Усмехнувшись, она вновь стала беззаботной Ру из книжного клуба.
— И за чем же я вернусь? За твоей китайской бижутерией? За медными сковородками? Когда заплатишь, у тебя останется лишь то, что есть у любого представителя среднего класса. Всё это дерьмо не интересно ни мне, ни подобным мне. Заплатишь один раз, и случится чудо: ты станешь обычной тёткой, без тайных сбережений, без тайного прошлого. Ты купишь право делать вид, что у тебя нет никаких секретов, — её тон был мягким, убеждающим. Будто она учила годовалого ребёнка пользоваться ложкой. Но её слова были такими же назойливыми, как её руки, когда они шарили по моему телу и телу моего сына. Пристально посмотрев мне в глаза, она улыбнулась хитрой, чуть заметной улыбкой. — Кстати, о секретах. Свои я не храню на этом компьютере.
— На каком компьютере? — спросила я, надеясь, что не краснею.
— На компьютере Луки. Ты пожирала его глазами, — сказала Ру. Я даже не думала, что она заметит мой взгляд, но, чёрт возьми, от неё ничего не укрылось. — Это только его ноутбук. Мы учимся на дому, я же тебе сказала. Если не веришь, сунься в ту комнату, спроси, можно ли его взять. Можешь почитать основы гражданства и права. Или поделать алгебру.
— Или поиграть в стрелялки в учебное время, — я вскинула подбородок, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Надо было действовать грамотнее. Я должна была этому научиться как можно скорее. Но как? Обычно я не врала, а лишь умалчивала правду, держала язык за зубами, когда нужно было говорить. Надо было учиться врать, как Ру — словами и языком тела, может быть, даже мыслями.
Вчера получалось лучше — я действовала инстинктивно, на адреналине. Сегодня — слишком продуманно. Я заставила себя посмотреть ей прямо в глаза и сказала то, чего, конечно, не имела в виду всерьёз:
— Меня не интересует ноутбук. Я всё обдумала и не вижу альтернативы. Я не могу отправиться в тюрьму. Не могу бросить ребёнка. Я отдам тебе деньги.
Эти слова прозвучали так просто, так покорно, что даже я сама себе поверила. Мне хотелось, чтобы Ру свела все угрозы к теме тюрьмы, как будто она пугала меня больше всего. Чтобы Ру поверила — она правильно всё поняла, она в самом деле знает о моём самом худшем преступлении. Так что я рассказала ей лишь часть правды, и что-то в моём поведении убедило ее, потому что она, откинувшись на спинку, улыбнулась.
— Когда ты переведёшь их?
— Нужна доверенность. Понадобится пара недель, чтобы всё оформить, — я вновь соврала по наитию. Не думала, что она спросит. Казалось, она сама должна знать такие вещи. Но мне нужно было время, и она дала мне возможность его заполучить.
Её глаза загорелись, она нагнулась вперёд, упёрлась локтями в колени.
— Чёрт побери, Эми! Ты играешь!
— Нет, — ответила я, надеясь злостью замаскировать смятение. — Все эти условия…
Она расхохоталась, и я почувствовала, как ослабел мой голос.
— Господи, ты отлично в этом шаришь. Ты крута! Почти добилась своего. Но ты не в своей тарелке, детка. Я разбираюсь в инвестиционных счетах. Нет никаких жёстких правил. С тех пор как тебе стукнуло тридцать пять. Ты можешь за три дня получить доверенность на руки.
Моё лицо пылало. Должно быть, оно стало вишнёво-красным. Она поставила мне ловушку, и я свалилась туда, глупая, как оленёнок.
Откинув голову назад, она запустила руки в волосы, встряхнула их как следует.
— Ты хочешь, чтобы я подождала, верно, — в её словах не было вопроса. — Хорошо, переведёшь в пятницу.
Я сделала над собой усилие, посмотрела ей в глаза.
— Нет уж, придётся тебе подождать. Счета могут быть оплачены лишь в течение трёх рабочих дней. Так что ничего не выйдет раньше понедельника.
Она наклонилась вперёд, взволнованная, впилась глазами в моё лицо. Её щёки тоже разгорелись, но от злости.
— Вот дерьмо, — сказала она.
Я вынула из кармана мобильник.
— Хочешь посмотреть уведомление?
Она смерила меня взглядом полуприкрытых глаз.
— Да. Да, хочу.
В тяжёлой, давящей тишине я открыла почту. Ру, напрягшись всем телом, подалась вперёд. Я загрузила уведомление, которое мне выслал Бойс сразу же, как только я попросила. Ру пробежала документ глазами — всего несколько строчек. Бойс подтверждал закрытие счета и сообщал, что после вычета налогов останется двести сорок тысяч и сумма будет доступна для снятия в понедельник к полудню. Чего не сообщалось в письме, так это того, что я попросила Бойса начать процесс сегодня во второй половине дня, чтобы выиграть выходные. Ру не почувствовала подвоха. Она вышла из себя.
— Ты должна была, мать твою, сделать это вчера.
Чувствуя, как участился пульс, я нанесла ответный удар.
— Ты должна была сказать, что не можешь ждать.
Она тут же сбавила обороты. Её тело расслабилось, но слишком резко. Я видела — причиной тому стало усилие воли.
— Срок аренды истекает в воскресенье, — сказала она.
Может, так оно и было, но это не объясняло её бурной реакции. Ру споткнулась. Совсем чуть-чуть, и то только потому что я наехала на неё, как бульдозер, но тем не менее. Теперь я видела, что у Ру поджимает время, я прочитала её, как она читала меня. Я много лет врала, умалчивая, врала так хорошо, что даже сама себе верила, и все эти годы многому меня научили. Я замечала, когда врут другие. Может быть, я была не так уж сильно не в своей тарелке, как полагала Ру.
