Первый обмен ударами закончился ничьей. Но я потратил гораздо больше маны. Она выигрывала.
Нужно было менять тактику. Нужно было лишить ее главного преимущества — контроля над воздухом.
Я топнул ногой. Не магический прием. Простой, физический. Десятки мелких камешков и туча обсидиановой пыли поднялись в воздух от удара. И в ту же секунду я добавил к этому свою магию. — Cinis Tenebrae! (Пепельная Тьма!)
Пыль смешалась с моим магическим пеплом, создавая плотную, непроглядную завесу, которая начала быстро распространяться по арене. Я лишал ее зрения. — Примитивно, но эффективно, — донесся до меня ее спокойный голос из облака пыли. — Ventus Purgare! (Очищение Ветром!)
Она начала создавать мощный поток чистого воздуха, чтобы развеять мою завесу. Это требовало времени и концентрации. И это был мой шанс.
Пока она была занята очисткой, я активировал «Усиление Тела» и ринулся вперед, прямо сквозь облако пыли. Я использовал свой главный козырь не для атаки. А для рывка. Для того, чтобы навязать ей ближний бой.
Я вырвался из завесы прямо перед ней. На ее лице впервые мелькнуло удивление. Она не ожидала такой скорости. — Ventus Impetus! (Импульс Ветра!) Мощный, концентрированный удар воздуха ударил мне в грудь, пытаясь отбросить назад. Но мое усиленное тело выдержало. Я лишь пошатнулся, но устоял на ногах. Дистанция была сокращена. Она оказалась в зоне моей досягаемости.
Ее глаза расширились, когда она увидела мою руку, окутанную багровым пламенем. Мою «Цепь Хаоса». Но я снова ее обманул.
Цепь выстрелила не в нее. А в ее лодыжку.
Гибкий хлыст из огня обвился вокруг ее ноги. Серафина, гений воздушной магии, мастер равновесия и легкости, была поймана за свою единственную слабость — за свою связь с землей.
Я дернул.
Она потеряла равновесие. Ее танец прервался. С тихим вскриком она начала падать. И я уже был там.
Я не стал бить ее мечом. Я не применил «Горячую Руку». Я сделал то, что было самым простым и самым унизительным для мага ее уровня.
Когда она упала на спину, я просто наступил ей на руку — ту, которой она плела свои заклинания. А лезвие своего меча приставил к ее горлу. Холодная сталь коснулась нежной кожи.
Она была полностью нейтрализована.
Серафина лежала на полу, глядя на меня снизу вверх. Ее дыхание было сбито. В ее серых глазах не было страха. Лишь шок от осознания своего поражения. Она проиграла не магии. Она проиграла тактике, которая была на шаг впереди ее собственной.
Она посмотрела на меч у своего горла, потом на мое непроницаемое лицо. И на ее губах появилась слабая, кривая улыбка. Улыбка уважения. — Хорошо сыграно, Кайл, — ее голос был тих, но четок. — Я сдаюсь.
Я убрал меч и отступил на шаг.
В ложе наверху Мариус был бледен. Он только что видел, как студент, которого он считал неуправляемым дикарем, победил самого тонкого тактика на курсе, используя идеальное сочетание магии, физической силы и безжалостного расчета.
Архимагистр Ворн не аплодировал. Он просто стоял, глядя на арену. Его лицо было задумчивым, почти встревоженным.«Он победил. Он одолел чистую силу Борга, одолел идеальный контроль Серафины. Каждый раз он находил единственно верный путь к победе, используя не свои сильные стороны, а слабые стороны противника. Он не просто гибрид. И я… я добровольно собираюсь взять его на личное обучение.
Мариус поднял руку. — Бой окончен! Победитель «Испытания Первого Семестра»… адепт Кайл!
Воздух в Зале Пепла, казалось, все еще потрескивал от остаточной энергии нашего поединка. Он был густым от запаха озона, магии ветра и моего собственного, едва уловимого запаха гари. Я стоял в центре боевого круга, пытаясь унять дрожь в ногах. Победа не принесла облегчения. Лишь опустошение. Мой резервуар маны был на самом дне, а тело гудело от напряжения после использования «Усиления».
На другом конце арены целители помогали подняться Серафине. Она проиграла. Я поймал ее взгляд. В ее серых глазах не было ненависти или обиды. Лишь чистое, холодное уважение к противнику, который оказался хитрее. Она коротко кивнула мне. Этот кивок стоил больше, чем любые аплодисменты.
Студенты на трибунах молчали. Шок. Вот что я видел на их лицах. Шок от того, что деревенский сирота, аномалия, гибрид, только что одолел двух сильнейших и умнейших адептов их курса, используя тактику, которой не было ни в одном учебнике. Я видел, как Давиан Малкор, стоявший в стороне, сжимал кулаки с такой силой, что костяшки его пальцев побелели. Его поражение от руки Серафины было унизительным. Но моя победа в турнире была для него личным оскорблением.
В этот момент тяжелые двери ложи преподавателей открылись, и на арену начал спускаться Архимагистр Ворн. Его появление заставило даже самый тихий шепот замереть. Он двигался с плавной, нечеловеческой грацией, его темно-синяя мантия, казалось, не касалась каменных ступеней. Он остановился перед нашим строем.
