Я все-таки заснула. Лонгвей мягко тормошил меня, целуя.
— Я долго спала?
— Нет. Нам нужно одеться и поскорее ехать домой.
Сонное состояние тут же слетело с меня. Боже! Я точно была не в себе! Я до сих пор сидела на Лонгвее, полуголая и даже… с ним же внутри! И к тому же, меня как-то не очень заботило до сих пор, что мы сделали это в машине. Стекла тонированные, и видеть нас вряд ли могли. Но! Мы в машине! На улице! Чем я только думала?!
— Я даже в мечтах не мог представить, что ты можешь быть такой настойчивой и смелой.
Я поспешно слезла с него, натягивая трусики и пытаясь одновременно прикрыть голую грудь, путаясь в платье, спущенном до самой талии и боясь на него лишний раз посмотреть. Он негромко засмеялся, и я бросила на него сердитый взгляд. Он выглядел… как Бог секса? Распахнутая рубашка, дающая видеть его красивый торс — мускулы, но не слишком явные и приспущенные брюки, совершенно ничего не скрывающие. И смотрелся он при этом ни капли не вульгарно. Наоборот… соблазнительней некуда. Настолько, что я поспешно отвела взгляд, поймав себя на том, что слишком откровенно и долго смотрю на его.
— Когда ты смущаешься, мне хочется зацеловать тебя до смерти.
Я искала свой бюстгальтер и то, что не только щеки вспыхнули, но и все лицо, смогла скрыть. И еще, как только мы привели себя в порядок, пересела на пассажирское сидение рядом с Лонгвеем. Оставаться на заднем, где мы только что творили такое… я не смогла.
Когда мы отъехали, я усиленно смотрела в окно и вдруг поняла, что знаю, где мы находимся. Но говорить ничего не стала, Лонгвей взял мою руку, и я тут же обо всем забыла. Я точно была не в себе! И ведь это я, а не он соблазнил меня.
Пока мы ехали, Лонгвей все время поглядывал на меня, касался то руки, то волос, но так, словно убедиться хотел, что я действительно рядом с ним. И без конца спрашивал, как я себя чувствую, не хочу ли чего-нибудь. И когда оказались в особняке. У него и раньше была привычка следить за моими передвижениями. Теперь он выглядел так, словно ждал, что в любой момент я упаду, и готов был броситься вперед и подхватить меня. Это несколько слишком было…
А когда я пошла в душ, хотя я совсем недолго там пробыла и только выйти успела и завернуться в полотенце, он открыл дверь! Я уставилась на него, не понимая, что происходит!
— Все хорошо?
Я ничего не ответила, а он просто закрыл дверь! Чем поверг меня ещё в один шок. Я уже подумала, что он…
— Что с тобой?
Уже лежа в кровати, я дождалась, пока Лонгвей вернется из ванны и ляжет рядом. Рядом!
— Ты чего-то хочешь? — тут же стал подниматься он.
Я поймала его за руку и дернула обратно. Легла на бок, чтобы хорошо его видеть.
— Я спросила, что с тобой.
— Ничего, — избегая или нет, не знаю, но он лег на спину, глядя в потолок.
— Ты смотришь на меня, словно я хрустальная и сейчас разобьюсь. Спрашиваешь без конца, как я себя чувствую. Не трогаешь, так как ты делаешь это обычно.
— «Обычно»?
— Без подтекста, — нашла я обтекаемое определение.
Он помолчал, со вздохом прикрыл глаза рукой. А потом повернулся на бок и бережно взял в ладони мою руку. Я застыла на мгновение. Такая… интимная поза для нас была непривычна.
— Роу, ты просто не знаешь. То, какой ты была в последнее время… Мне еще не верится до конца, что ты вернулась. Пойми.
— Хорошо. Эту причину я понимаю. Но ты же видишь, что со мной все хорошо? Тебе нужно заключение врача?
— Врачи, — недовольно прошипел он и даже слегка передернулся.
Интересно. Подозрение, что он за последние дни порядком подпортил всем нервы, еще больше укрепилось. А если все усилия докторов не принесли результатов, он наверняка не скрывал своего раздражения. Собственно, винить их было не в чем, ведь не существует таблетки от душевных ран. Но это же Лонгвей! Когда его интересовало, что мешает ему получить то, что он хочет? Я решила в первую очередь поговорить с управляющим Лю и прямо с утра. Наверняка он в курсе событий. Нужно выяснить, кого Лонгвей тут еще уволил и обругал.
— Ты все время словно спала наяву. Правда, иногда улыбалась. Так… нежно, словно тебе снилось что-то приятное. Мне казалось, что в такие моменты ты узнаешь и видишь меня. Но… Наверняка это только мои фантазии, — его губы дрогнули в попытке изобразить улыбку.
О! У меня горло сжалось. Совсем не ожидала, что Лонгвей будет рассказывать и так болезненно о том, что происходило. Я положила ладонь на его щеку и погладила.
— На самом деле, единственный, кого я помню… был ты.
Сказать такое было нелегко, но после таких слов я просто не могла промолчать! После небольшой паузы Лонгвей спросил:
— То, что ты сказала, правда?
Мне подумалось, что он спрашивает не о последней моей фразе. Но о какой именно, никак не могла сообразить.
— То, что ты сказала в машине, — догадавшись о моем затруднении, подсказал Лонгвей, но понимания мне это не добавило. Наоборот — всплыли воспоминания, которые я усиленно пыталась запрятать подальше!
