В тот раз мы наговорились всласть.
Цзюань расстроило, что Сян не захотел делить прибыль, а настаивал на том, чтобы я просто вышла из акционеров. Они спорили до посинения, в итоге Сяну все-таки пришлось принять от нее десять тысяч юаней.
Принято считать, что в денежных вопросах шанхайцы проявляют себя как крохоборы, но мой муж совсем не такой, в этом смысле он ведет себя как благородный человек.
Я безумно благодарна жизни за то, что у меня такой муж, как Сян.
Когда нашему сыну исполнилось два года, Цзюань открыла в Шэньчжэне магазин одежды. С тех пор она минимум дважды в год приезжала в Шанхай, чтобы пополнить ассортимент своего магазина. Всякий раз, когда она появлялась в нашем доме, это был праздник. Она познакомилась и с моей свекровью, и с тремя тетками Сяна, и с его друзьями, и все были от нее в полном восторге.
Благодаря отношениям со мной «совокупность отношений» Цзюань преобразилась и, выражаясь математическим языком, приняла абсолютный размах.
Известные афоризмы и правда работают!
Цзюань рассказала, что воспользовалась моим советом, взяла кредит и купила себе и брату по квартире в шестьдесят с лишним квадратных метров.
– Не переживай, с кредитом я справлюсь. За аптеку теперь полностью отвечает брат, в помощницы он нанял девушку, окончившую институт традиционной китайской медицины, так что теперь все формальности соблюдены. Я буду возвращать кредит за свою квартиру, а он – за свою. Как говорится, хочешь жить – умей вертеться, а как иначе? Его девушка из провинции Хунань, они прекрасно ладят друг с другом, надеюсь, что в будущем они поженятся, и тогда я как сестра буду за него спокойна.
Цзюань переполняли уверенность и надежда.
Я ликовала от счастья вместе с ней – любовь Цзюань к своему хромому брату трогала до глубины души.
После отъезда Цзюань Сян спросил меня, отчего я такая счастливая. Услышав от меня последние новости, рассказанные Цзюань, он тоже очень обрадовался: «Пусть они будут счастливы, пусть будут счастливы! Ты ведь правильно поступила, что вышла из акционеров? Иначе Цзюань не решилась бы на покупку квартир!»
Впервые в жизни я слышала, как кто-то совершенно искренне желает счастья не родственникам и близким друзьям, а посторонним людям, еще большую радость вызывало то, что этот кто-то – мой муж, к счастью для себя, я вышла замуж за правильного человека. На самом деле не так уж много людей, которые искренне желают счастья другим, тем более если те не родственники и не близкие друзья. И пусть я рискую показаться наивной, в таких делах я разбиралась хорошо.
Несмотря на то что теперь мы с Цзюань уже перестали быть кузнечиками, привязанными к одной веревке, наши отношения стали только ближе.
В тот год, когда нашему сыну исполнилось три года, в Шанхай приехал мой отец. К этому времени он уже полностью отошел от дел, но такой образ жизни выбивал его из колеи, поэтому, вступив в нежелательный для себя пенсионный период, он как-то разом упал духом. Свекровь отнеслась к его приезду с большим энтузиазмом, всякий раз, когда у нее выдавалась свободная минутка, она приглашала его то прогуляться по магазинам, то пройтись по достопримечательностям, и даже пару раз сводила его в кино.
Однажды Сян мне сказал:
– В нашей жизни вот-вот случится кое-что новое.
Удивившись, я переспросила, что именно случится – хорошее или плохое?
– Сложно сказать, – увиливая от прямого ответа, сказал он, – у разных людей одно и то же событие вызывает разные чувства.
Заволновавшись, я попросила его сразу перейти к делу. В то время наша жизнь меня полностью устраивала, поэтому любые изменения казались пугающими.
И тогда Сян без утайки ответил:
– Моя мама на старости лет влюбилась в твоего папу…
Я раскрыла рот и потеряла дар речи.
– Видишь ли, твой отец все-таки был мэром, еще в старые времена окончил вуз, если он отнесется к моей матери свысока, то она столкнется с безответной любовью, к тому же из-за твоего папы у нее пострадает самооценка. Как сын, я очень за нее переживаю…
Все это Сян говорил с такой горечью, словно иного поворота событий и не предвиделось.
– Но… но… а что, если папа ответит ей взаимностью, это же… будет хорошо? – наконец смогла выговорить я.
Эта новость не была плохой, но она меня изрядно удивила.
– Если их чувства окажутся взаимными, как к этому относиться нам, что ты думаешь?
Наш разговор проходил за ужином. Мало того что Сян перестал есть сам, он отодвинул тарелку и от меня, будто запрещал мне есть, пока мы не достигнем единодушия в этом вопросе.
– Говори первый.
– Нет, лучше ты, – настаивал Сян.
– Что подумают люди?
– Об этом беспокоиться не стоит.
– Тогда пусть все идет своим чередом, – ответила я.
– Что это за позиция? Считай, что ее вообще нет.
Тогда я выпалила то, что думала:
– Это было бы просто замечательно. У моего папы появился бы сын, а я, будучи невесткой, превратилась бы еще и в дочь! – Меня буквально распирало от смеха.
– А можно посерьезнее? Ты сейчас не кривишь душой?
