«Центральное место в иерархии жизненных потребностей Шипилов отводил счастливой семейной жизни, – продолжает эксперт. – Говорил, что женщины лучше своей жены не нашел, что чужая хороша только до того момента, как ее добиваешься, а "потом появляется чувство вины перед женой, и бежишь обратно"».
И все же… Сколько мужчин регулярно изменяют своим женам, но не становятся при этом серийными убийцами. Вероятно, в случае с Шипиловым дело в ранней потере матери и ненависти к пьющим женщинам, которых приводил в дом отец. Эксперты пришли к выводу, что у Шипилова была сильная психологическая зависимость от жены. Он не мог ей даже перечить. И потому одним из главных мотивов совершения преступных деяний, согласно выводам специалистов, было желание самоутвердиться в мужской роли, освободиться от психологической зависимости от женщин:
«После каждого совершенного деяния Шипилов испытывал чувство вины. Он признавался, что "пытался себя обуздать, проезжал мимо стоящих на дороге женщин", "не всех женщин насиловал, ряд вызывавших симпатию отпускал". И замечу, что практически все преступления проходили по заранее обдуманной, стереотипной схеме, где был подготовительный этап: преступник приобретает алкогольный напиток, заранее убрана внутренняя ручка дверцы автомашины со стороны жертвы. Шипилов привозит жертву в безлюдное место, много с ней говорит, чтобы успокоить. Однажды одна из жертв, увидев знакомого, отказалась ехать с Шипиловым, и тот не стал настаивать. То есть очевиден рациональный подход. А уже в моменты насилия и убийства он не считал нужным себя контролировать».
Комиссия вынесла вердикт: «Выявленные признаки расстройства личности (психопатии) экспансивно-шизоидного круга не достигают патологического (болезненного) уровня, не сопровождаются какой-либо психотической симптоматикой. Шипилов при совершении противоправных действий осознавал фактический характер и общественную опасность своих действий и руководил ими. Следует считать ВМЕНЯЕМЫМ».
Суд был закрытым. Но зал заполнили потерпевшие. Несчастные родители, дети, мужья… Сестра убитой Шипиловым в 1996 г. девушки, тело которой нашли в том месте, которое он указал после задержания, обратилась к суду с просьбой приобщить ее выступление в прениях в письменном виде.
Из протокола судебного заседания: «Мне чрезвычайно тяжело находиться рядом с подсудимым и давать ему повод для ощущения удовольствия от страданий потерпевших в зале суда».
До этого на заседаниях она вспоминала сестру с нежностью и любовью, подчеркнув, что та на отлично защитила диплом, обладала чуть ли не феноменальными физико-математическими способностями, изучала языки, мечтала иметь семью, жила с родителями и всемерно о них заботилась:
То, что случилось с ней… Мы даже не могли представить! Три с половиной года мы жили в постоянной депрессии, но надеялись на чудо… Мы знали, что она ответственный человек и не могла исчезнуть просто так, утром, по дороге на работу. Я вновь погрузилась в депрессию, ознакомившись с материалами дела, не делилась подробностями с родителями, им такого не пережить.
А ведь нас таких 12 семей…
Судья Архангельского областного суда Геннадий Преблагин (скончался в марте 2024 г.) вспоминал, что за все годы судебной работы это громкое дело для него явилось самым сложным для понимания:
«Как можно было представить, что маньяк уже отбывает наказание? Он совершал жестокие, тщательно продуманные преступления, действовал безжалостно. Причем со временем усовершенствовал методы расправы».
«В суде Шипилов вел себя безмятежно, сожаления не проявлял, ни в чем не раскаивался», – говорит представитель Архангельского областного суда Ксения Соловьева. Считал себя нормальным человеком, хотя и просил назначить экспертизу в Институте им. В. П. Сербского: у меня, мол, все в порядке, но интересно, отчего я такие преступления совершаю, почему тянет меня. Внешность имел располагающую, внушающую доверие.
Не погнушался обвинить родственников жертв в том, что, требуя компенсировать причиненный моральный вред, они преследуют меркантильные цели. 25 октября 2000 г. суд назначил Шипилову пожизненное лишение свободы. А еще по 100 000 рублей компенсации каждой потерпевшей семье.
Но «архангельский Чикатило» не согласился и приговор обжаловал:
«В кассационной жалобе осужденный Шипилов указывал, что приговор якобы вынесен под влиянием общественного мнения и является необъективным, – пояснил сотрудник Верховного суда. – Своей вины он не оспаривал, однако считал, что суд необоснованно отказал ему в проведении повторной стационарной судебно-психиатрической экспертизы в Институте им. В. П. Сербского (а компетентность архангельских экспертов поставил под сомнение). Писал, что не учтены его активное содействие следствию и то, что его показания являются фактически единственным доказательством виновности. Шипилов указал, что добровольно отказался от адвоката и рассчитывал на применение к нему исключительной меры наказания. В связи с этим он не соглашался с пожизненным лишением свободы, просил или назначить смертную казнь, или дать конкретный срок, чтобы он имел возможность работать и возместить иски потерпевшим»[6].
