Через минут десять выходит мужчина медицинском костюме, видимо врач.
– Добрый день, что у вас случилось?– спрашивает, довольно приятным голосом.
Обращается он ко мне, но я не успеваю ответить, как мой босс говорит:
– Ударилась об дверь вчера вечером. Вчера приложили лед, а сегодня вот что,– и указывает на мой расплывшийся нос и синяки под глазами, а я готова сгореть от стыда. Не знаю почему, но мне стыдно, хотя я ни в чем и не виновата, но мне очень неловко из-за того, что доставляю неудобство людям.
Врач хмуро смотрит на меня, потом не менее хмуро окидывает взглядом моего злого босса, от которого признаться до сих пор имеется характерный запах вчерашней попойки.
– Идите за мной,– говорит врач мне. Я встаю и иду за доктором к противоположной двери, той откуда он вышел. Женя идет следом. – А вы оставайтесь здесь и ждите,– это он уже обращается к моему боссу. –Документы оставьте для заполнения,– снова говорит мне, и кивает в сторону медсестры, которой я отдаю паспорт и медицинский полис.
Пока отдаю документы, вижу, что подобное холодно-надменное обращение врача очень коробит моего начальника, его прям, передергивает от того, что кто-то ему приказы отдает. А больше всего ему претит тот факт, что он вынужден подчинится. Он аж зубами скрепит от злости, а я выдыхаю, как только выходу следом за врачом в дверь.
– И часто вы так ударяетесь? – спрашивает врач.
– Что простите?– не поняла я вопроса.
– Я спрашиваю, полицию вызывать будем? Или так и будете утверждать, что сами об дверь ударились,– сверля меня взглядом, спрашивает врач.
И тут до меня доходит, о чем говорит врач, он наверно подумал, что мой начальник меня избил.
– Нет, что вы, Евгений Дмитриевич меня не бил, я действительно ударилась об дверь, это случайность,– затараторила я, а врач понимающе ухмыльнулся и закивал головой. – Ага, ага. А кто он вам?
– Начальник,– отзываюсь я, чтобы окончательно убедить врача, что моя травма, это не результат избиения.
– Дожили, начальники, уже своих подчиненных лупят,– бурчит врач, осматривая мой нос. Я в ответ пытаюсь, что-то возразить, но он жестом руки велит молчать и продолжает осмотр. Потом меня отправляют на рентген, который показал, что у меня пострадала носовая перегородка, и мне вставляют какие-то штуки в нос, а снаружи накладывают, что-то вроде гипса. Оформляют документы, и врач снова спрашивает меня:
– Значит, пишем бытовая травма? Уверены?– пытливо всматриваясь в мое лицо, спрашивает врач. – Если раз поднял руку, потом не остановится,– продолжает врач со знанием дела.
– Это не тот случай,– пытаюсь я убедить врача.
– Все так говорят, а потом со сломанными руками и ногами поступают,– отзывается врач.
Я порываюсь, что-то еще сказать, но врач меня останавливает.
– Все, все, я понял, бытовая травма. Получите документы у медсестры и будьте осторожны в следующий раз с дверью,– язвительно добавляет врач и уходит, а я плетусь на выход.
На душе так гадко. Мне было очень неприятно, что моего Женю подозревают в том, что он меня избил. Стало даже обидно за него. Конечно, по большому счету именно он виноват в том, что у меня гипс на носу, но он же не специально. У меня на него нет никакой обиды, вот бы еще он на меня не злился, или хотя бы объяснил причину своей злости.
Выхожу в приемный покой, где меня ждет босс. Медсестра оформила документы и уже успела сбегать за выписками, и рекомендациями которые передал ей врач.
Босс так же хмуро окидывает меня взглядом, и мы покидаем травмпункт. Садимся в такси, и начальник называет адрес гостиницы. А мне хочется, поговорит, о его дурном настроении, но не в такси же это делать.
– Больно?– спрашивает босс, и снова смотрит на меня волком.
Евгений.
Чудесный у меня отдых получился, порадовал Алину парочкой дней у моря. Молодец, мужик. Утром я места себе не находил от злости на самого себя, а тот факт, что Алина еще и хотела отказаться от медицинской помощи, думая, что все это пустяки, еще больше огорчил. Мне было ужасно стыдно, а Алина была напряжена как струна, вероятно, хотела предъявить мне, но наверно стесняется. Настоял, что бы отвезти ее в травмпункт, она ехать не хотела, только когда увидела себя в зеркале, только тогда согласилась. Да и в травмпунке, вышедший врач, очень уж снисходительно на меня посмотрел, представляю, как это выглядело со стороны. Парень, от которого несет перегаром, привез девушку с разбитым носом. Я думал, он прям в приемное отделение, вызовет полицию. А вышла Алина после осмотра вообще с гипсом на носу, значит там не просто ушиб. Зол ужасно, взглядом готов убивать. Едем обратно в гостиницу, надо поговорит с Алиной, извинится, в конце концов, нормально.
– Больно?– спрашиваю, а сам думаю, какой я придурок, ну естественно больно, но я не знаю, с чего начать разговор и ничего оригинальнее не придумываю.
– Нормально, думаю, через пару дней пройдет,– не смело улыбаясь, говорит Алина немного гнусаво. – Дышать только неудобно, но врач сказал, отек скоро должен пройти.