– Ты меня знаешь не первый день…
– Это я и хотел услышать, – перебил меня Сян.
С этими словами он встал, принес пива, наполнил им наши стаканы и попросил выпить вместе с ним.
– Какой будет тост? – спросила я.
– За счастье твоего папы и моей мамы.
– Но мы все же пока не знаем, взаимны ли их чувства.
– Это уже дело второе, раз мы относимся к этому одинаково, то можем им в этом деле помочь! До дна! Стоп-стоп, давай за счастье наших родителей выпьем на брудершафт!
Даже когда мы легли спать, эта тема нас по-прежнему не отпускала. Сян рассказывал о прошлом своей мамы, я – о прошлом отца; иногда наш разговор касался его папы-музейщика и моей мамы-директора. При этом мы не только не чувствовали перед ними своей вины, а, наоборот, испытывали утешение. Казалось, что, завершив эту миссию, мы исполним волю умерших родителей – даже не казалось, на самом деле это так и было.
Стоило нам прийти к единодушию, как это самым благоприятным образом сказалось на наших постельных делах, в которые мы окунулись с безудержной и горячей страстью.
На самом деле наша роль оказалась совсем мизерной, мы всего лишь легонько подтолкнули наших родных друг к другу. За несколько дней до отъезда отца, когда мы болтали о том о сем дома у свекрови, я, в соответствии с установленным курсом, воспользовалась шансом и предложила отцу:
– Папа, моя свекровь без продыху заботится о нашем сыне, может, возьмешь ее на несколько дней в наш Юйсянь, она там хотя бы развеется и как следует расслабится?
Отец, глядя на нее, сказал:
– Хорошо, если она за, я гарантирую, что с этой миссией справлюсь.
Свекровь, словно девочка, залилась краской и, опустив голову, смущенно произнесла:
– Я за, как от такого отказаться? Вот только…
– А я на что? – тут же вмешался Сян. – Малыша я буду отводить в сад и забирать сам!
– Ну что, тогда едем? – глядя на моего отца, ласково спросила свекровь.
– Тогда едем, – торжественно произнес отец.
В итоге они покинули Шанхай на пару дней раньше – наверняка им обоим не терпелось это сделать. Мы с Сяном решили, что они уже давно нашли друг в друге родственную душу, им всего лишь не хватало небольшого толчка. Но они никак не ожидали, что к этому их подтолкнут собственные дети, так что все решилось как нельзя лучше.
Когда свекровь вернулась из Юйсяня в Шанхай, казалось, что она помолодела лет на десять, ее лицо светилось от счастья.
Спустя несколько месяцев отец и свекровь расписались. Свадьбу устраивать не стали, лишь созвали на праздничный банкет небольшой круг друзей и родственников.
Мои страхи о том, что скажут люди, оказались напрасными. Люди встречали эту новость певучим шанхайским «великолепно, великолепно», и я не слышала никаких сплетен.
Отец снова повеселел и обрел прежнее чувство юмора. Кроме того, он снова стал уделять внимание своей внешности.
Ну а что до пожилых шанхаек, которые вступают в повторный брак, так в своем искусстве быть идеальными женами они оставляют позади молодых девушек, в этом смысле я ей и в подметки не гожусь; и я частенько замечала, что моему отцу это в ней очень нравится.
Однажды даже Сян мне сказал:
– Милая, тебе стоит поучиться у моей мамы. Образец для подражания прямо у тебя под боком, почему бы тебе не поработать над собой?
Копируя выражение лица и интонацию свекрови, я ответила:
– Тут нам потребуется время!
В тот год меня дважды ошарашила своими новостями Цзюань: во-первых, в одном из разговоров по телефону она обмолвилась, что у Чжан Цзягуя выявили атрофию мозжечка. В целом мы говорили о другом, и об этом несчастье Цзюань сообщила вскользь, похоже, на тот момент это не казалось ей чем-то серьезным. Как и Цзюань, я относилась к брату Чжану с особым почтением. И хотя Цзюань не придавала его болезни серьезного значения, я забеспокоилась. Положив трубку, я тут же спросила Сяна, насколько это могло быть серьезно. Он сказал, что в таком возрасте, как у Чжан Цзягуя, особо переживать по поводу таких отклонений не следовало. У многих, кому за пятьдесят, мозжечок так или иначе начинал увядать. Поскольку Сян был осведомлен во многих областях, то я ему доверилась и успокоилась.
А буквально три месяца спустя Цзюань позвонила мне снова и прямо в лоб сообщила:
– Ваньчжи, я выхожу замуж.
Это было слишком внезапно!
На несколько секунд я впала в ступор, после чего, собравшись с мыслями, недовольно спросила:
– А ты умеешь хранить тайны! И за кого же?
– За брата Чжана.
Я снова впала в ступор.
– Да-да, за Чжан Цзягуя.
Я никак не могла прийти в себя.
Ведь брат Чжан был старше Цзюань на двадцать шесть лет, совсем скоро ему должно было исполниться шестьдесят!
Между тем Цзюань принялась рассказывать про то, что болезнь Чжан Цзягуя быстро прогрессирует, он стал терять координацию при ходьбе, что стало сюрпризом даже для врачей. К тому же, став беспомощным, он совершенно опустил руки.