Тон её голоса был приятным, хорошо отработанным, но она явно злилась. Просто бурлила гневом. Её улыбка близка была к оскалу.
— Мне нужно было провести занятие.
— Конечно, — она подошла ко мне, протянула руку. Я вздрогнула. Ничего не могла с собой поделать. Но она лишь взялась за рукав моей мешковатой рубашки и дёрнула, обнажив лямку купальника.
— Это купальник, — её брови поползли вверх.
— Я знаю, — невозмутимо ответила я, — его принято надевать, когда заходишь в воду.
Ру провела пальцем по лямке.
— Он сухой.
— Само собой, — отрезала я. — Дорога была долгая.
— Бах, — сказал Оливер, будто тоже мне не поверил.
Она покачала головой. Её раздражение понемногу сменялось невольным восхищением.
— Твой муж не стал бы проверять, есть ли на тебе купальник. Это просто не пришло бы ему в голову. Под рубашкой его не видно, — сказала она. — Но я в таком случае тоже надела бы купальник. Таково первое правило. Ври только в том случае, если сможешь врать до конца. Я никогда… — она осеклась, поджала губы. Смерила меня серьёзным взглядом, и я поняла, какой эпизод мы обе сейчас вспомнили. — Почти никогда, — в конце концов признала она.
Да уж, она явно торопилась. Рассказ Тига стал для неё настоящим подарком судьбы. Ей нужна была крупная рыба, а Тиг взял и вывалил эту рыбу ей на колени. Я представила, скольким женщинам он за все эти годы рассказал свою историю. Но только в руках Ру она стала оружием.
Оливер захотел слезть. Нагнулся, потянулся к полу. Я взяла его поудобнее, сказала: «Нет, детка» — и снова переключила внимание на Ру.
— Что ты делаешь в моём доме?
Она улыбнулась, по всей видимости, с искренним удовольствием, искренней радостью.
— Странный вопрос. Вчера я была занята. Очень. Мы потом это обсудим. А сегодня утром проснулась неожиданно рано с таким чувством, будто что-то пропустила. Я не сомневалась — ты задумала какую-то гадость. Просто сердцем чуяла. Так что приехала сюда, и угадайте что? Эми отправилась нырять. Я сказала твоему мужу, что вы с Шар пригласили меня прогуляться в вашей компании и я подожду вас тут. Он, должно быть, проглотит любое дерьмо, которое ты ему намажешь на хлеб вместо варенья. Всё, что его волновало — как бы не опоздать на работу. Я предложила приглядеть за ребёнком. Он немного засомневался, но тут ты ему написала, что будешь дома через десять минут, и он ушёл. Где ты была, Эми, вот честно?
Я сильно разозлилась на Дэвиса. Оставил Оливера с таким крокодилом, пусть даже на десять минут. С другой стороны, откуда ему было знать? Все мамы клуба периодически подбрасывали друг другу детей, а Ру представилась как моя подруга, причём настолько близкая, что мы пригласили её на прогулку. Господи, подумала я, как бы его предупредить?
Я пожала плечами — движение, которое я отрабатывала, чтобы обмануть мужа.
— На работе, как и сказал Дэвис. А вот теперь — дома.
Этим я хотела сказать, что ей пора идти, но она повернулась и направилась в гостиную.
— Мне нужно переодеться, — произнесла я, идя за ней следом. — Через десять минут надо встретиться с Шар, иначе она придёт сюда.
Ру плюхнулась на кожаный диван с таким видом, будто собирается пустить в него корни.
— Ну переодевайся, — ответила она безразлично. — Я подожду. Но я пойду с вами.
Это было невозможно. Оливер начал брыкаться уже всерьёз, так что пришлось спустить его с рук. Он быстро пополз к чайному столику.
— Ты на меня злишься, разговор будет напряжённым. Шар заподозрит неладное. Лучше тебе не ходить.
— Я не злюсь, — ответила Ру, и мне показалось, что она говорит правду. Она поудобнее села на диване, скрестила ноги, откинулась назад. — Ты же не станешь злиться на кошку за то, что она гадит в лоток. На то они и кошки.
Я сузила глаза. Мне так надоело слушать, что я похожа на неё. Так надоело, что она дышит со мной одним воздухом, отравляет его своими словами.
— Если Шар почувствует неладное, я тебе не заплачу. Ты это понимаешь?
Она улыбнулась.
— Не только понимаю. Даже верю. Это очень интересно. Хорошая тема для обсуждения, но мы ещё не закрыли предыдущую. Где ты была?
Я посмотрела на Оливера, который радостно бил плюшевого мишку головой об пол. Мне захотелось последовать его примеру в отношении Ру.
Я была не готова признаться. Ничего не отработала, и этот козырь был единственным. Но она вцепилась в меня мёртвой хваткой.
— У Тига Симмса, — сказала я.
Она наклонилась вперёд, и я поняла, что мои слова сильно её удивили.
— Ну конечно, сука ты драная.
— Прекрати так выражаться при ребёнке, — сказала я.
Она ничего на это не ответила. На её лице читался интерес, но не злость.
— Назови хоть одну причину, почему я не могу до вторника разрушить твою жизнь. Если начну прямо сейчас.