— Вы все сражались, — его спокойный голос наполнил зал, проникая в каждого. — Вы показали силу. Ярость. Волю. Вы — будущее Багряного Корпуса, огненный кулак Королевства Арнор.
Его взгляд прошелся по проигравшим. — Те из вас, кто сегодня пал, — не отчаивайтесь. Поражение — лучший учитель, если у вас хватит ума извлечь из него урок. Залижите раны. Проанализируйте свои ошибки. И станьте сильнее. Это было всего лишь внутреннее испытание. Впереди вас ждут Межфакультетский Турнир и Великий Турнир Академии. Награды там заставят сегодняшний приз выглядеть как детская игрушка. Готовьтесь.
Затем Ворн повернулся к инструктору Мариусу. — Инструктор. Адепт Кайл проявил наиболее нестандартное и эффективное мышление, став победителем. Согласно правилам, я забираю его на личное обучение.
— На какой срок, Архимагистр? — голос Мариуса был напряжен.
— На три месяца, — ответил Ворн. — С сегодняшнего дня вы освобождаетесь от ответственности за его подготовку. Он переходит под мою личную юрисдикцию.
Новая волна шока прокатилась по рядам. Три месяца! Личное обучение у самого Ворна! Я увидел, как вспыхнули завистью глаза Давиана. Увидел, как Серафина поджала губы, просчитывая, какое преимущество это мне даст.
— Кайл. За мной, — бросил Ворн.
Он развернулся и пошел к выходу. Я, помедлив секунду, последовал за ним. Мы шли по гулким коридорам Академии. Его шаги были беззвучны. Мои — гулко отдавались от стен, подчеркивая разницу между нами.
— Твоя тактика в бою с Серафиной Весс, — внезапно произнес он, не оборачиваясь. — Ты понял, что не можешь победить ее в дуэли контроля над стихиями. Ты создал хаос, дым и пыль, чтобы лишить ее главного преимущества — обзора. А затем использовал свой гибридный навык, чтобы навязать ей ближний бой, где ее магия воздуха была бесполезна. Блестяще.
Я молчал.
— Твой бой с Лиамом Вал'Тероном, — продолжал он. — Раскрытие своего главного козыря в единственно верный момент, чтобы переломить ход проигранной битвы. Рискованно, но эффективно.
Мы подошли к магическому лифту в его башню. Когда платформа плавно поехала вверх, он наконец повернулся ко мне. И я увидел его глаза. Они горели фанатичным, почти безумным огнем.
— Они смотрят на магию и видят инструмент, Кайл. Оружие. Способ получить власть. Глупцы! Они видят лишь тень на стене пещеры!
Он шагнул ко мне ближе, и я почувствовал исходящую от него ауру колоссальной мощи. — Магия — это не инструмент! Магия — это суть всего сущего! Это язык, на котором Вселенная говорит сама с собой! Это первозданный хаос, из которого рождаются звезды, и несокрушимый порядок, который заставляет их вращаться по своим орбитам!
Его голос был полон страсти, которую я никогда не видел у людей. — Изучать ее — значит пытаться понять замысел творения! Каждое новое заклинание, каждая разгаданная руна — это не просто новый навык. Это еще один слог, который ты научился читать в великой книге бытия! Это еще один шаг к пониманию абсолютной, божественной истины!
«Он не просто сильный маг, — пронеслась в моем мозгу холодная мысль. — Он — фанатик. Жрец в храме науки. Его преданность своей цели абсолютна. Он видит во мне не просто одаренного мальчика, а уникальный, неразгаданный текст. Это делает его предсказуемым в его целях. И невероятно опасным в его методах».
Лифт остановился. Двери открылись, впуская нас в личные покои Архимагистра. Это было нечто невообразимое. Огромная обсерватория, где стены были уставлены книгами до самого купола, сквозь который были видны звезды. В воздухе парили сложные, многомерные модели заклинаний, а в центре зала, на полу, была вычерчена сложнейшая диаграмма из серебряных и золотых линий.
— Твое обучение, Кайл, начинается сейчас, — сказал Ворн, и его голос снова стал спокойным. Но я уже видел тот огонь, что горел за этой маской. — И оно будет отличаться от всего, что ты знал. Я не буду учить тебя новым заклинаниям. Этому тебя научат эти книги. Я научу тебя не просто сражаться. Я научу тебя думать как магия. Чувствовать ее. Дышать ею. Стать ею.
Он подвел меня к центру зала, к сияющей диаграмме. — Твой дар хаотичен. Твоя мана нестабильна. Но в этом ее величайшая сила и величайшая слабость. Прежде чем мы начнем, я должен понять ее природу. Я должен заглянуть в твое «озеро маны». Не бойся. Это будет… неприятно. Но необходимо.
Он положил свою холодную, как лед, ладонь мне на лоб.
И мир взорвался болью и ослепительным, белым светом.
Слова благодарности
Ну вот и все. Первая большая арка нашей истории — «Испытание Первого Семестра» — завершена.
Путь автора — это часто одинокая дорога. Ты сидишь в тишине, наедине со своими мыслями и персонажами, и отправляешь в огромный мир главу за главой. И порой ты не знаешь, слышит ли тебя кто-то там, по ту сторону экрана. Находит ли твоя история отклик? Живут ли персонажи в чьем-то воображении, кроме твоего собственного?
И сегодня я хочу сказать спасибо. Но не всем. А именно вам.
Тем немногим, но самым ценным читателям.