Я даже попыталась немного отодвинуться, снова смутившись, но Лонгвей был настойчив и отступать не намерен. Поймал мою руку и прижал к своей груди. Я почувствовала, как гулко бьется его сердце и растерялась немного.
— Ты сказала, что любишь меня. Это правда?
Я почувствовала панику. Когда я такое сказала?! И тут же вспомнила. Я даже не осознавала, что вслух произнесла, будучи слишком сонной. Мысли заметались, но вдруг я наткнулась на напряженный взгляд Лонгвея. Он просто ждал, пока я отвечу. И взгляд его был настолько… пронзительным? Словно от моих слов зависела его жизнь. Его сердце забилось быстрее, и моё в такт ускорилось. Словно этот нервный ритм по какому-то невидимому каналу передался от одного к другому. Голова опустела…
— Люблю, — выдохнула я.
Он не двигался целую минуту, наверное, а потом притянул меня к себе, обняв так крепко, что я едва дышать могла. Я попыталась немного отодвинуться, но он не пустил:
— Не двигайся, пожалуйста. Немного. Просто дай мне немного времени или я…
Что именно, он не сказал. Стиснул на секунду и мешая со словами поцелуи, заговорил, как в бреду:
— Люблю тебя. Я так сильно люблю тебя. Люблю только тебя. Тебя одну.
44 глава
Я проснулась от запаха еды. Такой голод почувствовала, что сразу распахнула глаза. Рядом со мной стоял маленький столик, а за ним, на второй половине кровати Лонгвей, который подперев голову рукой, смотрел на меня.
— И давно ты меня так рассматриваешь?
— Не знаю. С тех пор как проснулся.
— И когда это произошло?
— Светало, — немного подумав, сообщил он.
Я бросила взгляд на окно и пришла к выводу, что не меньше часа, а то и больше.
— Тебя это смущает, — в его газах заплясали смешинки.
— Да. И… — я пыталась придумать, чтобы такого сказать, чтобы он перестал смеяться. И конечно, в голову ничего путного не шло, поэтому я спросила: — Неужели это так интересно?
— Знаешь, я кое-что понял, — он немного наклонился, понизив голос, будто секрет какой-то собрался поведать: — Чем больше на тебя смотрю, тем больше ты мне нравишься. Почему ты такая притягательная?
Смущение, сковывающее меня, вдруг исчезло. Словно пружина, натянутая внутри, сама собой расслабилась. Я засмеялась, испытывая что-то очень похожее… на счастье? Лонгвей потянулся ко мне, забыв про столик и едва его не перевернув. Это рассмешило меня еще больше.
Мы дурачились и ели прямо в кровати, беря еду руками. Кормили и пачкали друг друга, забавляясь. Лонгвей все время пытался меня облизать, а я уворачивалась. В итоге не только мы, но и вся постель была испачкана, но зато мы повеселились вдосталь. Спрятаться мне удалось только в ванной, куда я его не пустила, как он не уговаривал…
Потом он отвез меня к врачу. Мне не очень этого хотелось, чувствовала я себя прекрасно, но переубедить Лонгвея было невозможно. Это заняло почти весь день.
Лонгвей гораздо более терпеливо, чем я, сносил все. Хотя пока меня обследовали, делали какие-то анализы и все остальное, ему только ждать и оставалось. Я заметила, что ему постоянно звонили. И поэтому отправила его в офис, так как там он был действительно нужен, а я и одна справиться могла. Но как только он ушел, почувствовала его отсутствие тут же. Это было так странно… Чисто физически, мне его не хватало. Словно из картины убрали главного персонажа, и я искала его, все время забываясь.
Признаться честно, я не слишком вслушивалась в пространные объяснения, что мне давали. Не потому, что я легкомысленно к этому относилась. Просто я лучше, чем кто-либо, знала, в чем причина и корень произошедшего. Рассказывать подробности я, конечно, никому не стала. «Пережитый стресс», «Шок психологический» — этих определений был достаточно.
— Приезжай ко мне в офис, — сказал Лонгвей, когда я, наконец, получила свободу.
— Может быть, лучше домой? У тебя наверняка много дел накопилось.
— В офис, — рыкнул он и прервал вызов.
Я хихикнула, глядя на экран телефона, и сказала водителю, куда ехать.
Но едва добралась до места и только вошла в кабинет Лонгвея, он сказал, что мы едем домой. В чем причина такой спешки? Я видела, что он разговаривал по телефону, но тут же отключил вызов, только я вошла. Мне пришлось порядочный крюк сделать, чтобы сюда добраться, гораздо быстрее было бы сразу ехать в особняк. Это меня насторожило. Лонгвей казался спокойным, но пару нервных движений я заметила, взглянув на него украдкой. Он только делал вид, что все хорошо. И проблема явно была связана со мной. Не так уж и много вариантов…
— Зайди в дом с другого входа, — попросил Лонгвей, улыбнувшись и поцеловав меня в лоб.
Эта просьба, хоть и произнесенная легким тоном, окончательно утвердила меня в моей догадке. Я не стала спорить и, улыбнувшись ему в ответ, согласно кивнула. Машина довезла меня до другого входа. Я не торопясь вышла и так же не спеша поднялась к себе.
И не слишком удивилась, увидев там гостью.