— Это из «Прислуги»[14]? Мы обсуждаем её на следующей неделе, — Шар, польщённая, зарделась от удовольствия.
— Я только фильм смотрела. Надо прочитать? — спросила Ру и взяла меня за руку, уводя прочь от Шарлотты.
От прикосновения её кожи, такой гладкой и холодной, моя кровь стала горячее, краснее, быстрее. Я сильнее сжала ручку коляски, а она продолжала разговор, становясь всё очаровательнее. Её голос действовал на Шарлотту как заклинание; смеясь, она наклоняла голову в той же манере. Ну просто мистер Роджерс[15] в юбке, такая же дружелюбная и милая. Шарлотта не могла устоять.
Я чувствовала, как ярость переполняет меня. Сочится по венам под кожу, словно аллергическая реакция на её прикосновения.
И вдруг я поняла, что она меня ещё не победила. У меня осталось четыре дня, и пока мы гуляли, взявшись под руки, Ру и Шар беседовали, а малыши радостно болтали, я поняла, как быть дальше.
Глава 12
Мой план был прост: пока Лука учится, я украду ключи от дома. Скажу, что пошла по делам, мы с Оливером сбегаем к мастеру и сделаем дубликат. Я позанимаюсь с Лукой, Мэдди придёт из школы, и, пока она болтает с ним и присматривает за Оливером, обыщу дом Ру. Каждый день она проводила в тренажёрном зале. Лука рассказал мне, что днём она занимается йогой, потом кардиотренировками, потом поднимает небольшие веса. Каждый день. Она серьёзно к этому относилась, так что пара часов у меня была. Наверняка паспорт или другие важные документы лежали где-нибудь в доме. Она спешила, но нашла же время прихватить ценные вещи: набросок Пикассо, ноутбук, дорогую одежду.
Её прошлое было где-то рядом, лежало в морозильнике или под матрасом. Может быть, в сейфе — это означало, что мои дела плохи. Но Ру была не из тех, кто действует по инструкции. Выяснить можно было, лишь в одиночку побывав в домике Спрайта. Узнав её настоящее имя и место рождения, достаточно было лишь обратиться к Гуглу или частному детективу и выяснить, от чего она убегает. И натравить это что-то на неё.
Это был, в общем-то, неплохой план, но мне не удалось побыть дома и пятнадцати минут, когда она его разрушила. Я открыла дверь, ожидая, что пришёл её сын, но на пороге стояла она в своём жёлтом платье, сияя, как начищенный пятак.
— Где Лука? — прошипела я таким тоном, что Оливер, почти уснувший у меня на плече, поднял голову и смерил меня мрачным взглядом широко распахнутых глаз. Я потрепала его по спинке, покачала, и он вновь уткнулся лицом мне в плечо.
— Он не встанет раньше десяти, даже если бомба взорвётся, а оставить тебя тут одну я не могу. Тем более после твоей замечательной ночной поездки в Мобиль, — ответила она, нимало не смутившись. Шагнула вперёд, перекрывая мне путь. — Ты так мне подгадила, что я удивляюсь, как ещё не покончила со всем этим, и у меня такое чувство, что на этом ты не остановишься. Так что вот она я. Я хочу, чтобы это пошло тебе на пользу, Эми.
Я захлопнула дверь громче, чем следовало бы, и Оливер вновь заёрзал. Я успокоила его, снизила голос до шёпота — правда, менее свирепым он от этого не стал.
— Ты хочешь, чтобы это пошло на пользу мне?
— Да, — ответила она, будто это был единственный логичный ответ. Прошла по коридору в кухню, чувствуя себя в моём доме свободно, как Шар. Я направилась вслед за ней, остановилась, покачала почти уснувшего ребёнка. Мозг вскипал. Она что, собирается таскаться за мной целый день, каждый день, пока не получит денег? Я сердито, решительно встряхнула головой.
— Ты не можешь постоянно торчать у меня под носом. Что подумают мои друзья? Мой муж?
— Пусть думают, что хотят, несколько дней. Это ведь лучше, чем если ты для всех станешь социопатом, который преследует детей своей жертвы? — спросила она с искренним любопытством, безо всякой язвительности. Меня бросило в жар.
— И что, ты думаешь, я сделаю? — спросила я. — Ещё раз съезжу к Тигу? Попрошу его повторить то, что он уже сказал?
Не обращая ни малейшего внимания на мой драматизм, она спокойно и почти ласково ответила на вопрос:
— Не знаю. Хотелось бы мне знать. Так что буду торчать тут, как наседка на яйцах.
— На яйцах с деньгами, — язвительно добавила я, и она почти виновато улыбнулась.
— Я могу остановить игру, — сказала она. — Если ты достаточно сильно меня разозлишь, я ударю в ответ и выбью из тебя эти деньги. Я хочу их получить. Это главное. Но ты мне нравишься. Я не хочу причинить тебе боль.
Довольно безумное утверждение, особенно если учесть, сколько боли она мне уже причинила, но оно прозвучало просто и ясно. Я подумала, что передо мной вновь настоящая Ру. Все приёмы, которыми она очаровывала Шар, ушли, а от экзотичной незнакомки, ворвавшейся в книжный клуб, не осталось и следа. Со мной она балансировала на грани между хищником и провокатором, запугивала и запутывала, но сейчас не было даже этого. Была женщина, которую я видела прежде, когда она оставила свои игры и говорила со мной о том, что я должна Вселенной. Был просто человек.
