– Все ли благополучно? – не отставал пожилой господин.
– Более-менее, – постаралась поддержать разговор я, – у меня ограниченный капитал, поэтому я занимаюсь мелкими вложениями.
Тут пожилой господин жестом обратился к мужчине среднего возраста и сказал, что в случае проблем я могу обращаться к нему. Мужчина вручил мне визитку и весело представился:
– Насколько я понимаю, я – твой троюродный брат.
Уже потом отец пояснил, что пожилой джентльмен – старший двоюродный брат мамы-директора.
Я спросила, почему пожилой господин не договорил начатую фразу.
На что отец ответил:
– За границей о китайцах говорят столько всяких гадостей, наверное, они думали, что увидят здесь какую-нибудь полуграмотную особу.
– Так я и правда дура, которую они думали увидеть! – сказала я.
– Не смей на себя наговаривать! – смеясь, отозвался отец.
Следующим вечером папа вызвал меня на серьезный разговор и спросил, хочу ли я уехать за границу. Мамин двоюродный брат, соответственно мой дядя, надеялся вывезти меня из страны.
Это было очень неожиданно.
– А как же Сян? – спросила я.
– Твой дядя гарантирует, что поможет уехать и Сяну, а еще он сказал…
– Что?
– Что после его смерти вы оба можете стать его наследниками.
– А если Сян не захочет?
– Вот поэтому ты должна с ним поговорить, и лучше всего прямо сейчас, потому что завтра мне нужно дать твоему дяде хоть какой-то ответ. Он озвучил свое решение, оно более чем серьезно.
По настоянию отца я в его присутствии позвонила Сяну.
– Я точно не поеду в Америку, моей маме за шестьдесят, ведь это неправильно будет бросить ее одну в Шанхае. Ты же знаешь, как сильно шанхайцы привязаны к родным местам, а с возрастом их вообще никуда не сдвинешь. Но ты абсолютно свободна, решай, как считаешь нужным, я тебя удерживать не буду…
Завершив разговор, я сказала отцу:
– Папа, ты все слышал, так что завтра тебе придется от моего лица лишь поблагодарить дядю за его великодушное предложение.
– Ты даже не хочешь узнать, о каком наследстве идет речь? – спросил отец.
– А какая в этом необходимость? – ответила я.
Больше отец ничего не сказал, просто молча встал и направился на выход, уже у двери он остановился и, не поворачиваясь, поднял руку, опустив большой палец вниз.
Мне стало ужасно неловко, ведь обычно именно так показывают сильное разочарование.
Но поступить иначе я все равно не могла. Я была невестой Гао Сяна, поэтому важные решения нам следовало принимать вместе.
В следующие два дня мы с отцом наедине не оставались, ему приходилось утрясать всякого рода вопросы, поэтому он постоянно был занят.
На четвертый день мы тоже сидели в разных концах помещения, он примкнул к компании гостей постарше.
Физически пребывая вместе со всеми, мыслями я улетела далеко. В какой-то момент мне вспомнилось изречение Маркса про то, что «сущность человека – это совокупность всех социальных отношений».
Сама я сочинений Маркса не читала, но мне много раз цитировал его отец или Гао Сян. Раньше я этой фразы не понимала, а сейчас словно прозрела – хотя фамилию Фан носила всего лишь половина собравшихся, другая половина благодаря супружеским отношениям также стала нашими родственниками. То же самое касалось и нас – благодаря маме-директору мой приемный отец по фамилии Мэн и я, которая по крови не являлась урожденной Фан, также стали их родственниками. И когда отец умрет, на белой стене гостиной в доме-музее рода Фан рядом с портретом мамы-директора, вне всякого сомнения, появится и его портрет – но не только потому, что он был ее мужем, а главным образом потому, что когда-то он был мэром города.
Но входят ли в круг таких родственников бедные родственники отца из гуйчжоуской горной деревушки? Рассуждая логически, должны бы входить. Однако неоспоримым фактом являлось то, что у них никогда не будет возможности пересечься. Не будет такой возможности и у моих фактических родственников из Шэньсяньдина.
Таким образом, я поняла, что люди – это не только совокупность общественных отношений, но и животные, которые к этим отношениям относятся избирательно. Именно это говорит о том, что люди принадлежат к высшему классу животных. Поэтому величина и состав «совокупности общественных отношений» у разных людей разные.
Что касается меня, то если не считать фамилии, которая досталась мне от мамы-директора, во всем остальном я была совершенно заурядной и простой. Я всего-навсего обожающая философствовать чудачка, любовь к размышлениям пусть и является чем-то заурядным, но дано это не каждому. Для меня высшей истиной, доказывающей мое существование, является коротенькая фраза «я мыслю, следовательно, я существую». Как-то раз Сян признался, что я зацепила его именно этим своим качеством.
Тогда же у меня возникло сложное ощущение, что я не вынесу никаких нововведений, что мне сложно продвигаться вперед. Тогда в душе я сказала себе: «Фан Ваньчжи, тебе предопределена простая жизнь, новые вводные принесут лишь проблемы. Ты не приспособлена и не хочешь обременять себя никакими нововведениями, поэтому любые сложности для тебя невыносимы, а раз так, то лучше всего полюбить свою заурядную, простую и обычную жизнь…»
Внезапно до меня донесся шум аплодисментов, под эти приветственные звуки со своего места поднялся отец, он подошел ко мне и, взяв за руку, повел прямо на сцену.