Рассмотрение кассационной жалобы Сергея Шипилова. Из материалов дела
Верховный суд Российской Федерации 12 марта 2001 г. оставил назначенное наказание – пожизненное лишение свободы – без изменений. Убрал только из квалификации два эпизода с кражей мелкого имущества стоимостью меньше МРОТ. Отказал Верховный суд и в повторной экспертизе.
А Шипилов все эти годы находится в «Черном дельфине». Когда там появилось швейное производство, он не стал работать, чтобы, как обещал, выплачивать иски потерпевшим. Дал понять, что, мол, не мужское это дело – шить.
Близкие его навещают (дети даже с внуками приезжали), шлют посылки. Но жизнь в «Черном дельфине» суровая настолько, что тут «даже демоны учатся молиться». И вот Шипилов не так давно стал писать явки с повинной. За два убийства его даже осудили, дали наказание в виде девяти с половиной лет лишения свободы (хотя с учетом пожизненного срока это не имеет значения). А сам Шипилов потом признался: взял на себя не «свое» в надежде, что вывезут в другую колонию, ближе к месту жительства семьи. Не вывезли, обманули, сетовал он. Но сделки с маньяками – вещь сама по себе спорная, и тут никаких гарантий ни одна сторона не дает.
Колония, где отбывает наказание Шипилов
После истории с Шипиловым в колониях долго никого не расконвоировали. И даже спустя много лет, когда эту практику вернули, за каждым бесконвойником был установлен особый надзор. Если же осужденный выезжал на машине, то исключительно в сопровождении сотрудника и под контролем системы спутниковой навигации.
А история Шипилова – про банальность и даже обаятельность зла. Оно маскируется под личиной внимательного, заботливого добряка, который в нужный момент оборачивается зверем. И все ради охоты.
Передо мной (описываю свою встречу с маньяком в колонии для пожизненно осужденных № 6 Оренбургской области) – Сергей Шипилов.
– Я архангельский Чикатило, – произносит вместо традиционного представления собеседник. И улыбается, глядя прямо в глаза.
Шипилов – высокий, отличного телосложения и вообще очень неплохо выглядит для своих 65 лет (юбилей отметил в мае 2024 г. в колонии). Да что там: он вживую такой же, как на фото из зала суда. Как можно так законсервироваться?!
Мы разговариваем с ним в кабинете психолога (это уже традиция – брать интервью у пожизненно осужденных именно там, в самом приспособленном для «разговоров по душам» месте).
– Почему Чикатило? Вы его последователь? Напомните, за что вы здесь оказались.(Я специально делаю вид, что плохо знакома с его биографией.)
– Нет, я не последователь Чикатило. Так меня прозвали за то, что я убивал женщин. Но мотивы у меня и Чикатило совершенно разные. Особенность моего дела в том, что преступления я совершал не ради удовольствия, а ради самого преступления. И все это я делал, будучи на зоне. Еще нюанс: у меня по делу свидетелей нет. Я, по сути, сам себя осудил, дав против себя все показания. Сделал я это потому, что хотел остановиться.
Вот это, если коротко, моя история.
– Расскажите о своей жизни до того, как вы начали убивать.
– Самая обычная жизнь. Ничего примечательного. Родился в Архангельске. Мама умерла, когда мне было семь лет, а сестренке пять. Воспитывал нас отец. Он приводил в дом разных женщин, с которыми пьянствовал.
– С этого и началась ваша ненависть к женщинам?
– Я не чувствовал ненависти к женщинам как таковым. Не любил только тех, кто соглашается с мужчинами пить. Сам я рано женился, у нас родилось трое детей (а теперь еще шесть внуков). 16 лет с женой прожили. Жена не пила, я ее любил. Работал после армии сначала водителем, потом слесарем. Много разных профессий освоил.
– То есть все было хорошо. Почему же тогда решились на первое преступление?
– Дело было так. Ехал по дороге, увидел, как девушка на автобус опоздала. Я ее подсадил. До Архангельска ехать минут 20. Но мы, пока ехали, разговорились, понравились друг другу и вместо работы приехали на природу. Вечером я ее домой отвез, она была в состоянии алкогольного опьянения. Я не прятался, ничего не боялся: все, что между нами было на природе, происходило по обоюдному согласию.
А она работала на базаре, торговала у нерусских. Они ей платили 20 000 рублей в день (теми деньгами). Вот она и спрашивает: «Кто будет компенсировать эту сумму?» Я деньги достал, отдал ей и уехал. А через две недели за мной приехала милиция, забрали меня в отделение. Оказалось, она написала заявление об изнасиловании. Потом предложила забрать это заявление в обмен на круглую сумму. Но в милиции сказали, что обратного хода нет.