Я посмотрела на Тао спокойно. Я и чувствовала себя так. Просто когда картинка уложилась в голове, я обрела уверенность, которую ничем уже было не сломить.
— Ты очень умна, — наконец сказал он.
— Ты! — Лонгвей дернулся к нему, я поспешила его остановить.
— Не стоит. Мы же теперь понимаем, что произошло и почему. А значит, не в проигрыше как минимум.
— Как ты догадалась? — с интересом искренним спросил Тао, будто и не замечая Лонгвея.
— Мелочи и не стыковки. Я очень наблюдательна. Как, например, специально оставленная открытой дверь. Когда ты привез меня сюда, ты же специально оставил ее открытой? Чтобы Лонгвей беспрепятственно вошел. Увидел нас. Ты знал, насколько он ревнивый, и хотел скандала. Зачем?
— Просто хотел позлить немного, — легкомысленно поиграл глазами Тао. — Он всегда такой сдержанный. С самого детства. Ледышка, да и только. Интересно было посмотреть, как его хваленое спокойствие от легкого толчка рассыпается.
— А причем тут моя мать? — рыкнул Лонгвей.
Я побоялась, что еще немного, и он просто бросится на Тао. Пришлось немного переключить его внимание. Я обняла его за талию и улыбнулась. Сработало прекрасно — он посмотрел на меня и обнял в ответ.
— Помнишь, когда мы с ней в первый раз встретились? Она прекрасно знала, кто я. Откуда? Гораздо больше, чем могла узнать, расспросив обо мне кого-то в твоем доме. И сомневаюсь, что кто-то из персонала стал бы много болтать.
Лонгвей внимательно слушал и кивнул, подтверждая мои выводы и предположения. Не удивительно. Кому, как не мне, знать, насколько строго и тщательно он выбирает тех, кто на него работает.
— Когда она появилась на следующее утро, снова сказала слишком много. Она знала даже о том, о чем я никому не говорила. Кто-то хорошо меня изучил. Вывод очевиден.
— Это не доказывает того, что я ей помогал, — улыбнулся Тао.
— Мадам Цай никак не реагировала на моё пребывание в доме Лонгвея. А я там уже немало времени провела. И вдруг она появляется и «вооруженная до зубов». Кто-то явно обратил ее внимание на меня. Если она и знала обо мне, то, скорее всего, не воспринимала всерьез, принимая за временное увлечение. Но ей разъяснили, как обстоят дела. А после того, что она сделала, именно ты появился, словно из неоткуда. Слишком быстро и легко ты меня нашел. Сказка о случайностях, которые привели тебя ко мне, была слишком гладкой. И наверняка о способе… воздействия, — Лонгвей прижал меня к себе сильнее, услышав заминку, — ты ее надоумил. Прекрасно изучил и знал, что может меня задеть.
Тао вздохнул, словно собираясь что-то сказать, но вдруг передумал. Его лицо изменилось. Исчезло шаловливое немного выражение. Он посмотрел на меня… я бы сказала это с интересом и уважением.
— Еще ты проговорился.
— Когда? — удивился он. Даже оскорбился слегка.
— На приеме в честь дня рождения. Я не сразу это вспомнила, после всего, что там произошло.
— Что я сказал?
Я немного помолчала, а потом взглянула на Лонгвея.
— Скажи, это ты расплатился с моим долгом?
— Долгом? Каким долгом?!
Это был тяжелый момент. Я уже знала, что он мне ответит. Но все равно получить подтверждение от него была не совсем готова. Как глупо… Случайно пришедшиеся к месту слова… Можно сказать, удача для Лонгвея, что именно они сорвались с его языка, тогда в комнатке на крыше. Весь запутанный комок наших отношений помешал мне понять его правильно. Я восприняла все буквально. И поехала с ним добровольно, считая, что обязана ему. Просто стечение обстоятельств… Глупее некуда…
— Мне стоит благодарить тебя за это, — посмотрела я на Тао.
— Не стоит. Мелочь.
Это неприятно укололо меня. И он даже не пытался меня задеть. Для него это и была мелочь. Долг, что сломал мне жизнь, превратил меня в ничто.
— Что за долг — объясни! — потребовал ответа Лонгвей.
— Лонгвей, ты поразительно мало знаешь о ней, — покривил губы в улыбке Тао. — Родители Роу попали в автокатастрофу. Не погибли, но и пострадали очень сильно. Оба в коме несколько месяцев находились. В себя так и не пришли. Отец пережил ее мать всего на два месяца…
— Помолчи, — перебила его я.
— Между прочим, довольно состоятельная семья была, — словно не услышав, тем не менее, продолжил он. — Так вот, ее братец вышвырнул ее без гроша, еще и долги за лечение на неё повесил.
— Замолчи!
— Мне просто интересно, — с легкомысленным любопытством, снова проигнорировал он меня. — Почему ты ничего с этим не сделала? Могла в суд подать, разделить наследство. Просто молча ушла и взвалила на себя все долги?
— Мы, кажется, во всем уже разобрались? — игнорировать его было единственным выходом, и я посмотрела на Лонгвея.
— Все это из-за бизнеса? Подпортил мне готовящуюся сделку и втихомолку порадовался?
— Не подпортил, — снисходительно улыбнулся Тао. — Сорвал. Ничего у тебя уже не получится. Упущенные возможности уже не вернуть. И помимо этого, я поимел тебя гораздо больше, чем ты думаешь. Все равно скоро узнаешь, скрывать уже не к чему.
— Посмотрим.
— Ты все же очень умная девушка. Недооценил, — на прощание сказал Тао.