Оказывается, родственники попросили меня выступить с каким-нибудь номером.
Уже перед самой сценой он тихонько шепнул:
– Надо будет еще сказать пару слов.
– Это обязательно? – спросила я.
– Ты ведь завтра уезжаешь. Будет некрасиво взять и уехать. Не забывай, что ты тоже хозяйка.
Я спела песню. Когда-то мы с Ли Цзюань и Цяньцянь подрабатывали в Шэньчжэне певицами, поэтому голос меня не подвел.
Спела я вполне прилично, поэтому сорвала шквал аплодисментов.
– Уважаемые родственники…
Я произнесла слово «родственники», поскольку так называли не только тех, кто был скреплен кровными узами, но и всех к ним причастных. Ну а поскольку ни кровное родство, ни совместное проживание меня с ними не связывало, то произнести слово «дорогие» мне было сложно, по крайней мере, это бы выглядело неискренне. Вместе с тем я действительно их уважала, причем вовсе не потому, что сама была заурядной и простой. На самом деле я почтительно отношусь ко всем, кто благодаря способностям и трудолюбию попадает в ряды выдающихся людей. Так что слово «уважаемые» выражало мои чувства гораздо точнее.
В зале установилась полная тишина.
Спокойно и непринужденно я начала свою речь:
– Я совершенно заурядная и простая девушка. Такие, как я, составляют подавляющее большинство как в Китае, так и во всем мире. Так что я всего лишь одна из миллиарда наших соотечественников. С самого детства папа и мама говорили, что не всем суждено родиться талантливыми, способности у всех тоже разные, однако умение быть хорошим человеком к талантам и способностям отношения не имеет…
Я заметила, что мои слова ошарашили отца: он уставился на меня, зажав в зубах соломинку от бутылки с минералкой; я также заметила, как мой дядя легонечко подтолкнул его, после чего отец опомнился и засунул соломинку обратно в бутылку.
– Будучи членом семейства Фан, я вовсе не чувствую себя какой-то неполноценной из-за своей заурядности и простоты, как бы то ни было, я никогда не ленилась и не переставала тянуться к свету, – продолжала я, – но имея таких выдающихся родственников, как вы, я торжественно обещаю, что направлю все свои силы на то, чтобы стать по-настоящему хорошим человеком и прожить простую, но достойную жизнь, чтобы к общему знаменателю в миллиард с лишним человек прибавилась заурядная, простая и в то же время достойная единичка, та самая единичка из семьи Фан…
Не помню, что там я наговорила еще.
Когда я спускалась со сцены, в зале царила мертвая тишина, отец смотрел на меня все так же не мигая.
Когда я возвращалась к своему месту, мой дядя встал и, повернувшись ко всем присутствующим, громко зааплодировал.
К нему присоединился отец.
И тогда уже раздался целый шквал аплодисментов.
Вместо того, чтобы сесть, я выбежала вон.
Погода в тот день стояла отличная, напротив, прямо над горными вершинами, пурпурно-красным заревом полыхали облака, это было необычно и удивительно красиво. Прямо за горами находился Шэньсяньдин – от отца я узнала, что на средства Министерства радио и телевидения там установили антенну и теперь тамошние жители могли смотреть телевизор с четким сигналом.
Я перешла дорогу, купила себе мороженое и теперь шла, наслаждаясь им и любуясь на огненные облака, – мне удалось спокойно произнести эту речь только потому, что уже несколько дней подряд я размышляла о себе и о своей судьбе.
«Человек сам определяет свою судьбу».
Не помню, где я это прочитала.
Я всего лишь выразила представление о жизни моего заурядного и простого «я». А поскольку мне предоставили шанс высказать это публично, я чувствовала огромное облегчение, и от этого каждый кусочек мороженого доставлял мне удовольствие, радуя своим божественным вкусом.
Когда я вернулась обратно, на сцену как раз вышел отец.
Держа в руках микрофон, он произнес:
– Для меня несколько неожиданно, что на таком мероприятии мне придется отвечать на ваши вопросы о положении дел в стране, но ослушаться я не могу. Для начала отвечу на первый вопрос: сразу после образования КНР девять десятых нашего населения составляли крестьяне. Другими словами, когда численность людей составляла шестьсот пятьдесят миллионов человек, крестьянами были примерно пятьсот миллионов. В восьмидесятых годах сельское население Китая сократилось до трех пятых. В девяностые – до половины с лишним. В настоящее время крестьян в Китае по-прежнему больше, чем горожан. По словам Маркса, человек – это совокупность всех общественных отношений. Тогда выходит, что у подавляющего числа китайцев, которые уже превратились в горожан, на самом деле имеются родственники, проживающие в деревнях. Хотя бедность проявляется и в городах, уровень бедности в деревнях беспокоит нас гораздо больше! Поэтому план по борьбе Китая с бедностью в том числе направлен и на то, чтобы создать благоприятные условия работы и жизни для тех, кто уже перебрался в город. Большинству людей сложно оставаться спокойными и безмятежными, зная, что их родственники все еще не выбрались из бедности, они не могут делать вид, что это их не касается! Поддержка родственников может решить эту проблему только на уровне конкретной семьи; государственная поддержка, какой бы щедрой она ни была, не в силах полностью заменить ответственность родственников, поэтому в бытность мою мэром я всегда подчеркивал, что борьба с бедностью должна осуществляться как со стороны государства, так и со стороны родственников. К тому же…