— Ну прости, — сказала я, за сарказмом скрывая волнение. Я видела, что она неспроста так волнуется — возможно, ей что-то угрожает. Могу ли я выяснить что? Могу ли я ускорить процесс? — Думаю, тебе придётся немного потратиться. Купить ещё пару дней в раю.
Она покачала головой — отточенное, почти безупречное движение — но я заметила, с каким трудом ей далась улыбка.
— Об этом не волнуйся. Я не из тех женщин, которые сами платят за аренду.
Тоже интересно. Кто тогда платит — любовник, друг, сообщник? Таинственный муж, который прячется неизвестно где? Может быть, это ещё одна её слабость, не меньшая, чем Лука.
Она поднялась, сделала несколько шагов, обвела взглядом двор — неухоженный, поросший редкой травой, сквозь которую виднелась твёрдая тёмная земля. Ни одной клумбы, лишь разросшиеся азалии под окнами и высокие ладанные сосны за домом. Когда она наконец повернулась ко мне, на её лице не осталось и следа злости. Но эта злость бурлила у неё внутри. Я это видела, как бы она ни старалась, чтобы её голос звучал уверенно и спокойно.
— Ну, значит, в понедельник. В этом есть и плюс — на выходных ты можешь дать Луке урок дайвинга. Думаю, вам хватит времени и на теорию, и на практику.
Я крепче скрестила руки.
— Значит, ты хочешь четверть миллиона и бесплатные занятия для ребёнка? — это было так мелочно. Как будто она ограбила меня, а потом протянула коробку для чаевых. — А больше ничего не хочешь? Жвачку там, или мою почку?
Мои слова её рассмешили.
— Лучше бы ты мне не нравилась, — сказала она. — Если честно, Эми, я просто хочу тебя занять. Чтобы тебе ничего не лезло в голову от безделья. Занятия с Лукой помогут убить время. К тому же он очень хочет.
— Могу предложить только аудиторную работу. У меня есть DVD и учебник, пусть делает тесты, — я должна была пойти на переговоры. Если мне придётся пройти с ним полный курс, я буду не только занята, я буду под наблюдением. — В бассейн нас в выходные не допустят. Расписание учитывает только будние дни.
Так и было, но это не смутило Ру.
— Занимайтесь в бассейне Тейт.
Я чуть не расхохоталась.
— Ты видела Тейт? Она не станет доставлять мне такое удовольствие.
— А мне доставит. Она меня любит, — заявила Ру и ласково улыбнулась.
Этого быть не могло. Тейт, как настоящая пчелиная королева, терпеть не могла других красивых женщин. Я закусила губу. Может быть, у Ру и на Тейт есть компромат? Моя подруга по несчастью — Тейт Бонакко? Если так, тогда чутьё меня не подвело, и у неё в самом деле роман с Филлипом. Потому что какой ещё компромат мог быть у Ру? Мне не хотелось отвлекаться от намеченного плана, но я пообещала себе непременно до всего дознаться — ради Шар.
— Чем ты угрожаешь Тейт? — спросила я.
Мой вопрос застал Ру врасплох. Я увидела, как на её лице отразилось изумление. Должно быть, она не ожидала от меня такой прямолинейности.
— Тейт мне ничего не должна, — сказала Ру, но это был не ответ.
— Я тоже. Я должна Вселенной, верно? Так почему Тейт должна уступить Вселенной свой бассейн?
— Квиты! — воскликнула Ру почти с восхищением и вновь наклонила голову, как птица или рептилия. Улыбнулась, на этот раз от всей души. Я поняла, что она чувствует ко мне странную, хищную симпатию. Может быть, встреться мы в Калифорнии, она бы тоже мне понравилась.
Теперь она склонилась ко мне, словно мы были заговорщицами.
— Скажу вот как: в случае Тейт это не карма. Это просто психология. Тейт считает, что её дом шикарнее моего — с бассейном, новой кухонной мебелью из Икеи, — её голос сочился презрением. Очевидно, она имела в виду не только Тейт, но и большинство женщин, живущих по соседству, и у меня возникло чувство, что я в этот круг не вхожу. Она воспринимала меня почти как равную. — Она любит соревноваться, особенно с другими женщинами, а тут я попрошу её об одолжении. Она решит, что я тоже приду. Увижу её дом, её вещи, сравню их с этой вот дерьмовой обстановкой. Она хочет меня победить, а тут я фактически сдамся без боя.
Это было похоже на ту Тейт, которую я знала. В то же время её слова не отметали мою версию. Ру могла прикрывать Тейт, потому что Тейт была её жертвой; следовательно, я всё ещё не была уверена, что сказать Шарлотте. Ещё из её слов я поняла, что Ру не будет посещать занятия вместе с Лукой. Почему, я не спросила. Может быть, это очередная ловушка. Как когда она спросила, сколько времени займёт погасить счёт. Я не собиралась глотать все её наживки. Я училась.
— Хорошо, — сказала я как можно легкомысленнее. Может быть, решила я, смогу разговорить Луку, обсудить его мамашу. Он вполне может рассказать что-нибудь полезное. — Пусть начнёт с сегодняшнего дня, с учебника. Можешь арендовать у Тейт бассейн на завтра и на пятницу? В субботу и в воскресенье пойдём на пристань, будем учиться нырять в открытом океане, — Мэдди точно обрадовала бы перспектива провести все выходные с Лукой, так что и в этой новости был маленький плюс.