— Я говорила — не стоит меня использовать. Еще в самом начале. Я хорошо чувствую людей. Ты так усиленно демонстрировал мне влюбленность, но ничего подобного я в тебе не чувствовала.
— А вот тут ты ошиблась, — после паузы небольшой и совершенно серьезно сказал Тао.
— Это ничего не меняет, — остановив мгновенно вспыхнувшего Лонгвея, я увела его за собой.
47 глава
Мы вернулись в особняк. И я, и Лонгвей были настолько заняты своими мыслями, что всю дорогу молчали. Я не чувствовала облегчения. Скорее брезгливость некоторую. Так банально — деньги, бизнес, тщеславие двух людей, поставленных на позиции соперников. Возможно, даже не ими самими. Просто так сложилось. А ведь они могли быть друзьями. Настоящими братьями. Опять судьба мне демонстрирует, что те, кто должен тебя поддерживать, опора в жизни, семья — страшнее и более жестокие, чем чужие люди. Я испытала это на себе и снова убедилась. Лучше быть одной…
— Ты в порядке?
— Не знаю. Мне надо обдумать все это. Слишком много всего свалилось за последнее время. Я не успеваю разобраться с одним, и тут же случается что-то другое и хуже, чем предыдущее.
Лонгвей сел, обхватив голову руками. Мне было его жаль… Но еще больше… Себя.
— Ты справишься.
— Не знаю, что думать обо всем этом…
Я стояла в нескольких шагах от него. Очень захотелось обнять его. Спрятаться, чувствуя какие сильные его руки. Горло перехватило, но я с усилием подавила подкатывающие слезы.
— Ты со всем разберешься.
— Ты меня очень сильно удивила…
Он поднял на меня глаза, но кажется что-то не так было с моим лицом. Я не смогла спрятать от него эмоций, которые все громче и громче заявляли о себе.
— Роу? Почему ты стоишь там? — он поднялся, но я тут же отступила на шаг.
— Лонгвей… Я ухожу.
— Устала? Хочешь отдохнуть? Конечно, столько всего…
— Нет. Я ухожу от тебя.
Он замер, но лицо стало таким, будто он не услышал, и все еще ждал ответа на свой вопрос.
— Иди к себе. Хочешь побыть одна? Хорошо, я понял.
— Лонгвей!
Слушать его и видеть, как он умышленно отталкивает от себя мои слова, было просто невыносимо! Мне так жаль его было! И говорить все это, на самом деле, очень тяжело мне давалось… Но я просто не могла больше молчать!
— Лонгвей… — я просто не смогла стоять больше и опустилась на колени, пару слезинок сорвались, все-таки упав на мои стиснутые руки. — Я не могу с тобой остаться.
Он бросился ко мне и почти упал на колени передо мной, будто испугавшись. Стал бережно гладить по щекам, стирая следы слез. Я только больше расплакалась, отталкивая его руки. Но он только перестал гладить моё лицо, обхватив за плечи.
— Роу! Роу! Ты же любишь меня — ты сама это сказала! Что с тобой? Ты просто устала? Все кончилось! Больше такого не будет. Теперь я смогу тебя защитить!
С огромным трудом я все же смогла подавить слезы. Взяв Лонгвея за руки, сжала крепко, не давая его больше меня гладить по плечам и рукам.
— Это никогда не кончится. Ты же сам это понимаешь. Я никто! Я твоя слабость. Уязвимое место. Любой может заявить, что я просто… золотоискательница, которой повезло подцепить богача. И самое страшное — что это правда. Ты не можешь спорить с этим.
— Плевать, кто и что говорит!
— Но мне не плевать! Я не могу так жить! Это уже чуть не разрушило меня!
— Роу! Ты же совсем не такая! Я это знаю! Ты вовсе не пустое место! Ты умная, честная, талантливая…
— Но это ничего не меняет! Пойми! Чтобы я не делала, моё положение обесценит все мои усилия, раз и навсегда. Никто не будет признавать меня. Потому что будут думать, что все, чего я добилась, только благодаря твоей поддержке. Никакой талант этого не пересилит! Я останусь дешевкой навсегда. Ты не сможешь заткнуть рот всему миру!
Лонгвей порывисто обнял меня, прижав мою голову к своему плечу.
— Нет! Нет! Я не могу! Я тебя не отпущу. Пусть говорят, что хотят! Мне все равно, я же знаю, что это не правда! Разве этого мало?!
— Но ведь и тебе из-за этого будет нелегко. Ты же уже знаешь, что мною воспользовались для того, чтобы навредить тебе. Так будет продолжаться снова и снова. И к каким последствиям мы придем?
— Я справлюсь со всем!
— Я не справлюсь… Прости. Но жить так больше я не могу…
Он попытался сильнее прижать меня к себе, словно лишив возможности говорить, что-то изменил бы. Я не позволила. Отодвинулась и, не сдержавшись, погладила его по лицу.
— Прости. Я, правда, не могу больше. Ты прав, я вся в себе. Может быть, ты просто не научился замечать… Но это не значит, что я ничего не чувствую. Я много чего переосмыслила. Понимаю, почему ты так вел себя со мной. Но это ничего не меняет. Мы из разных миров. Нам нельзя быть вместе. Сейчас просто нельзя.
— Но ведь все изменилось. Я знаю, я был груб, не сдержан. Но просто потому, что слишком сильно тебя люблю. Я не в состоянии был себя контролировать. Злился, потому что не понимал, что чувствую. А когда понял, еще больше разозлился, потому что связанным себя почувствовал. Я был не прав. Я изменюсь! Теперь все будет по-другому! Ты же меня любишь! Как ты можешь говорить, что уйдешь!