В тишине, ещё до того, как пришёл Лука, я придумала новый план. Помягче, подобрее. Мне тоже захотелось побыть человеком.
— Это не мои деньги, — я открыла шкаф, достала кружку, насыпала туда остатки кофе, который приберегла для Мэдди и Дэвиса. — Ты не у меня их берёшь. Это деньги Шарлотты, понимаешь? — я протянула ей кружку, и она взяла, но не ответила на мой вопрос. — Они всегда предназначались Полу и Шар. Эти деньги — стена между ними и теми неприятностями, которые могут произойти. Если кто-то из них заболеет или лишится работы, я смогу помочь, — каждое слово звучало как молитвенное, каждое слово было правдой. Вот почему я не касалась этих запасов, вот почему не перевела Тигу побольше. Это были деньги Шар и её близких людей, — я видела, какой эффект произвели мои слова на Ру. Она слушала, обеими руками обхватив кружку, якобы желая согреться. — Ты говоришь, что действуешь в интересах Вселенной, восстанавливаешь баланс, но в то же время ты грабишь детей, потерявших мать.
Она встряхнула головой.
— Это слишком просто.
— Ничего не просто! — мне с трудом удавалось не сорваться на крик. Оливер наконец уснул, тяжесть его тельца давила мне на грудь и плечо. Не дай Бог я его разбудила бы.
Она вновь покачала головой, спокойно и уверенно.
— С деньгами всё просто. Они принадлежали твоей семье. Ты их не заработала. Если у Шар будет рак, что помешает тебе лично заплатить и справиться с этой проблемой? Ничего. Только, когда ты отдашь эти деньги мне, будет куда дерьмовее. Её химиотерапия или отдых для вашей семьи? Её лекарства или твоя новая машина? Если ты пострадаешь оттого, что прикроешь её задницу, это чего-нибудь да будет стоить.
Это была она, настоящая Ру. Ребёнок которой считал её Робином Гудом. Я не думала, что она и сама так считает — но тем не менее. Она видела себя своего рода антигероем и, возможно, в глубине души хотела стать хорошим человеком. Она была права: у нас было больше сходства, чем я готова была признать. Я вновь попыталась до неё достучаться.
— Не дурачь себя. Ничего благородного ты не делаешь, Ру. Ты забрела в мою жизнь и запустила туда ручонки.
Она с искренним удивлением посмотрела на меня, выпрямилась, поставила кружку.
— Забрела? Так ты думаешь, я здесь случайно? — она наклонилась поближе, серьёзная, злая. — Случайностей не бывает. Я искала тебя, Эми. Я искала тебя, как песчинку, ещё до того, как узнала твоё имя. Я знала — оно потом ко мне придёт. Имя всегда приходит. Я искала тебя, заводя разговоры в барах и парках, книжных клубах, тренажёрных залах и церквях. Я знаю, как разговорить незнакомца. Это совсем нетрудно. Люди жаждут, чтобы их слушали, и большинство тех, кто бродит по этой сраной планете, может рассказать свою историю о несправедливости, о том, кто разрушил их жизнь. И каждый живой человек жаждет признаться в собственных грехах, потому что на самом деле, очень, очень глубоко, он жаждет заплатить за них, — она шагнула ближе, посмотрела на меня блестящими глазами человека, искренне уверенного в своей правоте. — Я не охотник, я оружие. Я следую за историями, и дороги, на которые я выхожу — самые важные дороги. Так должно быть. Я следовала за другой историей, направлялась в Батон-Руж и вдруг остановилась возле магазина запчастей в Мобиле. Когда Тиг Симмс начал разговор, я поняла, что нужно повернуть. Я поехала туда, куда меня послала судьба.
— Ну да, потому что того хотела Вселенная, — мой голос сочился иронией. Было так легко не принимать всерьёз её историю. Легко ли будет Шар не воспринимать всерьёз мою? Мне нужно было победить, чтобы Шар не пришлось сталкиваться с таким выбором. — Не потому, что у меня больше денег, чем у парня из Батон-Руж.
Мои слова задели её, но не сильно. Она рассмеялась и поднялась на ноги, кивнула мне.
— Девочке пора поесть, — сказала она так беззаботно, что я поняла — её человечность на этом кончилась. — Делай свои дела, я скоро приду.
И она пришла. Она проторчала в моём доме весь день и наблюдала за мной, как за героиней сериала. Ходила за мной из комнаты в комнату, пока я укладывала Оливера, пока убиралась на кухне. Трудно было делать дела, чувствуя на себе её презрительный, неотрывный взгляд.
Оторвавшись от мытья посуды, я сняла с полки «Сердца в Атлантиде»[16] и протянула ей.
— Хватит на меня смотреть, — сказала я. — Лучше вот возьми да почитай.
К моему удивлению, она так и сделала, направившись к дивану. И всё-таки книга послужила лишь прикрытием. Я видела, как она следит за мной из-за раскрытых страниц.
— Что? — спросила я наконец.
— Ничего. Просто… ты правда это делаешь? Моешь посуду?
Я смерила её злобным взглядом.
— Все моют посуду, Ру. Даже королеве Англии порой приходится споласкивать чайную чашку.
— Я знаю. Я просто… — она покачала головой, отмахнулась и устремила взгляд в книгу. Больше она ничего не сказала. До поры до времени.