– Давай в аптеку заедем, кипим обезболивающее,– предлагаю я, а девушка соглашается. Прошу таксиста притормозить у аптеки, забираю у Алины назначения врача и ухожу за покупками. Стою в очереди, блуждаю взглядом по витрине, натыкаюсь взглядом на презервативы и все к ним сопутствующее. И тут у меня проносится мысль, о том, что мы с Алиной не предохранялись. Меня аж в холодный пот бросило. Нет, заболеть я не боялся, не производила Алина впечатление девушку, у которой случались случайные связи, результатом которых могут стать всякие не приятные болячки. Сам я всегда предохранялся со своими куклами, и на всякий случай проверялся. И тут у меня мелькнула шальная мысль, а что если Алина забеременела. Всем известно, иной паре нужно работать над этим вопросом несколько лет, а некоторым достаточно одного раза страсти и на тебе, здравствуя папочка.
– Что у вас?– спрашивает у меня фармацевт, а я выхожу из оцепенения, так как так и стоял перед витриной с презервативами и тупо на них пялился. – Презервативы ?
– Нет, вот назначение, – говорю и отдаю назначение врача. – А это можно принимать при беременности? – решил уточнить у девушки.
– А какой срок?– спрашивает девушка с озадаченным лицом.
– Не знаю,– растерялся я.
– Ну, так вы б сначала узнали, а потом лекарства покупали,– назидательно добавляет девушка. – Брать лекарства будете или узнавать пойдете?
– Дайте все по списку,– отзываюсь я, а сам решаю в понедельник вести Алину к врачу, тем более есть благовидный предлог, и клиника, в которой наблюдаемся давно. Вот сходим к семейному врачу и все узнаем.
Выхожу из аптеки с пакетиком лекарств и какой-то странной улыбкой, как будто замечтался. А вот еще одна задачка, хочу ли я, что бы Алина оказалась беременной? Не знаю, я так далеко не задумывался, максимум, на что у меня хватило воображения, это жить вместе. Я даже не думал, что дальше, полагаясь на случай, ну или, что меня осенит решение со временем.
Сажусь в машину и окидываю взглядом Алину, а она была бы еще краше с животиком, ну естественно без этого гипса на носу.
Доезжаем до гостиницы так быстро, что я не успеваю развить как следует свои мысли по поводу беременности Алины.
Слава богу, не встретили никого знакомого, пока поднимались в номер. Заходим в номер Алины, я сразу звоню на стойку регистрации и прошу принести обед. Хотел еще вина попросить, но передумал, во-первых с алкоголем надо повременить, пока не узнаю про беременность, ну и потом, Алине ж лекарства пить. Хотя из лекарств там в основном было обезболивающее, которое она выпила сразу как мы пришли в номер.
– Алина, присядь,– прошу я, и она присаживается на краешек дивана, как школьница, сложив руки на коленках, спина прямая, будто палку вставили. Нервничает, что ли?
– Я извинится, хотел. Прости меня, пожалуйста, не так я представлял ухаживания,– понуро смотр на Алину, а она немного расслабляется.– Как приедем в Москву, поедем к нашему семейному врачу, и не возражай,– говорю немного резко, потому, что она собралась, что-то ответить, уверен, хотела возразить.
– Я бы хотела попросить вас кое о чем?– тихо говорит Алина, а сама смотрит затравлено.
Снова она «выкает».
– Ты помнишь, что я обещал сделать, если ты мне наедине «выкать» будешь?– спрашиваю и угрожающе к ней приближаюсь. Она покраснела до корней волос, видимо вспомнила слова про «оттрахать». Уже хочу к ней сесть на диван когда в дверь постучали.
– Входите,– отвечаю довольно резко, я вообще последнее время плохо себя контролирую в плане гнева и злых взглядов.
Официант расставляет на столике обед на две персоны, и спешно уходит, даже не взгляну в нашу сторону. Прям человек – невидимка.
– Так о чем ты хотела попросить?– напоминаю я Алине, а сам приглашаю ее за стол. Накладывая ей побольше тушеного мяса и запеченной картошки. Если она беременна, ей надо как следует кушать, нечего сидеть на диетах.
– Дать пару отгулов, пока нос не заживет и не сойдут синяки. Не хотелось бы, что бы в холдинге судачили,– тихо говорит Алина, а сама следит за каждой моей ложкой, которой я увеличиваю гору еды на ее тарелке.
– Нет, отгулы я тебе не дам,– говорю, и наблюдаю, как удивленно вытягивается лицо матрешки. – У тебя оплачиваемый больничный, и компенсацию я тебе тоже выпишу, в качестве извинений. Мне искренне жаль, что так вышло, я не хотел тебя обижать, вспылил из-за твоей холодности. Я просто не знал, что думать.
– Я же объяснила причину,– говорит Алина и все же принимается за еду.
– Да, помню, я помню. Ты боишься, что мои чувства к тебе не настоящие, и пройдут, как только запал страсти пройдет,– горько усмехаясь говорю Алине, а она только кивает на мои слова. – Ты меня тоже пойми, я никогда не заводил серьезных отношений, и никогда не испытывал ничего, похожего на те эмоции и чувства, что возникают рядом с тобой.
– Что, прям никогда ни с кем не встречались?– удивилась Алина. Вот беседа уже начинает быть похожей на продуктивный диалог.