правда он был невероятно дерзкий и даже сумасшедший, но у меня просто не было другого выхода. Я должна была разорвать помолвку любыми путями!