— Потому что хочешь денег, — сказала я, глядя на неё так же холодно, как она на меня. — Нет, даже не так. Потому что тебе нужны деньги. Как можно скорее, — этот монолог не требовал отработки. Я говорила уверенно — и знала это. Уверенность читалась в моём взгляде, позе — ноги выпрямлены, плечи откинуты назад. — Когда Тиг впервые тебя увидел, ты приехала хрен знает откуда на паршивой краденой машине. Кучу денег спустила на то, чтобы смотаться в Бостон и окрутить Бойса. Он, я так полагаю, живёт не по средствам, но с него удалось стрясти только машину, — слова ощущались как вылетавшие изо рта языки пламени, горевшего в моей голове. — Ты от чего-то убегаешь, и, думаю, оно у тебя за спиной. Уверена, ты скоро сломаешься. Тебе нужны деньги, и ты не скажешь никому ни слова против меня, потому что я кое-что тебе дам. Конечно, не четверть миллиона. Ничего подобного. Но я дам тебе достаточно, чтобы ты убралась прочь с дороги искать нового толстосума. Связываться со мной — себе дороже.
Она смотрела на меня, как на невиданного жука. С ужасом и почти восхищением.
— Ты хорошо потрудилась.
Я натянуто улыбнулась.
— Ты себе даже не представляешь как.
Подняла телефон повыше, чтобы ей было хорошо видно, включила запись. Чуть дребезжавший голос Тига наполнил комнату. Я прокрутила запись до конца, до непечатного слова. Оливер был очень занят избиением мишки и ничего не понял бы, а мне хотелось, чтобы Ру это услышала. Я могла и сама её послать, но лучше было, чтобы она услышала это от него. Ведь они с Тигом были любовниками. Мне же достался всего один поцелуй, а потом я его предала. И несмотря на это, он всё равно остался на моей стороне. И значит, Ру, потрясающая богиня секса, потеряла мужчину. Проиграла его мне. Если совсем честно — мне нравилось это осознавать. Нравилось прокручивать эту мысль в голове снова и снова.
Она смотрела на меня живыми, яркими глазами. Её лицо оставалось непроницаемой маской. Я разрушила её грандиозный план, а она даже не выругалась.
— Ты закончила? — спросила она.
— Нет, — ответила я. Телефон у меня в руках зажужжал. Видимо, Шар хотела выяснить, иду ли я. В любую минуту она могла заявиться ко мне домой. Но я уже начала этот разговор, и выхода у меня не было.
— Скажу тебе честно. Я не хочу, чтобы моя семья знала о моём прошлом. И за это готова заплатить. Немного. Скажем, двадцать пять тысяч. Этого достаточно, чтобы ты могла найти жильё в другом месте. Хочешь, бери, хочешь, нет.
— А если не захочу? — спросила она, и этот вопрос не был риторическим. Она была заинтересована в ответе.
Я вновь пожала плечами.
— Ну, это меня расстроит. Но не настолько, чтобы это стоило больше двадцати пяти тысяч. В тюрьму меня не посадят. Уверена, что мой брак ты не разрушишь. Если положить на весы давнюю ложь и маленького ребёнка, Оливер перевесит. Это даже не обсуждается. Так что давай. Расскажи Дэвису. И ничего не получишь.
Это была чистой воды ложь, неправильное руководство к действию. Рассказать Дэвису — не самое худшее, что она могла со мной сделать.
Она молчала, несколько секунд пристально глядя на меня.
— Знаешь, обычно, когда люди говорят «скажу тебе честно», они однозначно врут.
Я никак не отреагировала, хотя каждая секунда была на счету. Они тикали в такт быстрым шагам Шар, спешившей к моему дому.
— Я не вру.
— Не могу поверить, что ты поехала в Мобиль в четыре утра, — сказала она. — Эми Смит, девочка-детектив. Господи. Натравила меня на своего глупого мужа, сказала мне — иди, действуй, ешь его с кашей, разрушай мою семью. Это нагло, Эми. Нагло и умно.
— Я не просила выдавать мне табель успеваемости. Ты согласна на мои условия? — нетерпеливо спросила я, так громко, что Оливер оторвался от своего занятия и посмотрел на меня.
— Почти, — ответила Ру. Я ничего не понимала.
— Почти согласна? Хочешь тридцать?
Она рассмеялась, встряхнула головой, села поудобнее — скрестив ноги, вытянув руки. Ни дать ни взять, девушка с обложки.
— Ты почти справилась со мной. Неплохая попытка. Господи, может, это нелепо, но ты мне всё больше нравишься. Не знаю, смогла бы я справиться лучше тебя.
Я услышала, как открылась дверь. Мы обе услышали.
— Эми? — позвала Шар.
Смутившись, я дёрнулась в сторону. Подошла к Оливеру, сидевшему на попе и наблюдавшему за мной. Подняла его с пола вместе с медвежонком.
— Я в гостиной, — крикнула я в ответ, и сама услышала, как дрожит мой голос. — Извини, я задержалась. Подожди меня тут.
Я отодвинула ширму в надежде, что Ру наконец уйдёт. Но она не двинулась с места. Словно приросла к дивану.
— Потом договорим, — прошептала я.
— Ну нет, — сказала она спокойно и положила ноги на чайный столик. — Я не собираюсь оставлять тебя одну, пока ты не заплатишь. Тебе приходят разные идеи. Ты строишь планы.
— Что там такое? — крикнула Шар.
Я ничего не ответила, и она вошла в гостиную, толкая перед собой коляску с Руби и ворча, что купит мне часы. При виде Ру слова застыли у неё во рту. Вид у нее сделался как у человека, которого только что предали.
— Ру зашла на минутку, — я почувствовала, будто изменила Шарлотте, и сложная ирония этой мысли от меня не ускользнула.