Я слушал его и анализировал. Он был моим персональным гидом по этому муравейнику, и его болтовня, как ни странно, была полезной.
Большой Зал, который здесь называли столовой, поражал своими размерами. Четыре длинных стола тянулись почти на сто метров. Под высоким, сводчатым потолком парили зачарованные светильники, имитирующие утреннее небо. Шум стоял невообразимый: сотни голосов, стук посуды, скрип скамей.
Мы взяли свои подносы. Овсянка действительно напоминала клейстер. Кусок серого хлеба и кружка чего-то, отдаленно похожего на чай. Армейская еда. Топливо, а не удовольствие.
Я ел молча, наблюдая. Вот стол аристократов. Их можно было узнать сразу. Идеальная осанка, презрительные, скучающие лица. Их робы были того же покроя, но из более дорогой ткани. Они не ели — они клевали пищу, всем своим видом показывая, насколько им противна еда для простолюдинов. «Их сила — в именах их отцов, а не в их собственных руках», — сделал я мысленную пометку.
— Не смотри на них, — снова прошептал Лиам. — Это "Золотая Молодежь". Считают, что место в Академии им купили родители. В чем-то они даже правы. Но на тренировках магия не смотрит на твой герб. Огонь жжет одинаково и сына герцога, и сына дровосека.
Его слова были неожиданно мудрыми для такого весельчака.
После завтрака мы направились в Зал Пепла. Я ожидал увидеть ту же напряженную тишину, что и вчера, но ошибся. Студенты, которые уже полгода были здесь, не ждали инструктора. Они разминались. И это было невероятное зрелище.
Высокий блондин, Давиан Малкор, стоял в центре зала и с ленивой грацией гонял между ладонями небольшой, потрескивающий шар чистой молнии. Рядом с ним здоровяк Борг, казалось, без усилий поднимал в воздух несколько камней размером с его кулак, заставляя их медленно вращаться вокруг себя. Темноволосая девушка, которую, как я узнал от Лиама, звали Серафина, делала плавные пассы руками, и вокруг нее закручивались небольшие воздушные вихри, поднимая с пола пыль. Другие студенты тоже практиковались: кто-то конденсировал в ладони шарик ледяной воды, кто-то пытался заставить плясать язычок пламени.
Я стоял в стороне, чужой на этом празднике силы. Я был единственным, кто не знал, с чего начать.
Ровно в семь утра тяжелые двери зала распахнулись, и вошел инструктор Мариус. Все тут же замерли и выстроились в шеренгу. — Вольно, — бросил он. — Как я вижу, новичок уже здесь.
Он кивнул в мою сторону. — Подойди. Я вышел в центр, и двадцать шесть пар глаз уставились на меня. — Это Кайл, — объявил Мариус. — Он присоединяется к вам с сегодняшнего дня. По личному распоряжению архимагистра. Он отстал от вас в программе на полгода. Это его проблема, не ваша. Ваша проблема — не отвлекаться на него и выполнять мои приказы.
Это было холодное, безразличное представление, которое мгновенно сделало меня мишенью. Я чувствовал их мысли.
«Деревенщина с аномальным даром огня, — с презрением думал Давиан, повелитель молний. — Наша магия — это чистая, сфокусированная энергия, элегантная и смертоносная. А он, должно быть, способен лишь на хаотичные вспышки, как лесной пожар. Мусор».
«Новенький, — размышлял Борг, повелитель земли, сжимая каменные кулаки. — Отстающий. Любимчик начальства. Идеальная груша для битья. Посмотрим, как его огонек выдержит удар моего валуна».
«Огонь... — анализировала Серафина, повелительница ветра. — Сильная, но прямолинейная стихия. Мой ветер может как раздуть его пламя, так и погасить. Интересно, насколько он им управляет. Он может стать либо полезным союзником в борьбе с заносчивыми аристократами, либо главной помехой».
— Раз знакомство состоялось, к занятию, — прервал тишину Мариус. — Сегодня мы продолжаем отработку базовой защиты. «Стихийный Барьер». Задача — создать перед собой стабильный щит, используя суть вашей стихии. Цель — выдержать один удар учебного арбалетного болта. Стрелять буду я. Кто не справится — моет котлы на кухне. Неделю. Малкор, ты первый. Покажи новичку, как это делается.
Давиан вышел вперед с самодовольной ухмылкой. Он взмахнул рукой, и между ним и арбалетом Мариуса соткался потрескивающий, ослепительно-яркий диск из чистой молнии.Щелк! Болт ударил в щит и испарился со звуком лопнувшей струны. — Удовлетворительно, — кивнул Мариус. — Но слишком много лишней энергии. Твой щит слепит не только врага, но и союзников. Следующий, Борг!
Здоровяк вышел вперед, топнув ногой. Он ударил кулаками друг о друга, и перед ним из каменного пола выросла толстая, грубая плита. Удар болта оставил на ней лишь белую царапину. — Грубо, но эффективно, — прокомментировал Мариус. — Но медленно. Пока ты будешь поднимать свою стену, враг успеет тебя трижды обойти. Серафина!
Девушка вышла легко, почти танцуя. Она взмахнула руками, и перед ней закрутился плотный, свистящий вихрь воздуха. Болт, попав в него, изменил траекторию и со звоном отлетел в стену. — Изящно. Но требует постоянной концентрации. Дальше!
Один за другим студенты демонстрировали свои щиты: из воды, льда, плотного воздуха. У кого-то получалось, у кого-то нет. Наконец, очередь дошла до меня.
Я вышел в центр зала. Я понятия не имел, как формировать щит. Я мог только положиться на инстинкт. Я закрыл глаза и потянулся к своему внутреннему, темно-красному пламени, к своей ярости. Я представил перед собой не щит. Я представил стену. Стену огня и ненависти.
Я проигнорировал предупреждение. Я выплеснул энергию.
Перед моим лицом не возникло огненного диска. Воздух взорвался, соткавшись в пульсирующий, нестабильный шар цвета запекшейся крови. Он не светился, он поглощал свет, а по его поверхности пробегали черные разряды. От него исходил низкий, угрожающий гул.
Мариус нахмурился, но поднял арбалет. — Щит готов? Я кивнул.Щелк!
В тот момент, когда болт должен был ударить в мой щит, произошло то, чего не ожидал никто. Мой уродливый шар не заблокировал его. Он взорвался наружу.
БА-БАХ!
Огненная ударная волна ударила во все стороны. Арбалетный болт испарился в полете. Студенты, стоявшие ближе всего, с криками отшатнулись, прикрывая лица. По залу пронесся запах серы и озона.
Меня же отбросило назад силой собственного заклинания. Я рухнул на каменный пол, чувствуя, как мое «озерцо маны» опустело до самого дна. Голова гудела.
Я лежал на полу, тяжело дыша, и смотрел на потолок. А потом перевел взгляд на своих одноклассников.
Зал молчал. Все двадцать шесть пар глаз смотрели на меня. Но теперь в их взглядах не было простого любопытства или презрения. Там была смесь страха, недоумения и опасливого уважения. Они видели перед собой не просто еще одного мага огня. Они увидели нечто дикое, неконтролируемое и смертельно опасное.
Мариус смотрел на меня с очень сложным выражением. В его глазах я видел и раздражение от нарушения порядка, и шок, и тень профессионального интереса.
Я смотрел на лица своих новых одноклассников. Двадцать шесть пар глаз, и в каждой — своя, уникальная смесь эмоций. Страх. Шок. Зависть. Ненависть. И — самое опасное — расчетливый интерес. Я хотел быть тенью. Вместо этого я стал громом среди ясного неба.
Инструктор Мариус медленно подошел ко мне. Его лицо было непроницаемой маской, но я видел, как под кожей на его виске пульсирует жилка. Он был в ярости. Не из-за моей силы. Из-за моего тотального, катастрофического отсутствия контроля.
Он схватил меня за плечо, его пальцы впились, как стальные клещи. — Что. Это. Было? — прошипел он так тихо, что его услышал только я.
Я молчал, пытаясь восстановить дыхание. Что я мог ему сказать? Что я выплеснул свою ненависть и отчаяние, придав им форму заклинания?
— Ты не в своей деревне, мальчишка, — продолжил он тем же ледяным шепотом. — Здесь мы ценим не силу взрыва, а точность хирурга. Ты мог покалечить студентов. Ты мог повредить руны сдерживания в зале. Ты — нестабильный, неконтролируемый элемент. А я не терплю таких в своем классе.
Он отпустил меня и выпрямился, его голос снова обрел металлическую громкость. — За самодеятельность и создание неконтролируемого заклинания, Кайл, ты назначаешься на двойную чистку котлов на кухне. Две недели. Чтобы у тебя было время подумать о разнице между силой и умом. Урок окончен! Все свободны!
Студенты, выходя из оцепенения, начали расходиться, бросая на меня косые взгляды и перешептываясь. Я стал их главной темой для обсуждения на ближайшие дни. Я видел, как Борг, здоровяк-земельник, треснул кулаком о ладонь и хищно мне ухмыльнулся. Видел, как Давиан Малкор, аристократ-громовержец, процедил что-то своему приятелю, и тот посмотрел на меня с откровенным презрением. Серафина, девушка-ветер, задержала на мне свой взгляд на секунду дольше остальных; в нем не было ни страха, ни враждебности — лишь холодный, анализирующий интерес.
— Ну, сосед, поздравляю. Ты умудрился за один час настроить против себя и главного задиру, и самого спесивого аристократа на курсе. Это, я тебе скажу, рекорд, — голос Лиама, догнавшего меня в коридоре, был как всегда бодрым, но в нем слышались нотки искреннего восхищения.
Студенты обходили меня стороной, как зачумленного. Я был теперь «тот самый парень с диким огнем».
— Не то чтобы я этого хотел, — сухо ответил я. — О, брось! — рассмеялся Лиам. — Это же великолепно! Ты видел их лица? Ты переполошил весь этот курятник! Теперь в нашей скучной жизни появится интрига. Но будь осторожен. Серьезно.
Он понизил голос, и его веселое лицо стало серьезным. — Ты должен понять, как тут все устроено. Наш курс, как и любой другой, — это змеиное гнездо. Есть несколько фракций. Вон та группа во главе с Боргом, — он кивнул в сторону удаляющихся громил, — я зову их «Силовики». Для них главное — кто сильнее ударит. Они уважают только грубую мощь. Твой взрыв их впечатлил, но теперь Борг захочет доказать, что его каменный кулак крепче твоего огня. Он будет тебя провоцировать.
— А другая? — спросил я, вспомнив презрительный взгляд блондина.